Владимир Колычев - Его считали подкаблучником
– Кто это невиновный?! – взбесился вдруг напарник Власова.
Он вскочил со стула, выхватил из кобуры пистолет и приставил ствол к голове Михаила.
– Ты хоть знаешь, кто такой Замятов? Его жена меня с того света вытащила, понимаешь, мразь! Да я за него тебя на куски порву!
Жилкин зажмурился в ожидании выстрела. Неужели все? Жизнь заканчивается? А может, это и к лучшему?
Достало его все на этом свете! Вкалываешь с утра до ночи как проклятый, а толку никакого! Жена издевается, ее братец по голове ходит, не снимая обуви. Разве ж это жизнь?
– Лева, остынь! – Власов отвел руку напарника. – Еще успеешь прикончить это мурло.
– Он же видел, как Горохов Замятова мочил.
– Да, видел и сейчас нам об этом расскажет. Правда, Михаил Витальевич?
– Но я ничего не видел!
– Вы не видели, но знаете, что Замятова убил Горохов. Правильно я вас понял?
– Не убивал он. Мне нужно позвонить.
– Кому?
– Мне нужно позвонить!
Власов и его напарник переглянулись. Похоже, они поняли, что у них могут возникнуть неприятности, если в прокуратуру пойдет жалоба. А оснований для этого более чем достаточно.
– Не надо никуда звонить, Михаил Витальевич, – приложив руку к груди, увещевающим тоном сказал Власов. – Мы уже уходим.
– Но еще придем, если ты накатаешь телегу! – угрожающим тоном предупредил второй, всовывая в кобуру пистолет.
Оперативники ушли, а Жилкин полез в шкаф за коньяком. Выпил он вовсе не с горя. Действительно, не так страшны менты, как их малюют. Да и смерть не такая уж и жуткая штука.
Михаил пил за свой успех и жалел лишь о том, что Алла не видела, с каким достоинством он держался на допросе. Даша тоже считала его слабохарактерным. Ей неплохо было бы посмотреть.
Глава 4
Марина лежала на полу в позе эмбриона. В руке она сжимала склянку с таблетками.
– Марина, что с тобой?
Костя уже понимал, что сестра ему не ответит, но все равно спросил по пути к тумбочке, на которой стоял телефон.
Надо бы промыть ей желудок, но Марина была без сознания, глотать воду не могла, а специального медицинского зонда в квартире не имелось. Дробову ничего не оставалось, как ждать «Скорую» в надежде, что чахлый пульс не угаснет.
В свое время Алла любила зависать в барах. Может, потому она и уговорила мужа поставить в каминном зале стойку. Сейчас женщина пользовалась этим.
Стойка большая, как в самом настоящем баре. Стулья высокие, мягкие. На витрине чего только нет. И Паша за бармена.
Алла пила виски с содовой наравне с братом. Сегодня можно. Муж наконец-то проявил характер. Мало того что испытание прошел, так еще и жену послал на три буквы. Пришел домой подшофе и сказал Алле все, что о ней думал. Достойно отомстил за утренний разговор.
Смешно это или нет, но ей такой выпад понравился. Хотя, конечно, без ответа она это дело не оставит. Скоро у нее встреча с Костей, в постели с ним Алла и отыграется.
– Если честно, я сам в шоке, – выдохнув спиртовую горечь в кулак, сказал Паша. – Ты его предупредила, что будет проверка?
– Я откуда знала, что у тебя на уме?
– Так ты же знаешь мои методы.
– Откуда? Я что, с тобой по твоим бандитским малинам шаталась?
– Я твоя малина.
– Кислая.
– Не понял! – вскинулся Паша.
– А может, и сладкая, не знаю. Я тебя на вкус пробовать не собираюсь.
– Не дождешься.
– А Марина попробовала?
– Попробовала.
– И как?
– Да ей-то понравилось…
– А тебе?
– А я к Юльке сейчас поеду. Есть женщины, которые не надоедают.
– Надеюсь, я из них?
– Ты – понятное дело.
– Любишь меня?
– Ты для меня все, сестренка!
– Пообещай, что не тронешь Мишу.
– Я уже обещал.
– А ты пообещай так, чтобы я поверила.
– Проверку он прошел. Обещаю.
– Не верю.
– Обещаю!
– Да, так лучше.
– Боишься вдовой остаться? Было бы за кого переживать.
– А если чувства у меня?
– У тебя?! К нему?!. Насмешила!
– Ты смейся, а я пойду к любимому мужу. – Алла сползла со стула, качнула бедрами, набирая разгон, и вышла из зала.
Миша лежал в спальне и с закрытыми глазами смотрел телевизор. Алла коленями встала на край кровати, выгнула спину, вильнула задом и провела рукой по его груди.
Когда он открыл глаза, жена игриво спросила:
– Ты не хочешь меня куда-нибудь послать?
– Куда именно?
– Меня больше интересует конкретный вариант. Если ты не против, я покажу, где он у тебя находится.
– Что это на тебя нашло?
– Еще как нашло! – Алла оседлала мужа, распахнула халат.
– Опять надралась?
– А если у меня повод был?
– Какой?
– Муж экзамен сдал, да такой жестокий, по-настоящему страшный. Ты мог его не выдержать.
– Какой экзамен? Что ты несешь?
– Экзамен по мужеству. К тебе приходили сегодня менты?
– А я разве не говорил?
– Это были не настоящие менты. Ряженые. Паша их подрядил.
– Что?!
Михаил попытался вырваться, но Алла навалилась на него, прижалась изо всех сил.
– Успокойся, дорогой! Все хорошо! Теперь тебя никто и пальцем не тронет!
– А должны были тронуть?
– Могли. И не только пальцем. Все хорошо. Ты прошел естественный отбор. Поэтому ты настоящий мужик. Или нет? Его нужно разбудить?
Алла сползла вниз, полностью расчехлила мужа. Когда он в предвкушении закрыл глаза, она взялась за дело. Алла любила сильных мужчин.
Белые стены, дверь, занавески за стеклом. Даже голубой халат врача казался Косте таким. Только вот предчувствие в душе было черным.
Женщина-врач вышла из реанимационного отделения со скорбным выражением лица. Внутри у Кости все оборвалось.
– Мы сделали все, что в наших силах.
Ощущение было таким, как будто какой-то гигант одной рукой обжал его спину, другой – грудь и резко сдавил. Костя пошатнулся, не в силах стоять на ногах.
– Нет-нет, вы не подумайте, девушка жива! – спохватилась докторша.
– А состояние?.. – пробормотал он.
– А состояние тяжелое. Когда она выйдет из комы, сказать не могу.
– Но она же выйдет?
В ответ женщина утешительно улыбнулась, но тут же пожала плечами. Человек только предполагает.
Все тот же ресторан и стейк из мраморной говядины. Но Марины сегодня нет и уже не будет. Закончен бал, погасли свечи. Канделябры остыли.
– Что за дела? – Тюлень вскочил.
Он первым увидел Костю Дробова, который на всех парах несся к Горохову. Глаза сверкают, зубы стиснуты, кулаки сжаты.
– Что это с ним? – Филат встревоженно поднялся из-за стола.
Дробов рвался к Паше, но Тюлень встал у него на пути. А он такой, что и ударить может. Только драки здесь не хватало.
– Славик, пропусти! – скомандовал Горохов.
– Мужик, ты не быкуй, да? – Тюлень провел по груди Дробова крепко сжатыми кулаками.
Костя ничего не сказал, сел за стол, оправил полы пиджака. Так драчливые воробьи приглаживают взъерошенные перышки. Мужик он крепкий на вид, челюсти у него мощные. Костя нервно жует резинку. Взгляд у него нехороший.
– У тебя что, жвачка с мухоморами? – насмешливо спросил Горохов.
Костя вынул изо рта резинку, расплющил комок в пальцах.
– Обедать будешь? – осведомился Павел.
– Марина в больнице!
– Эй, только не говори, что она аборт от меня делала!
– Какой аборт?! – вскипел Костя. – В коме она. Таблеток наглоталась.
– Да? А я думаю, какой может быть аборт? Рано еще. Или она после Никиты?
– Паша, у тебя с головой все в порядке? – рыкнул Дробов.
– А у тебя? – Горохов хищно сощурился.
– Она из-за тебя таблеток наглоталась!
– Плохо.
– Это все, что ты можешь сказать?
– Мужчины не плачут, – заявил Горохов.
– Да тебе все равно, что с ней будет!
– Костя, ты бы успокоился. Это я тебе как старому другу советую. А то вдруг наломаешь дров, загребешься щепки собирать.
– И что ты мне сделаешь?
– Я же сказал, успокойся. Что с Мариной? В коме, говоришь? Может, деньги нужны?
– Откупиться хочешь? Я же знаю, это ты мне за Аллу отомстил.
Горохов качнул головой, выражая свое несогласие с этим заявлением.
– Алла не при делах. Просто я хотел переспать с твоей сестрой и добился своего. Кстати, она знает толк в бабьем деле. Видать, с Никитой наблатыкалась.
– Что ты несешь? – рассвирепел Костя.
– Я говорю!.. – жестко, с угрозой отчеканил Горохов. – Твоя сестра – порченый товар! Зачем она мне такая?
– Ну ты и козел!
Костя в бешенстве вскочил со своего места, но поднялся и Горохов.
– Что ты сказал?!
Костя не стал повторять, вдруг ударил кулаком в челюсть. Наотмашь, быстро, со всей силы, на убой, как он это умел.
Горохов упал. Перед его глазами замельтешили чьи-то лица, зашумели голоса. На память ему почему-то пришла сцена из давнего прошлого. Летняя танцплощадка, пацаны из Нахаловки, драка. Паше тогда со всей силы зарядили в нос. Он сел на задницу, кто-то подал ему руку, и парень, ничего не соображая, снова бросился в драку. Сколько таких схваток было потом! Эта не первая и не последняя.
