Федор Московцев - Темные изумрудные волны
– Дружище… Сейчас мы поедем к Еремееву, и переговорим. Обсудим, что нам делать.
Они поехали к адвокату. Возле ворот Второв показал место, где стоял «Мерседес» Кондаурова в момент убийства, и припарковал машину подальше. Потом вышел, и позвонил в дверь.
Еремеев, грузно плюхнувшись на заднее сиденье, шумно произнёс:
– Надо выручать Ромку. Давайте решать, что нам делать.
Андрей живо представил себе убийцу, сидящего на заднем сиденье машины, и то, как он вытаскивает пистолет и расстреливает впереди сидящих людей. Затем представил адвоката, обшаривающего салон в поисках ударника, и прячущего улику в кармане убитого.
– Как он там?
– Подонки! Хотят навесить на него всех убитых в городе собак. Этих козлов, урюпинцев, тухляк из политеха… и прочее дерьмо.
Последовала длинная тирада о том, что он готов своими руками придушить всех подонков, тех, кого не сможет придушить, застрелить, а остальных отправить на лесоповал.
– Так что нам делать? – спросил Андрей.
– Выручать Ромку.
Около часа они обсуждали все возможные варианты, и не смогли ни на одном остановиться. Еремеев везде видел трудности и подводные течения. Оказалось, что дело это пустяковое, но именно сейчас он связан по рукам и ногам, и не может нажать на нужные кнопки.
– Я как раз с … очень серьёзными людьми… раскручиваю дело о мошенничестве. Туда много чего будет напихано. Преступную шайку накроют, будет громкий процесс. После этого в городе наступит рай для бизнеса и для честного предпринимательства. Так вот они взяли, замели Ромку. Говорят, у него убедительный образ врага всех честных коммерсантов. Гм… как будто такие бывают. Да ладно. Как всё случилось, ума не приложу. Давал я нужные кандидатуры, их посчитали несерьёзными, стали отрабатывать эти ваши мелкосхемы. Я выпустил ситуацию из-под контроля, тут моя ошибка, да. Но я не могу высовываться, меня сочтут пристрастным. Я должен аргументировано что-то говорить, не просто так: отпустите его, он хороший, полы в третьем классе помыл.
– Говорил ему: наряжайся гоблином, – буркнул Андрей.
– Рано радуешься, на тебя у них куча фотороботов, некоторые очень даже похожи на оригинал, – сообщил Еремеев.
– Отпечатки они где-то оставляли? – спросил Второв.
– Отпечатков нет у следствия.
– Офигительно! Если все дело в показаниях – поработать со свидетелями, и пускай говорят по-другому.
– Кто будет работать? «Офис» ни при делах – парни кружились по-своему, никому не отстёгивая. «Офисные» не впрягутся, – проговорил адвокат озабоченным тоном. – А если за деньги – очень дорого.
Тут Еремеев с Второвым многозначительно переглянулись. Нет, решили они, «офисных» никак не привлечь. Выяснилась еще одна деталь. Трезор выдвинул алиби: работа в «Золотом Глобусе». Сотрудники подтвердили, что в нужные дни он находился в казино, но, после того, как следователи надавили на них, пригрозили уголовной ответственностью за дачу ложных показаний, свидетели отказались от своих слов. И стало ясно, что подозреваемый обманывает следствие. Наезжать на работников казино без согласия Каданникова никак нельзя. А ему всего не расскажешь…
Тут Второв вспомнил Шавликова:
– Шавликов, разрази меня кроты! Этот гопник соберет кодлу и сделает всё за копейки. Он и любые показания даст.
– Своей речью он запутает любое следствие, – добавил Андрей.
– Да, как я сразу про него не вспомнил? – сказал Еремеев.
– Есть на примете один клоун, – проговорил Андрей, как бы разговаривая сам с собой.
– Кто такой? Что за зверь? – почти хором откликнулись собеседники.
И Андрей рассказал про Леонида Козина, по кличке «Казюля», которого использовали для скупки радиодеталей. Познакомились с ним на блошином рынке больше года назад. Андрей был там всего два раза, потом стал посылать туда Козина – чтобы не светить свой face. Закупив детали у торговца, который, как выяснилось, воровал их на каком-то предприятии, Козин передавал Андрею «товар», который упаковывали в яркую упаковку, и развозили по клиентам. Но сейчас дело не в этом.
Козин – бывший уголовник, имеет несколько ходок, отмотал в общей сложности лет пятнадцать. Первая отсидка – за убийство по неосторожности. Малограмотный, низкоорганизованный субъект, почти одноклеточное существо в наколках. Природа не то что отдохнула на нём, она была в полной отключке – дни, когда сотворяли Козиных, были всемирными еврейскими субботами, днями всепланетной кошеризации мозгов. Если пообещать ему эфир (имеется в виду телеэфир), знакомство с «авторитетами», кайфовые условия на зоне, он пойдёт в милицию и расскажет всё, что нужно. В реальной-то жизни он никто. Главное, чтоб для начала хоть что-нибудь сказал. А там, если дознаватели – свои ребята… Вообще в милиции должны его принять хорошо, таких там любят, это идеальный незнакомец, попавший по жизни ловец «глухарей», «признательный» товарищ (подписывающий все подряд признательные показания – авт.).
– Ты не думаешь, Андрей, что его уже взяли? – спросил Еремеев. – Я пока не слышал о таком, но оперативники проверяют все места сбыта радиотоваров, все мастерские.
– Вот уж не знаю.
– Это офигительный вариант! Этого парня смогут опознать на рынке и в мастерской.
– И те люди, с которыми поработает Шавликов, – добавил Андрей.
– Ты говоришь, его внешний вид не тянет на организатора.
– Так у нас, Игнат Захарович, есть мумия. Тот директор магазина – центровой парень, чем не организатор? Опять же, типа, погиб во время «бандитской разборки» – тоже хорошо. Без главаря шайка стала плохо работать и вскоре распалась.
Еремеев задумался. Поразмыслив, он сказал:
– Так-то оно так, но как эту байду втюхать следователям?
Стали обсуждать другие варианты, но в итоге, ничего, кроме Шавликова и Козина, не придумали. И на этом расстались.
Приехав домой, Андрей собрал вещи, которые могут понадобиться в ближайшие дни, и отправился в соседний подъезд, к Кате.
…Эти дни она находилась в постоянной депрессии, очень мало ела, много курила, неохотно разговаривала. На улицу не выходила, целыми днями сидела дома. Два раза к ней приходили подружки. Однажды вечером она, стоя на коленях, умоляла его как можно быстрее уехать из Волгограда. Андрей ответил, что, во-первых, не будет с ней разговаривать, пока она не встанет с пола, и не успокоится. Подняв её и усадив к себе на колени, он сказал:
– Мне достаточно одного твоего слова, чтобы я всё понял, зачем ты так волнуешься? Мы же обо всём договорились – там, на море. Мы обязательно уедем. Мне нужно сделать кое-какие дела, и я свободен.
– Какие дела?
– Очень важные.
– Исчерпывающий ответ.
– Катюша! Я ж не перекати-поле – напялил кеды, и вперёд! Два-три дня, пожалуйста, потерпи.
– Я не могу ждать.
– Почему?
– Потому.
– Катя!
– Не спрашивай меня. Ты обещал мне верить на слово.
– Катя!!!
– Ты на себя посмотри! – неожиданно выкрикнула она, вскочив. – Сам не свой, носишься по городу, весь в мыле! Развёл тут тайны. Отмалчиваешься, ничего не говоришь. Думаешь, мне это приятно?! Нормально ты обходишься со мной? Что, закончилось наше лето?!
Настал его черед вставать на колени. Он умолял простить его, обещал всё рассказать, просто сейчас… голова идёт кругом, столько вопросов… Что называется, не успел приехать, тебя сцапали…
Какое-то время она выплескивала свои эмоции. Андрей молча слушал, бормоча извинения. Понемногу она успокоилась.
Время шло, а результатов не было. Козина разыскать не удалось, у Еремеева и Второва, игравших какую-то свою, непонятную игру, тоже ничего не получалось. В один из дней Андрей встретился с Еремеевым, чтобы обсудить текущую обстановку. Адвокат назначил встречу напротив цирка, неподалёку от «жёлтого дома», – у него были какие-то дела в областном УВД. Пришлось подождать его возле машины – он задерживался. Когда Еремеев пришел, первым делом стал изрыгать проклятия в адрес какого-то полковника, у которого только что был:
– Подонок, чистоплюй делопутный… пиздодельный!
Оказалось, что Еремеев, пренебрегая осторожностью, просил за Трезора, но ему отказали.
– Ему Ромку отмазать, как два пальца об асфальт. А он, гнидёныш…
Выругавшись, Игнат Захарович рассказал, что у Шавликова всё плохо получается. Ему только торговок семечками пугать. Люди, к которым он ездил, вызвали милицию, и его чуть не забрали. Хорошо, вовремя скрылся. Остается один путь – искать своих, альтернативных свидетелей. А это непростая задача. Ни один нормальный человек не подпишется, а ненормальных следователи быстро расколют.
– Козина я так и не нашёл, – сообщил Андрей. – Мать говорит, забухал с какими-то колдырями. Сейчас поеду, буду ждать до упора.
– Надо найти, надо! Ромка пока держится, но если следователь догадается, что дознаватели филонят…
Еремеев рассказал, что его помощник, молодой адвокат, объезжает свидетелей, и пытается с ними договориться по-хорошему. Пока что результатов никаких. Пообещав, что позвонит, как только получит результат, Андрей вышел из машины. Подождав, пока проедет транспорт, пересек проезжую часть и быстрыми шагами направился в горсад. У входа в кинотеатр «Победа» он остановился.
