Картер Браун - ПСС, том 2. Клетка для простака
— Но именно в это время я обычно пью свой вечерний коктейль! — запротестовал я, открывая дверь.
— Мистер Брэдстоун отправляется на покой в восемь, мистер Робертс. Уверен, вы понимаете. — Он уставился на меня таким взглядом бледно-серых глаз, что я не осмелился не понять и кивнул.
— Ладно, но не обещаю, что смогу много съесть.
После перекрестного допроса Аманды у меня не осталось сил на еду.
— Мистер Брэдстоун и сам не очень хороший едок, — подчеркнул Лофтинг. — Если вы пойдете со мной, я покажу вам столовую.
Я пошел с ним. Это выглядело так, словно идешь в тени огромной секвойи. Мы снова спустились по лестнице и направились по коридору в заднюю часть дома. По пути я заглянул в гостиную и заметил точное расположение шкафчика для ликеров. Определенно я не собирался отказываться от послеобеденной выпивки.
Мы вошли в столовую — большую аскетическую пещеру, совершенно отделенную от кухни, чтобы даже намек на такую бытовую деталь, как приготовление пищи, не разрушал благородную атмосферу. В действительности же атмосфера скорее напоминала похоронную. Темно-зеленые занавески на единственном окне были задвинуты, и свет лился только из люстры, которая в 1925 году наверняка стоила кучу денег. Центральную часть комнаты занимал массивный дубовый стол, достаточно тяжелый, чтобы пустить судно ко дну, будь он на корабле. Десять стульев с высокими спинками стояли на страже по бокам, а в дальнем конце — толстое сиденье с бархатной обивкой поджидало морщинистое седалище самого короля.
— Мистер Брэдстоун скоро выйдет, — прожужжал Лофтинг. — Я бы посоветовал вам его подождать. Он не любит опозданий.
— Как и мой учитель начальных классов, — проворчал я. — А где остальные?
— Остальные?
— Да, остальные, — бессмысленно повторил я. — Женщины, знаете ли. Потенциальные миллионерши.
Лофтинг нахмурился.
— Решено, что они не станут к нам присоединяться. Все вместе, понимаете ли, они способны создать затруднительную ситуацию.
— Вижу, к чему вы клоните. Означает ли это, что мы со стариканом будем вкушать в одиночестве?
— Верно. — Лофтинг бросил на меня холодный взгляд. — На вашем месте, мистер Робертс, я не стал бы называть мистера Брэдстоуна стариканом. Он вам этого не спустит.
— Вы хотите сказать, что у него может случиться приступ?
— В эти дни, боюсь, он пребывает в очень раздраженном состоянии и может даже прогнать вас, а мне не хотелось бы этого.
Я внимательно разглядывал его мрачное лицо.
— Вы искренни. Почему?
— Вы должны определить, какая из барышень дочь мистера Брэдстоуна. И как вы понимаете, в этом деле есть определенная степень срочности. Возможно, уже не осталось времени, чтобы искать помощь на стороне.
— Вам-то что до этого? В любом случае от этого вам никакого проку. В завещании вы даже не упоминаетесь.
— Знаю.
— И это вас не беспокоит?
— Нет.
— И все равно вы хотите, чтобы старикан был счастлив?
— Да, я хочу, чтобы он нашел свою дочь.
Я развел руками и плюхнулся на ближний стул.
— Идет, Лофтинг. Сразу после ужина приступаю к работе. — И при мысли о том, что ждет меня впереди, я застонал!
Неожиданно у меня над головой зазвенели колокола Нотр-Дам, я дернулся и распрямился на стуле, приготовившись, что сейчас со стропил спустится Квазимодо. Но тут до меня дошло, что всего-навсего прозвучал звонок у парадной двери.
— Впечатляющие у вас тут колокола, Лофтинг. Надо запомнить, чтобы передать их по завещанию в подходящий монастырь.
Он уже исчез в коридоре, и мое остроумие лишь сотрясло воздух.
Пять минут спустя, то есть рекордно быстро, Лофтинг снова появился в столовой, сопровождая двух гостей с решительным выражением лица, словно выточенных из того же серого камня, из которого был сложен дом.
Первой вошла женщина, далеко за пятьдесят, довольно привлекательная в своей худобе и самоуверенности, свидетельствовавших о сильной воле, уме и деньгах. Женщины этого типа прекрасно понимают, что если они потеряют свою поразительную внешность, то утратят важное преимущество, и поэтому никогда ничего не теряют, если это в их силах. Ее тонко подкрашенное лицо казалось гладким, только морщинки вокруг карих глаз выдавали возраст. Пунцовый топ из тафты, который завязывался спереди узлом, оставляя живот голым и подчеркивая твердые чашечки грудей, дополняли шелковые слаксы в цветочек. Ее огненно-оранжевого цвета волосы довольно темного оттенка вызывали интерес, но не выглядели вызывающе. Зачесанные в тугой пучок на макушке, они почти не растрепались, несмотря на ненастную погоду. Ее прическа, как и все в ней, производила впечатление, и очень неплохое.
— Кто этот мужчина? — требовательно спросила она стальным голосом, посмотрев на Лофтинга.
— Это мистер Рэндол Робертс, — ответил великан, словно его душили. — Адвокат мистера Брэдстоуна.
— Неужели? — Ее тон резко переменился от холодного недружелюбия до умеренного интереса. — Вы здесь по делу, мистер Робертс? Имеющему отношение к состоянию?
— Да уж не ради собственного удовольствия, — проворчал я, втайне подозревая, что я не вполне искренен.
Пока дама задумчиво рассматривала меня, я заметил кудрявого светловолосого Адониса, который плелся за ней. Я счел его красивым, во всяком случае вполне подходящим для таких женщин, которые обмирают от покрытых бронзовым загаром, мускулистых пляжных мальчиков с выбеленными солнцем волосиками, завивающимися колечками над ушами. Женщин с подобным вкусом и с подобными деньгами, чтобы это себе позволить, очень много.
Одежда, в которой он явился, напоминала униформу — белая рубашка-поло, туго обтягивавшая его массивную грудь, коричневые облегающие брюки и обыкновенные ботинки. Некоторых парней такого рода можно быстро раскусить, но Корнелиус оказался не из таких. Он вовсе не выглядел амбалом и доходил Лофтингу только до груди, в то время как я, если чуть-чуть привстать на цыпочки, мог дотянуться подбородком до его плеча. Бросив на меня небрежный взгляд, он с выражением усталого презрения проигнорировал меня полностью. Для него я представлял собой не более чем предмет мебели. Снова обратив внимание на даму, я заметил, что Лофтинг взирает на нее с некоторой неловкостью.
— Мистер Брэдстоун не упоминал о вашем приезде, — проговорил он. — Как вам известно, он нездоров. Надеюсь, вы не побеспокоите его своим… неожиданным визитом.
— Черт побери, тем хуже для него! — набросилась на слугу леди, брызгая слюной. — Я собираюсь все выяснить, и ничто меня не остановит. На сей раз он не отвертится и не сошлется ни на какие вымышленные совещания или сердечный приступ. Черта с два!
Хмуро глядя на нее с явным неудовольствием, Лофтинг прокашлялся, намереваясь что-то сказать, но передумал и решительно сжал губы. Они несколько секунд пожирали друг друга глазами, затем гигант повернулся ко мне и произнес спокойным тоном:
— Мистер Робертс, это миссис Джойс Джонсон. Она доводится мистеру Брэдстоуну сводной сестрой. — Он сделал ударение на слове «сводной», чтобы дать понять, насколько это важно. — Пойду посмотрю, готов ли мистер Брэдстоун к ужину, — заключил Лофтинг и вышел из комнаты, не потрудившись представить скучающего Адониса, который держался на заднем плане, обозревая нас с равнодушным видом.
— Похоже, Лофтинг нисколько не изменился, — вздохнула Джойс Джонсон и осторожно поправила прическу, приколов несколько выбившихся прядей. — Удивительно, верно? Даже сейчас, в последний час, когда он знает, что не получит и пятидолларовой купюры!
— Меня это тоже удивляет, — быстро вставил я. — У меня такое впечатление, что он пробыл со стариканом довольно долго?
Джойс кивнула.
— Тридцать лет. Достаточно долго, чтобы возненавидеть старого скрягу до глубины души, как я. Но… — Она пожала плечами, говоря глазами, что в мире всякие люди водятся, и зачем попусту тратить время, обсуждая это.
— Довольно долго, — задумчиво пробормотал я. — Вы считаете, что Брэдстоун сделает жест и…
— Лофтинг всего-навсего его слуга! А вот как насчет меня, его сестры!
Она так посмотрела на меня, словно я предположил, что слуги ничем не отличаются от кровных родственников.
Я пожал плечами.
— Ведь это его деньги. Кто я такой, чтобы советовать ему, как от них избавиться?
Она приподняла одну аккуратную бровь.
— Действительно, кто вы такой? Только тот, кто переносит на бумагу его желания. Мне пришло в голову, что вы могли бы…
Но, видимо, не очень этичное предложение, которое она хотела мне сделать, так и застыло на ее губах, поскольку как раз в этот момент в коридоре послышался звук торопливых шаркающих шагов, а за ним последовал зычный рев, и я мог бы поклясться в том, что он исходил из абсолютно здоровых легких, если бы сам не слышал, как несколько часов назад они издавали лишь сиплый хрип.
![Картер Браун - Том 16. Анонимный звонок [ Авт.сборник]](/uploads/posts/books/148538/148538.jpg)
