Юлия Шилова - Знакомство по Интернету, или Жду, ищу, охочусь
— Лизка, а ты что тут стоишь? Случилось что?
— Случилось, — почти шепотом ответила я и почувствовала, как на моих глазах появились слезы.
— С Лешкой поругались?
— Мы с Лешкой расстались.
— Как расстались?
— Таня, это не важно.
— Как это не важно? На тебе же лица нет! Стоишь бледная вся, и губы трясутся.
— Я милицию жду.
— Он что, тебя избил?
— Таня, Лешка здесь ни при чем. В квартире труп.
— Какой труп? — не сразу поняла меня испуганная женщина.
— Там девушка убитая, в нашей спальне лежит.
— А Лешка где?
— Не знаю, — нервно замотала я головой.
— Он ее, что ли, убил?
Я посмотрела на Татьяну каким-то затравленным взглядом и осторожно спросила:
— А Лешка-то тут при чем? Лешка никогда в ЖИЗНИ комара убить не сможет, не то что человека. — Произнеся последнюю фразу, я прикусила язык и подумала о том, что Таня права. Ведь, кроме Лешки, это сделать некому.
Бросив на пол сигарету, я тут же принялась набирать его номер телефона и, услышав, что абонент недоступен, положила телефон обратно в сумку.
— Он недоступен, — зачем-то сказала я Татьяне и вытерла слезы.
— Конечно, он будет недоступен, он же не идиот. Если бы он был доступен, то в квартире не было бы трупа.
Последние слова Татьяны кольнули меня в самое сердце. Оперевшись на стоящую рядом соседку, я ощутила, как стали Подкашиваться мои ноги и, собрав невероятные усилия, с трудом удержала равновесие. — Лиза, ты что? Я смогла устоять на ногах.
— Что-то мне нехорошо.
— А может, тебе померещилось?
— Что померещилось-то?
— Что там девушка убитая лежит.
— Я еще совсем с ума не сошла, — укоризненно сказала я Татьяне. — Там труп лежит. Девушку убили выстрелом в голову.
Увидев поднимающихся по лестнице милиционеров, я посмотрела на Татьяну испуганным взглядом и прошептала ей на ухо:
— Таня, я, наверно, пойду.
— Куда?
— Домой поеду.
— Да как ты можешь уехать в такой ситуации?
Я ничего не видела, ничего не слышала и ничем следствию помочь не могу. Я вчера приехала из командировки и застала Лешку в постели с этой девицей, только она тогда была еще живая. Она меня испугалась, стала простыней прикрываться, мне даже как-то ее жалко стало. Врагу не пожелаешь попасть в подобную ситуацию. Я сказала Лешке, что сегодня приеду за вещами, и выбежала из квартиры. Он не позвонил ни вчера, ни сегодня. Я приехала за вещами, а тут такая картина. Татьяна, я никаких показаний давать не хочу. Я домой поехала.
— Не вздумай, — резко ответила Татьяна. — Сама знаешь, какова наша милиция. А то еще тебя крайней сделают.
— А я-то здесь при чем? — не поняла я Татьяну.
— При том, что если ты вчера застала их в постели, то могут на тебя все повесить. Обвинят тебя в убийстве на почве ревности.
— Татьяна, ты что несешь? — затряслась я словно в лихорадке.
— Я тебе дело говорю. От нашей доблестной милиции можно всего ожидать. Я считаю, что тебе лучше остаться и дать показания.
— Ты думаешь?
— Я в этом просто уверена.
Я послушалась Татьяну, все же осталась и, вновь вернувшись в квартиру, принялась отвечать на все вопросы приехавшей на место преступления опергруппы. Я была в крайне подавленном состоянии, с ужасом прокручивала в голове всю картину произошедшего и ощущала острую душевную боль от того, что все происходящее мне не приснилось. Это жуткая и пугающая реальность. Когда меня спросили о том, было ли у Лешки оружие, я отрицательно покачала головой и сказала, что его у него никогда не было и, по моему мнению, он даже не умел с ним обращаться.
— Как вы отреагировали, увидев своего гражданского супруга в постели с девушкой, личность которой нам придется установить? — задал мне вопрос следователь и испытующе посмотрел на меня.
Как я могла отреагировать? С чувством собственного достоинства, — глухо ответила я и почти вжалась в стену. Я обвела взглядом свою кухню и поймала себя на мысли о том, что она стала какой-то серой и мрачной, несмотря на то что окно выходило на южную сторону. Будто предметы домашнего интерьера тоже чувствовали беду и имели уникальную способность менять цвет соответственно настроению, которое царило в доме. Меня смутило выражение следователя «гражданский супруг», потому что я к нему была еще не готова. Мы просто жили с Лешкой вместе, любили друг друга, копили деньги на свадьбу. Получается, что если двое живут под одной крышей, то это и называется «гражданским браком». Я ничего не имела против, потому что прекрасно понимала, что с Лешкой у меня больше вообще не будет никакого брака, ни гражданского, ни уж тем более официального. — Ни скандалов, ни истерик не закатывала. Сказала, что завтра приду за вещами. На наших отношениях поставлена точка.
— Вы так спокойно на это отреагировали? — недоверчиво улыбнулся следователь.
— Да, — глухо ответила я.
— И вам не хотелось отомстить за то, что вас предали?
— Вы правы. У меня было желание устроить хороший скандал, но я подумала: зачем топтать то, что уже затоптано?
— У вас такие крепкие нервы?
— Я не жалуюсь.
— А у вас было желание убить эту незнакомую девушку, лежащую в вашей постели?
Вопрос следователя поверг меня в шок, и я залилась алой краской.
— К чему вы клоните? К тому, что эту девушку убила я?
— Я этого не сказал.
— Но вы на это намекаете. Я вообще-то понятливая девушка. Все на лету схватываю.
— И все же вы не ответили на мой вопрос, — стоял на своем следователь.
Когда я застала Алексея в постели с незнакомой девушкой, у меня не возникало желания ее убить. Мне всего лишь хотелось взять что-нибудь тяжелое и в нее запустить. Подобная мысль действительно была, но я тут же отмела ее в сторону. Если мужик загулял, то виновата не та женщина, с которой он бросился во все тяжкие, а виноват сам мужик.
— Как вы думаете, а ваш гражданский муж смог бы пойти на убийство? — Следователь прищурил глаза и посмотрел на меня так, словно пытался просветить меня насквозь своим взглядом, подобно рентгеновскому аппарату.
— Нет, — не задумываясь, ответила я и нервно застучала пальцами по кухонному столу.
— Почему вы настолько в этом уверены?
— Потому, что я слишком хорошо знала человека, с которым жила.
— Вы противоречите сами себе. Вы говорите, что хорошо знали своего гражданского мужа, тогда почему вы были так удивлены, когда он привел в вашу постель постороннюю девушку?
— Измена и убийство — совсем разные вещи, и их нельзя ставить на одну ступень. Леша не убивал. У него и пистолета никогда не было, — заступалась я за Алексея.
— Вы уверены?
— Вполне. Да и зачем ему ее убивать? За какие грехи? Он же понимает, что этим преступлением он перечеркнет всю свою жизнь. Лешка не сумасшедший.
Преступления редко совершаются сумасшедшими людьми. В основном их совершают вполне здравомыслящие люди.
— Леша не убивал, — вновь повторила я и почувствовала, как затряслись мои губы.
— А кто? — спросил меня прямо в лоб следователь.
— Не знаю, — дрожащим голосом ответила я. — Вы милиция, вы и ищите.
— Мы-то найдем, — в голосе следователя появилась легкая угроза. — Но перед тем, как найти убийцу, мне бы хотелось услышать ваше мнение.
— Я вам ничем не могу помочь.
— А вы бы смогли убить любовницу вашего гражданского мужа?
— Я?!
— Вы. Ну, например, в состоянии жуткого отчаяния под влиянием аффекта?
— Да вы что, меня обвиняете? — незамедлительно всполошилась я. — Получается, вам нет разницы, кого за решетку сажать. Кто первый под руку подвернулся, тот и виновен. Вы, господин следователь, плохо сериалы смотрите. В них женщины, доведенные до отчаяния, стреляют не любовниц, а самих мужей. Только это не про меня.
Я вас ни в чем не обвинял, — тут же попытался исправить ситуацию следователь и хмуро добавил:— Я всего лишь задаю вопросы, а все остальное установит следствие. Не волнуйтесь, оно обязательно найдет виновных.
— Хочется верить, что за решеткой окажется виновный, а не тот, кто просто проходил мимо.
Я посмотрела ясным взором на следователя и, не выдержав, прослезилась. Достав носовой платок, я постаралась взять себя в руки и успокоиться.
— Из-за чего вы расстроились?
— Как из-за чего? — опешила я.
— Но вы же утверждаете, что не знали эту девушку, что не были с ней знакомы? Вы плачете, потому что она мертва?
— Мне всегда жалко, когда кто-то умирает. Мне жалко эту молодую девушку, жалко себя, жалко Лешку, жалко нашу любовь, — нерешительно ответила я, покусывая свои губы.
Увидев, что меня всю трясет, следователь записал координаты моего гражданского мужа и сказал, что пока я свободна.
