Сергей Макаров - Узник комнаты страха
– Это я, – сообщила она, когда услышала «Але» на том конце связи.
– Я понял, что это ты, у меня определитель еще не сломался.
– Мне одиноко. Я хочу быть с тобой.
– Я могу забрать тебя. Только что закончил дела. Еду. Ты где?
– Куда ты меня повезешь?
– Куда хочешь, только не в твое любимое кафе. Ты знаешь, у меня принцип. Я «К Марату» не ходок.
– Я как раз хочу, чтобы ты меня отсюда забрал. И, собственно, в другое кафе мне тоже сегодня уже не хочется. Это – намек, милый.
– Куда скажешь. Я скоро буду. Я уже недалеко. Не скучай.
– Буду скучать. Я всегда скучаю по тебе, мой кролик.
Катя выключила связь. Сестра еще не вернулась. Возможно, ухмыльнулась девушка, Люськины дела идут на лад. Ну, дай-то Бог!
Забросив на плечо ремешок сумки, Катя сунула в нее свой телефон, поднялась и направилась в туалет.
Сестры не было за столиком и тогда, когда она вернулась минут через пять. Телефон лежал на прежнем месте. Обнаружив это, она, не садясь за стол, направилась в сторону административных кабинетов, в тот самый бездонный космос, который поглотил ее компаньонку.
В коридоре было пусто. Войти в офис Марата девушка не решилась, но подумала, что, если нельзя позвонить Люсе, потому что та ведь без телефона, то можно позвонить Альмиру и спросить, не знает ли он, где ее сестра. Катя достала аппарат и принялась листать список абонентов, и тут трубка сама задребезжала у нее в руках. Мелодия показалась оглушающей в глухоте и темноте бокового помещения. Девушка поспешно нажала кнопку ответа и выскочила в зал.
Посетителей собралось там уже достаточно много. Под потолком, постепенно расползаясь над столиками, уже висел плотный дымный покров, в котором, казалось, путались многочисленные и многообразные звуки.
– Игорь! Ты приехал!? Я выхожу, – промурлыкала девушка в трубку, старательно зажимая рукой второе ухо, чтобы защититься от постороннего шума, и направляясь прямиком в гардероб. – Правда, я сестру где-то посеяла, но уверена, что Люська тут не пропадет. Мы поедем в наше гнездышко, кролик? О, супер! А что у тебя сегодня для меня есть? О! Я тебя обожаю! Да, я знаю, кролик, но мне всегда приятно это слышать. Да, я очень постараюсь и обязательно сниму все заботы с твоих уставших плеч. Массаж обязателен, даже не спрашивай. Любые твои фантазии – в жизнь! Обещаю. Выхожу уже вот-вот через пару секунд. Можешь уже ловить, кролик, свою морковку!
* * *Задний двор был довольно большим. По периметру его ограничивала сплошная бетонная стена, а соединяли с внешним миром эту хоззону широкие цельнометаллические ворота. Точнее, в это время суток они-то как раз препятствовали всяческому постороннему проникновению – были плотно закрыты. Но рано утром тяжелые створки широко распахнутся навстречу потоку грузовых машин, привозящих всевозможные продукты, и жизнь тут закипит, не хуже чем в каком-либо грузовом порту, имеющем мировое значение.
Тут же во дворе, ближе к заднему выходу из кафе, громоздились баррикады пустой погрузочной тары. Люся, усевшись на небольшой ящик, который при беглом осмотре в ночном сумраке выглядел более крепким и чистым, чем другие, курила уже третью сигарету. Ей казалось, что курительная активность помогает согреться. Без верхней одежды девушке было очень-очень холодно, но возвращаться в зал, несмотря на то что пальцы уже почти онемели, она пока не собиралась. Она была решительно настроена на то, чтобы заполучить этого самого Талгата. Она прекрасно понимала, что не тут, в холодном дворе, следует его искать, ждать или ловить, но где именно это надо делать, она понятия не имела. В коридоре его не было видно. Скорее всего, он сидел в кабинете за прочной дверью вместе с другими парнями. В любом случае это было за пределами доступных ей границ, поэтому Люся решила перекурить и заодно подумать, как ей действовать.
Увы, ничего убедительного или хотя бы более-менее разумного в голову не приходило. Возможно, виноват был холод. Но если ничего из затеи не получится, думала она, то все равно Катька не дождется от сестры признания в поражении. И, поскольку Люся не имела представления о том, как найти Талгата, она решила хотя бы придумать мало-мальски правдоподобную историю и всучить ее как хронику своих побед. Все равно сразу возвращаться нельзя, надо для правдоподобности задержаться на какое-то время.
Сюжет, однако, не клеился. Трудновато было думать на таком холоде. Морозная дрожь отвлекала от всяческого творчества. Из-за нее Люся даже не заметила, как сзади хлопнула дверь, поэтому голос над самым ухом заставил ее подпрыгнуть:
– Не холодно ли тебе, девица?
Она испуганно обернулась. Рядом стояли три парня, тоже без верхней одежды, улыбчивые, видимо, кто-то из посетителей. Люся сразу поняла, что ребята уже порядком загрузились алкоголем. Интересно, сколько же прошло времени, подумала она, потому что отлично помнила, что покинула бар, когда тот был еще совсем пустынным.
– Нет, милые люди. Не беспокойтесь, идите дальше по своим делам, – она постаралась быть вежливой, но убедительной, потому что не хотелось скандала с пьяными посетителями, он был бы некстати, расстроил бы ее святую невинную ложь…
Хотя…
Девушка вдруг подумала, что заняться урегулированием неприятностей на подведомственной этому кафе территории может как раз тот, кто ей нужен, а разве же может быть лучший способ знакомства с парнем, чем ситуация, в которой он вынужден защитить девушку?! Люся решила, что следует позволить себе немного наглости.
– Короче, пацаны, отчаливайте. У меня тут дело.
– Пописать что ли захотелось? – криво улыбнулся один, самый противный.
– Ну да, точно, а то у них в бабском туалете вечные очереди, – захихикал другой, тот, что потолще.
– Давай, милая, не стесняйся, – оживился третий. – Мы только посмотрим, а трогать мы тебя не будем. Хотя у тебя есть что потрогать. Может, дашь?
Люсе стало совсем тошно. Ей даже показалось, что дрожь усилилась не из-за холода, а из-за ненависти, обиды и страха. Она вдруг четко осознала, что если продолжит в том же духе, то пока явится Талгат или, черт с ним, хоть кто-то другой из охраны, она успеет огрести на свою голову массу омерзительного унижения.
– Отстаньте, дебилы, – Люся умудрилась выдавить из себя почти дружескую улыбку, сделав вид, что не сердится. – Я тут на спор. Время выдерживаю. Замерзла, как собака, суставы не гнутся, а мне сидеть еще и сидеть.
Она уже едва контролировала челюсти, готовые пуститься от холода в понурый пляс.
– И долго еще осталось, красавица?
– Пусть вас это не интересует.
– От холода такая сердитая, или жизнь не удалась?
– Может, тебе мужика надо? – вякнул тот, что просился потрогать ее.
Люся презрительно хмыкнула, надеясь, что продрогшие мышцы ее не подведут и выражение лица получится очень красноречивым.
– Так мы тут, милая. Согреем в три приема, – зацепился за шутку товарища противный.
– Лучше коньяку принесите! – просьба как будто сама собой вырвалась из пересохшего горла.
– Вот это другой разговор! – одобрительно закивал толстый, который казался самым мирным из троих, и вытащил из нагрудного кармана джинсовой куртки початую бутылку коньяка. – Вы заказывали, мы исполнили.
Люся вцепилась в бутылку и сделала несколько изрядных глотков.
– Спасибо, – сказала она подобревшим голосом и вернула бутылку. – Теперь жить буду.
– А с Мариванной хочешь пообщаться? – настороженно спросил противный, прицеливаясь к горлышку бутылки, чтобы отпить в свою очередь.
– А у вас есть? С собой? Тут?
– Ну а чего мы пришли на улицу, на задний двор?! – подмигнул ей толстый. – Коньяк можно и там пить.
– Да не откажусь, если честно, – сдерживая радость, закивала Люся. – Мне так холодно, что думать и выбирать ситуацию или компанию я уже не могу.
– И чем это наша компания тебе не нравится? – обиделся тот, что хотел ее потрогать, он до сих пор плотоядно смотрел то на ее грудь, то на живот, то заглядывал назад, чтобы полюбоваться ягодицами.
– Да нет, – осеклась Люся. – Я не собиралась вас обидеть. Просто я так замерзла, что выбирать правильные слова уже не могу.
– Ну, тогда – еще коньяка и пыхни, – сказал толстый, отбирая у товарища бутылку и протягивая ее снова Люсе.
Похотливая свинья, как прозвала девушка того, кто нагло высказывал свои грязные намерения, уже прикуривал, отворачиваясь от ветра, «беломорину». Сладковато-терпкий запах щекотнул Люсин нос, и она тут же увидела перед собой любезно предложенную ей папиросу.
Когда трава начала действовать, скованные морозом мышцы расслабились настолько, что показалось, будто они вот-вот отслоятся от тела. На мгновение ей стало страшно, но страх тут же развеялся. В любом случае ощущение холода больше не доставляло таких мук, как несколько минут назад.
– Забористый продукт, – сообщила она свое авторитетное мнение.
Самый противный из парней вдруг подхватил ее слова и истерически захохотал, приговаривая:
