Наталья Александрова - Выстрел в прошлое
Вся их троица Маргариту презирала, та это чувствовала и откровенно хамила, так что прямая Люба однажды не выдержала и назвала Маргариту неприличным словом. Та побледнела, вскинулась было, но тут вмешалась Софа и с трудом погасила скандал.
На следующий день в палату пришел Алесей Иванович и сухо сказал Маргарите, что оформлять отказ от ребенка не нужно, так как ее дочка ночью умерла. Он принес какие-то справки и документы и сказал, что сама Маргарита здорова и ее выпишут хоть сегодня. Та молча собрала вещи и вышла из палаты, ни с кем не попрощавшись. Все, кроме Эли, опять поахали и немножко посудачили на тему, что дети, хоть и новорожденные, чувствуют, когда они никому не нужны, а потом снова выбросили все из головы.
А еще через день Эле впервые принесли кормить ее дочку. Все очень радовались за Элю, что кризис миновал, что девочке лучше, и все наладилось. Эля тоже выглядела счастливой, но все равно была малоразговорчива.
Так прошло время, и их всех выписали, только Элю оставили еще ненадолго.
— Вот, Вера, все, что могли, мы вспомнили. И хоть убей, я не пойму, что же мы такого знаем, за что нас надо убивать? Надо искать координаты Софы, если и с ней что-то не так, тогда в милицию пойдем.
— Типун тебе на язык, Надежда, еще накаркаешь про Софу-то!
* * *После ухода Надежды Вера машинально вымыла посуду, вытерла стол, потом переоделась, прошлась по квартире и наметанным хозяйским глазом увидела, что покрывало на кровати с одной стороны изжевано Маком, что занавески на кухне некрасиво провисли и на кафеле у плиты появились какие-то странные разводы, и сама плита давно не мыта.
— Господи, как же я запустила квартиру!
Вера вымыла плиту, вылизала пол в кухне, перетрясла собачью подстилку в коридоре, прошлась пылесосом по коврам на полу. В комнатах был относительный порядок — в гостиной, у дочки, в спальне, где спала теперь одна Вера.
Она приоткрыла дверь кабинета. Со времени гибели своей любовницы муж ночевал в кабинете и вообще проводил там все вечера и выходные. Первый раз Вера решилась туда зайти. Она встала на пороге и ужаснулась. Разобранная постель на диване, кругом пыль, валяются галстуки и носки, пахнет дымом, потому что муж много курит и не проветривает. На письменном столе липкие пятна от кофе и спиртного, после случившегося муж много пил и не скрывал этого.
«Как он может существовать в таком свинарнике!» — Вера ощутила прилив энергии и взялась за работу.
«Вера, запомни: от всех неприятностей спасайся работой, главное — не сидеть и не жалеть себя», — учила ее бабушка, и Вера твердо усвоила это правило.
Она открыла форточку, вытерла пыль, выбросила окурки и пустые бутылки, неодобрительно покачав головой. Виктор никогда не увлекался спиртным, зачем же сейчас он так невоздержан… Переживает, но ничего, время все лечит.
* * *Виктор Петрович Вересов сидел в кабинете следователя и тоскливо ждал. Следователь разговаривал по телефону, потом повесил трубку и машинально сказал:
— Слушаю вас.
— Нет, это я вас слушаю! — начал Виктор Петрович, постепенно закипая. — Прошло уже три недели, а вы ничего конкретного мне не можете сообщить. Отчего погибла моя.., женщина, на которой я собирался жениться? Кто ее убил? Кто подложил в машину взрывное устройство? Если моя бывшая жена, то сделайте же наконец что-нибудь! Дайте определенный ответ на все мои вопросы.
— Успокойтесь, Виктор Петрович, — мягко сказал следователь. — Чтобы дать ответ на ваши вопросы, я должен задать вам свои. Вы в состоянии сейчас отвечать?
— Задавайте, — угрюмо пробормотал Вересов.
— Когда и где вы познакомились с Людмилой Шитовой?
— В июне этого года, я уже говорил. Это случилось в Париже, я был там с коллегой в командировке, ну и в воскресенье мы гуляли на Монмартре и у церкви Сакре-Кер, там такие ступени и вечно молодежь тусуется. Так вот, слышим вдруг крик и видим, что какие-то арабы, черные, в общем, сумочку выхватили у женщины и бегут. Там вообще-то часто такое бывает, место неспокойное, нас предупреждали. А женщина кричит по-русски: «Паспорт, паспорт!» Мы подошли к ней, все-таки соотечественница, неудобно. Тут из-за угла люди бегут, несут ее сумочку, те арабы деньги взяли, а сумку с документами выбросили. Она и плачет, и радуется — паспорт цел, осложнений на границе не будет, а деньги все взяли, да у нее и было-то их впритык. Она сама небогатая, накопила денег, хотела Париж посмотреть. Купила путевку в «Селене» и поехала. Вот так мы и познакомились с Людмилой, — грустно заключил Вересов.
— А потом домой вернулись, здесь встретились, она мне хотела деньги вернуть, что я ей одолжил, ну так все и пошло…
— А где она работала?
— В одной организации, вот забыл название, что-то «гидро» и «проект» там есть.
— «Гидропроммостпроект»?
— Точно, в центре где-то. Только она говорила, что там все плохо и денег в последнее время не платят.
«А на что же она тогда в Париж поехала?» — хотел было спросить следователь, но пока промолчал.
— Продолжайте, Виктор Петрович.
— Да что продолжать? — вздохнул тот. — Стали встречаться, а к осени решили пожениться.
— А ваша жена?
— Она ничего не знала до последнего момента, я ее поставил перед фактом, — неохотно ответил Вересов.
«Хорош гусь!» — невольно подумал следователь.
Он представил, как приходит к своей жене и сообщает ей, что решил развестись и жениться на своей любовнице, и чтобы жена выметалась из квартиры, потому что отказываться от привычного образа жизни он не хочет, а только хочет поменять жену. От этих мыслей следователь поежился. Спокойно могла бы Ксения придушить на месте!
— И где вы встречались все это время?
— У нее, у Людмилы. У нее была однокомнатная квартира у метро «Удельная».
— Ярославский проспект, дом пять?
— Да, это там.
— Что она вам рассказывала о себе?
— Она говорила, что сама из Витебска, родилась там и закончила школу, у нее там родня. А потом она приехала сюда, закончила здесь институт, вышла замуж, но быстро развелась и осталась тут, квартиру как-то выменяла. Я не понимаю, — опять раздраженно заговорил Виктор Петрович, — какое отношения все это имеет к…?
— Сейчас поймете. Дело в том, Виктор Петрович, что Людмила Шитова не работала в «Гидропроммостпроекте».
— Она уволилась оттуда два месяца назад по моему настоянию!
— Она не могла оттуда уволиться, потому что никогда там не работала. — Вересов сделал было протестующий жест, но следователь продолжал твердо:
— Далее, в однокомнатной квартире на Ярославском проспекте, дом пять, Людмила Шитова никогда не была прописана.
— Ну и что? Сейчас это не важно.
— Может быть. Но слушайте дальше. Квартира эта приватизирована и оформлена на одну старушку, которая живет за городом и понятия не имеет, кто в ее квартире время от времени проживает.
— Меня это не интересует!
— Напрасно вы не даете мне договорить. Так вот, соседи по дому заметили молодую интересную женщину, кстати, вас они тоже помнят, и дают совершенно четкий ответ, что поселилась Шитова в этой квартире в мае месяце этого года, то есть незадолго до вашего с ней знакомства. А вам она говорила, что живет в ней несколько лет после развода с мужем, так?
— Я не понимаю, — растерянно сказал Вересов, — зачем же?.. И я вам не верю, — сказал он более твердо.
— Зря, Виктор Петрович, не верите, мы все-таки люди компетентные, такие вещи можем точно установить. И последнее, Людмила Алексеевна Шитова, 1968 года рождения, действительно родилась в городе Витебске, закончила там школу, но никуда оттуда не выезжала, вышла замуж и жила там все время.
— Это путаница, совпадение! Документы могли напутать!
— И самое главное, Людмила Шитова никак не могла в это время побывать ни в Париже, ни в Санкт-Петербурге, потому что 12 мая 1995 года она трагически погибла в автомобильной катастрофе, о чем и сообщают нам коллеги из Витебского ГУВД. Вот, почитайте.
Вересов взял дрожащими руками лист бумаги. Буквы прыгали перед глазами.
«В ответ на ваш запрос от 10.10.97, сообщаем, что…» — Он откинулся на стуле.
— Что же это такое? Кто она?
— Пока не знаю, Виктор Петрович, никакого определенного ответа вам дать не могу.
* * *Вера с удовлетворением оглядела кабинет. Вот теперь вполне прилично, только на люстре пыль. Она встала на стул и начала протирать люстру мягкой тряпочкой. Мак зашел в комнату и, увидев хозяйку в необычном положении, вопросительно гавкнул.
— Сейчас, Макушка, сейчас, мой дорогой, вот тут закончу и покормлю тебя, а потом пойдем прогуляемся, погода хорошая.
Тут она заметила, что в дверях кабинета стоит муж и смотрит на нее.
— Ой, Витя, ты уже дома, а Мак даже не гавкнул, сторож называется.
Муж по-прежнему молча смотрел на нее с каким-то странным выражением. Вера соскочила с табуретки.
