Питер Мейл - Марсельская авантюра
В этот момент на стол перед ними поставили главное блюдо во всей его сумеречной красе: тонкие ломтики каракатицы, покоящиеся на ложе из сверкающей черной пасты, которая называлась «волосы ангела». Рядом — нежнейший соус из козьего сыра, призванный продемонстрировать контраст фактур и вкусов, как объяснил Филипп.
Элена попробовала и глубоко вздохнула от удовольствия.
— Восхитительно! Но боюсь, у меня губы почернеют.
Сэм наклонился, чтобы лучше рассмотреть ее.
— Нет, с губами пока все в порядке. Но вот зубы…
— Видишь, что мне приходится терпеть? — пожаловалась Элена Филиппу.
Тот сочувственно покивал:
— Да, англосаксы предпочитают объясняться в любви при помощи юмора. А мы, французы… — Он пожал плечами. — Мы тоньше, нежнее, романтичнее, мы соблазняем и заманиваем.
— И это правильно, — энергично закивала Элена. — Я бы хотела, чтобы меня соблазняли и заманивали.
— Расскажи-ка нам лучше об этой Мими с работы, — поспешил сменить тему Сэм. — У вас все серьезно? Она уже кардинально сменила твой имидж, а как насчет твоей квартиры?
— Ну вот, он и надо мной подшучивает, — обернулся Филипп к Элене. — А насчет Мими… Что можно о ней сказать? Миниатюрная, рыжая, с интеллектом все в порядке, острая на язык, дивные ноги и… — тут он подмигнул, — отлично разбирается в мужчинах, как вы сами поняли. Она вам понравится. Она хотела прийти сегодня, но у нее вечером тренировка по восточным единоборствам.
От Мими разговор естественным образом перешел к десерту. Филипп настоял, чтобы Элена заказала, как он выразился, «стероидные профитроли», политые изумительно легким кремом «Шантильи». Сэм ограничился несколькими ломтиками сыра «Манчего», к которому, как полагается, подали джем из айвы и бокал красного вина из Лангедока. Пока он ел, Филипп перечислил Элене главные достопримечательности Марселя: собор Де-Ла-Мажор с его знаменитой колоннадой, состоящей из четырехсот сорока четырех мраморных колонн; Старый порт; экспозиция современного искусства в Музее Кантини; прославленный бар «Де-ла-Марин»; великолепная богадельня Вьей-Шарите, воздвигнутая для бездомных придворным архитектором Людовика XIV; обзорная площадка у подножия собора Нотр-Дам-де-ла-Гард. Или, возможно, она предпочтет тур по местным бутикам в сопровождении Мими, а потом заслуженный отдых в спа? Ну и, разумеется, не стоит забывать о любимом марсельцами виде спорта, который иногда бывает довольно жестоким.
— Если ты любишь футбол, то нельзя пропустить последний матч сезона: марсельский «Олимпик» против «Пари-Сен-Жермен». Мы их ненавидим. Помяни мое слово: битва будет кровавой.
— Звучит соблазнительно, — заинтересовалась Элена. — А во что стоит одеться девушке, собирающейся на подобное мероприятие?
— Желательно в доспехи. Фанаты «ПСЖ» — те еще монстры.
За кофе они договорились, что Элена и Мими проведут следующий день вместе. Сэму нужно было поработать над презентацией, а Филипп собирался пообщаться со своими знакомыми из городской администрации и постараться что-нибудь раскопать. Они попрощались в теплой, душистой темноте у входа в ресторан. Филипп нацепил черные очки для защиты от ослепительного лунного света, оседлал свой скутер и умчался прочь. Завтра всех ждал насыщенный день.
6
Сэм дочитал последнюю страницу и с облегчением откинулся на спинку стула. Теперь он знал достаточно, и даже более, о строительных планах Ребуля — от количества причалов на лодочной станции до цвета черепицы на крыше и размера ванных комнат. Оставалось только уместить все эти детали в шестидесятиминутную презентацию для Патримонио и его комитета. Сэм встал, с удовольствием потянулся и распахнул ставни, чтобы впустить в комнату солнечный свет. За окном стояло прекрасное сине-золотое средиземноморское утро. Интересно, как там дела у Элены и Мими? Ему захотелось позвонить им и напроситься на ланч, но усилием воли он прогнал это желание. «Работа, — напомнил он себе. — Главное — это работа. За этим ты сюда и приехал».
Сеанс самовнушения прервал телефонный звонок. Голос Филиппа в трубке был деловым и таинственным:
— Ты можешь сейчас говорить?
Сэм подавил желание заглянуть под кровать и в шкаф.
— Могу, конечно. Говори.
— Послушай, у меня есть информатор, который работает в баре в Старом порту. Он много чего видит, но еще больше слышит. Так вот, его приятель летом проворачивает кое-какие делишки с яхтами, приходящими во Фриуль, — это островки неподалеку от берега. И догадайся, чья яхта стоит там уже несколько дней?
Сэм быстро перебрал в уме несколько вариантов — от президента Саркози до Бреда Питта — и сдался.
— Не знаю, Филипп. Скажи сам.
— Лорда Уоппинга! Любопытно? И это еще не все. Вчера вечером он устраивал прием на яхте, которая, кстати, называется «Плавучий фунт». Мне объяснили, что это такая английская шутка. И представь себе: на этом приеме был Патримонио!
— И почему меня это не удивляет? — усмехнулся Сэм. — Пожалуй, стоит сообщить моим партнерам. Может, они пришлют киллера для Уоппинга?
— Хватит шутить, — сердито фыркнул Филипп. — Лично мне очень не нравится эта завязавшаяся вдруг дружба. Думаю, нам надо выйти в море и хотя бы взглянуть на яхту. Будет полезно для моей статьи.
— Для статьи?
— Вообще-то, я планирую целую серию. Называется «Дневник застройки». Хочешь, прочитаю начало?
Филипп откашлялся и начал читать низким, монотонным голосом телевизионного диктора.
— «Бухта Грешников, которая много веков служила тихим пристанищем для марсельских рыбаков, скоро неузнаваемо изменится. Какими будут эти перемены, в ближайшее время должен решить тендерный комитет под руководством Жерома Патримонио, видного деятеля городской администрации. Комитет будет рассматривать три конкурсных проекта. О них и о компаниях, которые за ними стоят, мы расскажем вам в наших эксклюзивных материалах. Всю самую свежую информацию о самом грандиозном перевоплощении береговой линии Марселя за последние десятилетия наши читатели узнают из первых рук». Начало довольно стандартное, — добавил Филипп уже обычным голосом, — но грязь польется позже.
А ты уже что-нибудь раскопал?
— Раскопаю, не сомневайся. В строительном бизнесе всегда полно грязи. Ну так что, сможешь подъехать в Старый порт через полчаса? У меня там есть приятель, он довезет нас на своей лодке до Фриульских островов. Сделаю несколько фотографий яхты. Они потом пригодятся.
Сэм улыбался, вешая трубку. Энтузиазм журналиста был настолько заразителен, что теперь уже и ему не терпелось присоединиться к экспедиции. Но сначала следовало проинформировать патрона.
Реакция Ребуля на новость о том, что Патримонио обедал на яхте Уоппинга, была краткой и выразительной.
— Connu pour un parasite,[22] — высказался он. — Халявщик! Ради бесплатной выпивки побежит хоть на похороны.
Услышав о намечающейся экспедиции, он пожелал Сэму удачи.
— Если выпадет шанс, утопите там Уоппинга, — добавил он.
В Старом порту толпилось множество народу, как это бывает теплым солнечным утром, и Сэм не сразу нашел Филиппа. Наконец он увидел его на палубе скоростного катера, пришвартованного левым бортом к парому. Капитан парома и матрос, свесившись за борт, вовсю флиртовали с экипажем катера в лице молодой блондинки в морской фуражке и в чем-то вроде двух носовых платков, держащихся на обнаженном теле вопреки всем законам физики. Филипп, который в своем черном костюме выглядел на палубе довольно неуместно, махнул рукой, приглашая Сэма на борт.
— Это мой друг Жан-Клод, — представил он невысокого, жилистого, загорелого, как каштан, мужчину, стоящего у штурвала. — Он здесь капитан, так что веди себя почтительно. А это Биргитта, его старший помощник. Воn. Allons-y![23]
Под мягкое урчание мощного мотора катер аккуратно протиснулся между рядами плотно стоящих друг к другу маленьких яхт и направился в открытое море.
Сэм терпеть не мог водный транспорт в особенности за то, что на нем всегда слишком тесно и с него невозможно сойти. Но этим утром даже он искренне наслаждался соленым морским ветром и великолепным видом на Марсель.
Жан-Клод рассказал о своих планах.
— Яхта лорда Уоппинга стоит вон там, — он указал на небольшой островок прямо по курсу, — но сейчас ее не видно, потому что она пришвартовалась в заливчике между островками Ратоно и Помегю. Если не хочешь маячить у всех перед глазами, лучшей стоянки не найти. Мы сейчас пройдем вдоль северного берега Ратоно, свернем в залив Гран-Суфре et voilà.
Через пять минут они уже были в заливе. Жан-Клод сбросил скорость до минимальной, и они могли не торопясь разглядеть «Плавучий фунт» во всей его красе. Яхта стояла носом к выходу из залива и даже издалека казалась белоснежным колоссом. Когда они подплыли ближе, она и вовсе заслонила собой полнеба.
