Татьяна Светлова - Тайна моего двойника
Проплешина воды была длиной в метров двадцать, и Игорь оказался довольно далеко от женщины и ступенек. Впрочем, от Джонатана тоже. Он, видимо, не ожидал, что здесь вода, — у них, в отличие от нас, фонарика не было — и свалившись в полной тьме в ее обжигающий холод, запаниковал.
Джонатан полуобернул голову ко мне (откуда он знал, что я пошла за ним?) :
— Скажи ему, чтобы сбросил дубленку! Она тащит его вниз. И чтобы плыл сюда.
Я крикнула:
— Сбрось дубленку, Игорь! И плыви сюда!
Игорь, вместо того, чтобы сделать вышеуказанное, стал вытягивать голову, пытаясь рассмотреть меня. Он не мог меня видеть: я стояла позади луча света; но голос мой он узнал и, должно быть, не поверил ушам своим.
Что ж, понятно, меньше всего он ожидал встретить в подобной обстановке — меня. Я впрочем, тоже меньше всего ожидала здесь увидеть — его.
Женщина закричала нам: "Вы кто? Вы из милиции?
— Нет, — ответила я, ступив вперед, в светлое пятно. — Мы из… знакомых. Плыви сюда Игорь!
Игорь вытянул шею, посмотрел на меня и — ушел под воду с головой.
* * *Джонатан соскользнул со снега столь незаметно, что я поняла, что его нет, лишь увидев одинокую куртку и черные ботинки на бережке этой проталины.
— У-уфф! — услышала я его возглас из ледяной воды.
Через несколько секунд фырканья, уханья и ныряния его голова возникла на поверхности. Джонатан греб к бережку, где стояла я, таща за собой ворот дубленки, в котором безвольно моталась голова Игоря.
— Что с ним? — донеслось до меня со ступенек.
— Кажется, без сознания!… — посмотрела я на безжизненное тело в мокрой дубленке, распростертое на снегу. — Не волнуйтесь, откачаем!
Я поборола искушение спросить, кто она такая.
Джонатан был мокрый насквозь и в данный момент надевал свои ботинки — единственная, кроме куртки, сухая вещь, которая у него осталась. Мороз был небольшой, градусов в шесть — но этого было вполне достаточно, чтобы, как минимум, заболеть. Кроме того, надо было приводить Игоря в чувство.
— Давай скорей, — поторопила я Джонатана, — скорей в машину!
Я склонилась над Игорем и стала хлопать его по щекам.
— Может, ему надо искусственное дыхание сделать?
— Сейчас посмотрим. Кого это я выловил? Это Вася?
— Нет.
— А кто? Ты его знаешь?
— Это Игорь…
Если бы здесь было посветлее, я бы посмотрела Джонатану в глаза, чтобы увидеть, какие чувства в них отразятся. Но здесь было слишком темно. И я, не поднимая взгляда, продолжала хлопать Игоря по щекам.
— Отойди.
Джонатан был уже обут. Я подвинулась. Он зажал Игорю нос и выдохнул в его рот. На третий раз Игорь помотал головой, на пятый — приоткрыл глаза.
— Все в порядке, — крикнула я девушке на другом берегу. — Вы можете возвращаться! Я думаю, там уже все успокоилось! Не бойтесь, там милиция!
Я рассудила, что раз они здесь одни, без Василия Константиновича, то вряд ли они с ним заодно…
Мы повернулись, чтобы идти. Игорь смотрел непонимающими глазами.
— Ты можешь встать? — наклонилась к нему я.
«Оля…» — выдохнул он. «Ты здесь… Ты жива…»
— Жива, жива. Тебя это не радует?
— Ты что! Я, наоборот, так боялся…
— Теперь это не имеет значения. Ты можешь идти?
Он кивнул. Попытался встать и тут же рухнул обратно. Только сейчас я заметила, что ноги его босы. Мокрые джинсы тут же заморозились и стояли колом, а ноги были босы, даже носков не было. Обувь его была, видимо, не зашнурована и соскочила с ног в воде…
Джонатан меня отстранил, взял Игоря за шиворот и потащил по снегу, словно детские санки. Игорь закрыл глаза. Мне показалось, он потерял сознание. Но все, что мы могли сейчас сделать для него и для себя — это поскорее добраться до тепла и сухости.
Я нагнулась, чтобы подобрать фонарик, как вдруг услышала громкий бултых в воду.
— Подождите, я с вами! — кричала девушка, барахтаясь в воде.
Джонатан обернулся, увидел ее и, вздохнув, бросил ворот дубленки Игоря, сел на снег и принялся снова расшнуровывать ботинки.
Но не успел он их снять, как девушка уже выбралась на нашу сторону. Ее промокшая, потемневшая от воды пятнистая куртка распахнулась и я увидела, что под ней ничего не было — ни свитера, ни майки, ни даже лифчика. Большие голые груди белели в полумраке. Она спохватилась, запахнула мокрую куртку и снова обняла себя вокруг талии. То ли на куртке пуговиц не было, то ли петли были слишком тугими, но так или иначе, шум в доме явно поднял ее с постели и она не успела ни одеться, ни застегнуться толком…
— Я с вами, — повторила она, громко стуча зубами и задыхаясь от обжигающего холода. — Подождите!
* * *Странное шествие вышло из подземного канала. Открывала его я, вполне одетая и вполне сухая, а за мной следовали трое мокрых насквозь людей, с которых все еще лила, замерзая и превращаясь в сосульки вода, один из которых при этом волочился за Джонатаном по снегу, словно мешок, оставляя за собой широкий след…
Увидев нас, Светлана остолбенела. Она слезла по сугробам навстречу нам, запричитала и осеклась внезапно:
— Да это же Игорь!
Я кивнула молча.
— А вы кто? — спросила Светлана девушку.
— К-к-катя, — выговорила та, отбивая дробь зубами.
Для расспросов был явно не лучший момент. Посему, Светлана просто протянула ей руку и помогла залезть наверх, к машине, а я ухватилась вместе с Джонатаном за ворот Игоря и мы втащили его на высокий берег.
Я сняла пальто и протянула Кате:
— Снимайте вашу куртку. И штаны хорошо бы тоже. В машине тепло.
Она покачала головой. Но пальто взяла, и, не стесняясь нас, вывернулась из своей оледеневшей пятнистой шкуры, натянула на себя мое пальто и молча забралась на заднее сиденье.
Джонатан стащил с себя мокрый свитер и рубашку и надел свою куртку, оставшуюся сухой, на голое тело.
— Его тоже надо переодеть, — кивнул Джонатан на Игоря и, подумав, снял свою куртку обратно.
— Наденешь это на него.
Я запротестовала. Светлана стала расстегивать свою норковую шубу:
— Это лучше куртки, его укроет целиком.
Джонатан снова влез в свою куртку, а мы со Светланой принялись расстегивать задубевшие пуговицы Игоревой дубленки.
Под ней, как и у девушки Кати, ничего не было. Ни майки, ни рубашки — голая грудь с русой мокрой шерстью…
Я начала расстегивать джинсы Игоря. Катя выпрыгнула из машины:
— Давайте, я!
Это почему еще, собственно, она? Но я не успела додумать мысль, потому что из-под молнии джинсов появилась русая и курчавая, как на груди, мокрая шерсть. Тут до меня дошло, отчего Катя не хотела стащить с себя пятнистые брюки — там, под ними, по всей видимости, было ровно столько же, сколько под джинсами Игоря.
Я разогнулась, оставив Кате эту работу. В конце концов, раз ей так хочется… А мне, под взглядом Джонатана раздевать Игоря… Пусть она.
* * *И только когда Катя, снова забравшись на заднее сиденье, устроила голову Игоря у себя на груди, до меня окончательно дошло, что эти двое, разбуженные шумом и перестрелкой в доме и решившие воспользоваться неразберихой и сбежать — спали вместе.
* * *Выезжая из поселка, мы увидели позади сигнальные огни милицейских машин. Я дернулась было:
— Остановись, Джонатан! Надо все же сказать, что там канал!..
Джонатан стал притормаживать.
— Успокойся, — строго сказала мне Светлана. — Васька наверняка знает, что там вода. И вряд ли у него есть привычка принимать ванны со льдом.
— Но у него где-то есть лодка!
— Сомневаюсь, что у него было время стаскивать ее на воду, — сказал Джонатан. — К тому же, — не слышишь? — перестрелки больше нет. Должно быть, все уже закончено.
— Поехали, поехали, — поторопила Светлана, — этих надо в больницу везти, обморозились, небось. Тебе бы тоже не помешало врачам показаться, Джонатан!
— Вот еще, — буркнул он. — Мне не нужны врачи.
— Тогда давайте ко мне, водочки дернем!
Светлана была возбуждена приключением и спать явно не собиралась. Чего нельзя было сказать обо мне. Я чувствовала, как мое тело начало наливаться, тяжелой, свинцовой усталостью и апатией. На меня отчего-то стала наваливаться депрессия. Впрочем, это вовсе не «отчего-то». Случилось слишком много всего за этот день…
Нашлась наша мать: выяснилось, что она не хотела нас убить.
Нашелся наш отец: выяснилось, что он как раз хотел…
Нашелся Игорь: выяснилось, что у него другая женщина…
Нет, я не ревновала, увидев Игоря в объятиях Кати! Я его уже не любила. И у меня уже был другой мужчина. Ну, пусть не совсем, не в полном смысле этого слова «был»….
Но вот что непостижимо: Игорь явно думал, что меня убили, причем по его вине, пусть и частичной, — и спал с другой женщиной! Он утешился с другой женщиной!
Вот что было низко…. Противно. Подумать только, каких-то три месяца назад я считала, что у меня не жизнь, а «мечта», что я могу позавидовать сама себе!
