Владимир Колычев - Все мы грешные
– Поймите, четверть миллиарда – это невообразимо огромные деньги. Их физически не соберешь так быстро.
– Ничего не знаю. У вас не оста...
Голос оборвался на полуслове. Вернее, его оборвали. На том конце провода. И тут же послышался глухой звук падающего тела.
– Госпожа Аганина? – услышала она через несколько секунд.
– Да, это я.
– Все в порядке. Больше вас донимать не будут.
И в трубке раздались короткие гудки.
В это время в кабинет к ней широким шагом вошел Антон. Он улыбался.
– Нашли твоего Дениску.
– Где он?
– Скоро привезут.
– Я хочу его видеть, и немедленно.
– Погоди немного, он все еще в руках похитителей. Но его вот-вот освободят. Или уже освободили. В общем, я сейчас еду за ним.
– И я, – она схватила его за руку. – Возьми и меня с собой!
– Будь по-твоему. Собирайся.
Через считанные минуты «Роллс-Ройс» Антона уже вез ее к одной из подмосковных деревенек, к дому, где скрывался преступник вместе с маленьким Дениской.
– Раскололи мы твоего слизняка Селезнева. – Антон сидел рядом с ней. – Это он, оказывается, затеял смуту.
– От него всего можно ожидать. А как вы узнали, что это он во всем виновен?
– Логика проста. Если он шантажом расколол тебя на банк, то похищением твоего сына он хотел нагреть руки на твоих деньгах. А истина вся у него на языке. И язык мы развязали. Он это, точно. Сказал, где прячут Дениску. И всех подельников своих сдал с потрохами. А чем он тебя шантажировал?
Голос Антона дрогнул, и это не осталось не замеченным ею.
– Да ты и сам знаешь. – Настя смутилась, но виду не подала. Если Селезнев во всем сознался, то не мог не рассказать и об истории с видеокассетой.
– Знаю. – Антон перевел взгляд на окно.
Не захотел смотреть ей в глаза.
– Да, одно время у меня были проблемы. И стриптиз исполняла, и в порно снималась. – Настя говорила спокойно, стараясь заглушить в себе все эмоции.
Она должна казаться сейчас сильной женщиной. Она давно преодолела свое прошлое. И если Антон не понимает этого, грош ему цена. Если он отвернется от нее, то скатертью ему дорога. Уж как-нибудь переживет.
– Все мы грешники...
Похоже, он ни в чем ее не винит.
– Я ведь наркоманкой тогда была. Ради дозы готовая на все. И в мир порноискусства я въехала, как ты понимаешь, сидя на игле.
– Давай забудем о прошлом.
Антон посмотрел ей в глаза теплым понимающим взглядом.
– Давай. Но забудем только о плохом...
– Да, о хорошем забывать нельзя. – Он не сводил с нее глаз.
– Помнишь, ведь мы когда-то любили...
– Этого я забыть не могу. Я до сих пор тебя люблю.
Никогда она не видела его таким взволнованным, как сейчас.
Он будто стеснялся своих чувств. Сильному, немногословному мужчине не так-то легко признаться в любви. Но он это сделал. Значит, его чувства по-настоящему сильны. Он любит ее!..
– И я тебя.
На какой-то миг она забыла о своем ребенке. Но всего лишь на миг.
* * *Александр Макарович испытывал безотчетное беспокойство.
Все вроде бы нормально. В семь утра пришла женщина-курьер, занесла в дом продукты на весь день. В полдень ему позвонил человек Селезнева, справился о здоровье ребенка. И вокруг дома ничего подозрительного. Никто из посторонних им не интересуется.
Но почему же на душе так тревожно?
Скорее бы все закончилось. Сдать ребенка, получить гонорар – пятьдесят штук баксов – и смыться за границу. Легально или нелегально, какая разница? Уж за «бугром-то» он с деньгами не пропадет.
Ребенка, конечно, сейчас ищут. И менты, и люди этой сучки Насти. Но он знает, найти их практически невозможно. А вдруг?..
Мысль о наказании привела его в ужас, перенесла в камеру следственного изолятора. Он вспомнил, как унижали его, терзали задницу. Нет, на зону он больше не ходок. Лучше уж пулю в висок.
Он стряхнул с себя оцепенение, почувствовал прилив сил и решимости. Вытащил из тайника пистолет, номерной «макаров». Возможно, это засвеченный ствол. Но какая разница? Разве он хуже будет от этого стрелять?.. Костоглодов с любовью посмотрел на оружие.
Девять миллиметров, восемьсот десять граммов, четыре нареза, восемь патронов в обойме – он знал его тактико-технические характеристики наизусть.
Когда-то он был неплохим опером. Бандюг ловил и продолжал бы ловить. Но сломалась в нем какая-то пружина. Сперма ударила в голову, помутила рассудок. Совратил Настю, затем запил по-черному. И вылетел со службы. А вместе с этим потерял последние силы бороться с маньяком-насильником внутри себя. И как итог – сломанная жизнь.
Но уже не вернешь те дни, когда он еще был в силах перебороть себя. Кем бы он ни был сейчас, этот пистолет в его руках выпустит пулю в любого, кто посмеет замахнуться на его свободу. И в себя, если что, он сможет выстрелить. Лучше смерть, чем зона.
Одна обойма в «ПМ», вторая и третья в кармане. Итого, у него двадцать четыре патрона. Не много, но и не мало.
Александр Макарович подкрался к окну, осторожно отвел в сторону занавеску и одним глазом посмотрел во двор. Все как будто спокойно. А иначе и быть не может. Но почему его тревога все усиливается?
И вдруг он увидел, как в оконном проеме чердака дома напротив что-то блеснуло на солнце. Приглядевшись повнимательнее, увидел человека с какой-то палкой в руках. Да это же не палка, это винтовка. Снайперская!
Кто это? Киллер-одиночка или снайпер из группы захвата? Скорее всего второе. И если это так, с минуты на минуты к нему пожалуют гости. Те, которые хуже татарина.
И тут в соседней комнате – а в доме их всего две – послышался звон разбитого стекла и треск выбитой рамы.
Костоглодов среагировал мгновенно. Человек в камуфляже и бронежилете эффектно влетел в комнату, ловко перекувыркнулся через голову и направил на него короткоствольный автомат. Но выстрелить не успел. Его опередили. Пуля выбила ему левый глаз и вышла через правое ухо. С такой дыркой в голове не живут.
А в комнату уже влетал второй. Ловкач, стреляет, еще не опустившись на пол. Но стреляет мимо.
В грохоте автоматной очереди не слышно, как бьются о стену пули. Но не слышно и ответных выстрелов, прицельных.
Одна из трех пуль угодила в голову, и «рашен рэмбо» присоединился к своему товарищу.
Хорошо бы позаимствовать у покойников автоматы, но на это уйдет время. А его в обрез. Успеть хотя бы обойму сменить.
Ага, вот и в дверь кто-то ломится.
От сильного удара входная дверь слетела с петель. Упала. И тут же в проеме появились двое, оба в «брониках», с автоматами. Но снова он на высоте положения. Стреляя с автоматической скоростью, он укладывает на пол и этих.
Еще несколько секунд, и последует новая атака. И ее уже вряд ли отбить. Но выход есть.
Раз, и на пол падает пустая обойма. Два, и ее место занимает полная. Пистолет он держит в правой руке, левая остается свободной. Вот ею и нужно взять ребенка, прижать его к своей груди. Никто не осмелится в него теперь стрелять.
И точно, ворвавшийся в дом очередной автоматчик оторопел, забыв про оружие.
«Что? Съел?»
Не стал стрелять и Костоглодов.
– Пошел вон! И скажи своим, что, если не отстанут, убью пацана!
Того как ветром сдуло.
Сейчас надо не сплоховать и толково договориться о цене маленького заложника.
У него есть выход!
* * *Антон почуял неладное, едва только увидел Сома, его кислую физиономию.
– Что происходит?
– Этот пидер крепкий орешек. Мои ребята сделали все, как надо. Но тот уже на шухере стоял. Кто-то, видно, свистнул ему. А стреляет он метко.
– Где Дениска? – Из-за спины Антона выступила Настя.
– Этот козел им прикрывается, – Сом отвел в сторону взгляд. – Плохи дела.
– Что собираешься делать? – спросил Антон.
– Дом окружен, снайпера наготове. Да что толку? Ребенок пока в опасности.
– Где этот дом? – спросила Настя с отчаянием в голосе.
– Вон, совсем рядом. Но подходить к нему нельзя.
Да только Настя и слушать его не стала. Сорвалась с места и побежала. Антон попробовал ее удержать, да куда там.
* * *Прижав к себе малыша, Костоглодов смотрел в окно.
Дом окружен, козе понятно. Ворота нараспашку, за ними красавец джип, прикрывает троих или четверых.
Когда же появится парламентер?
Машину, самолет, вылет за «бугор». И пять сотен штук «зеленью». Только когда получит все это, он и отдаст ребенка. А может, запросить миллион? Или два? Ведь у этого маленького засранца богатая мамаша.
Настька!.. Сучка долбаная! С нее началось его падение.
А вот и она сама! Легка на помине.
Волосы растрепаны, лицо бледное, в глазах лихорадочный блеск. Ишь как спешит за своим сучонком.
Она уже вбежала во двор. А за ней бежит какой-то мужик, хочет догнать ее и остановить. Но ничего у него не получится.
Александр Макарович прицелился и выстрелил.
Пуля в этого придурка не попала, но остановила его. Да у него, видно, и оружия нет. Куда же он суется?.. Этот недоумок, наверное, подумал о себе то же самое. Плюнул с досады и повернул обратно.
