Уильям Кеннеди - Темный прилив
Билл использовал Вестона как опору, чтобы вытолкнуть себя на поверхность. Он нажал на голову противника обеими руками, всем весом налегая на Эла и заставляя его опуститься глубже себя. Но Вестон был непоколебим, как скала. Билл не мог даже слегка сдвинуть его. Зато Вестон, в свою очередь, давил на плечи Билла.
Это была самая жестокая проверка их сил и выносливости. Билл находился на какой-то дюйм выше противника, и это давало ему некоторое преимущество. Но Эл Вестон был намного сильнее. Постепенно Билл опускался вниз. Его глаза поравнялись с глазами убийцы. Потом лицо Эла всплыло уже выше. Билл мог видеть мрачную улыбку на разбитых губах Вестона. И вот уже лицо врага лишь смутно виднеется сквозь водную толщу! И сам Эл Вестон превращается в громадную черную тень, заслоняющую солнечный свет.
У Билла уже не оставалось воздуха в легких, но он продолжал борьбу. Держаться за плечи Вестона стало уже бессмысленно. Он отвел руки и начал наносить удары врагу в живот. Вода замедляла и смягчала его движения. Сколько бы он ни колотил Вестона, это не давало никакого результата. Кулаки Билла сонно плыли в пространстве. Он даже не чувствовал, что они натыкаются на тело противника. Билл снова обхватил руками шею Эла… но это было все равно что пытаться задушить дерево. Билл испытывал чувство невесомости, не зная, на что опереться. Легкие, разрываемые пронзительной болью, требовали кислорода.
Откуда-то издалека донесся грохот. Слой воды в бассейне смягчил звук, но все равно это было похоже на громовой раскат. Судороги пробежали по телу Вестона. Могучие руки, давящие на горло Билла, вдруг ослабели. Билл, извиваясь как угорь, выскользнул из смертоносных объятий.
Он видел темное пятно над собой. Кто-то наклонил голову над бассейном. Но вода уже не была ни прозрачной, ни голубой… Она мутнела, окрашиваясь в алый цвет. Подъем на поверхность казался бесконечным. Мимо Билла промелькнуло вновь лицо Вестона. Глаза Эла были широко раскрыты, как бы в удивлении. На лбу виднелась темная дыра. Билл всплывал, а тело его врага уходило на дно.
Билл крепко схватился за бортик бассейна в страхе, что какая-нибудь злобная сила вновь потянет его вниз. Он широко раскрыл рот. Оттуда хлынула вода. Через несколько секунд он пришел в себя и различил возле бассейна фигуру Синди. Девушка не двигалась, словно парализованная. Ее взгляд был прикован к той точке, откуда, ей казалось, должен вновь появиться непотопляемый грозный «горилла». Обеими руками она направляла туда пистолет.
Билл выбрался из бассейна, подошел к ней, но она его не замечала. Он осторожно забрал у нее оружие.
— Ты спасла мне жизнь, — сказал Билл.
Она взглянула на него, постепенно возвращаясь в реальный мир.
— Теперь уходи. Уходи немедленно! — приказал ей Билл. — Не теряй времени. Сейчас еще можно скрыться, потом будет поздно.
Синди была не в силах даже пошевелиться. Он взял ее за руку и повел к калитке в ограде сада.
— Уходи и не оглядывайся. И скорее уезжай домой.
Она вроде бы очнулась и согласно кивнула, но не двинулась с места, пока он шлепком не подтолкнул ее. Только тогда Синди, глубоко вдохнув воздух, пошла прочь.
Билл следил за ней до тех пор, пока она не скрылась за оградой. Потом он вернулся в коттедж и попросил ожидающих его Дженни и Мэрилин:
— Пожалуйста, позвоните в полицию.
СУББОТА
Самолет оторвался от взлетной полосы и, лихо накренившись, описал полукруг над мысом Биф-Айленд. В ожерелье из скал и рифов предстала на прощание Тортола. Под правым крылом мелькнул залив Бренди-Вайн, на дне которого подводные течения баюкали останки «Стройной девчонки», потом открылся порт Род-Харбор, откуда яхта вышла в свое трагическое плавание. Билл увидел с высоты почти все места, которые они успели посетить. Расстояния казались ничтожными. Как будто они путешествовали в крохотном кукольном мирке. Но путь, пройденный ими внутри самих себя, нельзя было измерить никаким количеством миль…
Когда самолет взлетал, Дженни, сидящая рядом, сжала руку Билла и с тех пор не отпускала ее. Дженни всегда тяжело переносила путешествия по воздуху. Мэрилин сидела через проход от них. Ее взгляд был устремлен за линию горизонта. Где-то там, в ярко-голубом пространстве, бесследно пропал Говард. Никаким значком не будет отмечено это место — ни на географической карте, ни в ее памяти. И все-таки ее глаза что-то искали в безбрежной морской дали. Не важно, в каком участке моря пуля гангстера оборвала его жизнь. Говард, которого она знала прежде, погиб в тот момент, когда увидел деньги и понял, что есть шанс присвоить их.
Билл жалел Говарда, но еще больше жалел Мэрилин. Он неоднократно описывал ей сцену гибели ее мужа, рассказывал, как Говард в одиночку сражался с вертолетом. Говард принял смерть, защищая их всех. Мэрилин была благодарна Биллу. Эта история годилась для детей. Она сама хотела поверить в нее. Может быть, со временем эта версия событий вытеснит из ее памяти реальную картину, на которой муж выступает не благородным рыцарем, а обезумевшим маньяком.
О том, что сейчас занимает мысли Мэрилин, Биллу было легко догадаться. Труднее было понять, о чем думает Дженни. На яхте она отдалилась от Билла, даже стала его врагом, открыто презирала и ненавидела, а сейчас доверчиво держится за его руку.
Знал ли он когда-либо прежде, о чем действительно думает его жена? Была ли ее вспышка алчности случайной? Или огонь давно уже тлел где-то в глубине ее души, а он долгие годы ничего не замечал?
Он опустил глаза и посмотрел на руку Дженни, лежащую в его руке. Попробовать еще раз? Или они слишком многое уже узнали друг о друге?
Никто их не преследовал. Полиция извлекла тело Вестона из бассейна и, проведя дознание, идентифицировала его. Власти отыскали вертолет и допросили пилота. Пол Донован рассказал о том, как Вестон охотился за «Стройной девчонкой». Было возбуждено уголовное дело и тут же закрыто с общего согласия. Полицейские приняли у Билла заявление о самозащите и торжественно проводили до самолета. «Счастливого вам пути… и скорее убирайтесь отсюда…»
Все формальности были соблюдены.
На острове Сент-Томас они пересели на широкофюзеляжный аэробус, отправляющийся прямым рейсом до Нью-Йорка. Билл предложил проводить Мэрилин домой в Бостон, но та отказалась. Она была готова остаться наедине со своими мыслями и воспоминаниями. Все равно, рано или поздно, ей придется пройти через пытку одиночеством,
В «боинге» они уселись уж все вместе. Три кресла в одном ряду, с одной стороны прохода. Мэрилин протянула Биллу фотоаппарат Говарда.
— Не думаю, что я когда-нибудь займусь фотографией. Может быть, ты найдешь ему применение? Во всяком случае, избавься от всего, что там находится.
Билл не очень понял, на что намекала Мэрилин, но забрал у нее камеру. Говард когда-то неустанно повторял, что это лучший аппарат, который только можно купить за деньги. Билл решил осмотреть его, достать оттуда пленку и вернуть Мэрилин. Ее ребятам такая дорогая камера когда-нибудь пригодится.
Он вынул корпус камеры из футляра, перемотал пленку, потом раскрыл корпус и достал оттуда два цилиндрика, один пустой, другой полный. Так казалось ему, но на самом деле в катушках было что-то другое.
— Бог мой! — прошептал он
Он нащупал в катушках вместо пленки мешочек из тонкой шелковистой материи. Не заглядывая туда, он понял, что Говард решил не покидать «Стройную девчонку» с пустыми руками. Ни при каких обстоятельствах! Судьба зло посмеялась над ним. Человека уже нет на свете, а алмазы — вот они!
— Мне очень жаль… — Единственное, что мог сказать Билл Мэрилин.
— В этом весь Говард. Таким он был. Испытание богатством оказалось ему не по силам, — печально произнесла она, как бы подводя под прошлым черту. Билл старательно привел фотокамеру в прежний вид и положил обратно на колени Мэрилин.
— Храни их! Скоро наступят трудные времена. Они тебе помогут.
Она отстранилась.
— Я не хочу и не могу ими воспользоваться.
— Их некому возвратить, — напомнил он ей. Мэрилин некоторое время молча разглядывала
предмет, лежащий у нее на коленях. Если б кто-то узнал, сколько в действительности стоит эта фотокамера!
— Возьмите их, — обратилась она к Биллу, — они дадут вам шанс!
Билл вопросительно глянул на Дженни.
— Я и без них не упущу свой шанс, — твердо сказала Дженни.
— Я тоже не хотел бы их трогать, — произнес Билл.
Мэрилин не сразу пришла к решению.
— Хорошо, я оставлю их у себя. Но пусть это будет наша общая память Говарду. Он ведь хотел нам добра…
Она подумала, что какое-то добро уже свершилось. Отчуждение между Биллом и Дженни растаяло, как лед под тропическим солнцем.
