Вячеслав Жуков - Кукушка
– Вот он. Я нашел.
Лилия Станиславовна почувствовала, как внутри у нее будто что-то оборвалось. Пока еще есть время, и можно попрощаться с жизнью. Что за этим теперь последует, даже представить было страшно. Ну ладно ей. А за что должна страдать дочь?
Квинт закрыла глаза, представив ужасающую картину: этих мордоворотов с довольными рожами, как они закапывают ее и Юльку в мерзлую землю и при этом хохочут. Разве есть у них хоть немного сострадания? Уж ей ли не знать, как Берсенев расправляется с неугодными людьми. Жутко даже подумать.
Но тут ее видения были нарушены. Она услышала странные звуки, похожие на хлопки. Будто кто-то вздумал похлопать в ладоши и делает это слишком старательно и, причем, не переставая. Она прислушалась. Какие к черту хлопки. Да и какому дураку придет в голову хлопать в ладоши. Нет, это кое-что другое. Это стрельба. Казалось, стреляют отовсюду, откуда только можно и пули с остервенением ударяют по стенам дома.
Лилия Станиславовна испуганно шарахнулась от окна, когда одна из выпущенных кем-то пуль, пробила в стекле небольшую дырочку. Совсем рядом от ее головы. Не терпелось посмотреть, что там, но Квинт решила пока не высовываться. Стояла и тряслась, прислушиваясь к доносившимся до неё голосам.
Кричали раненые, и те, кого пули ещё не задели. Кто-то звал на помощь. Кто-то матерился. Слышался звон разбиваемых стекол. Но все это продолжалось, как показалось Квинт, не так уж и долго. Потом вдруг все также внезапно стихло, как и началось. Причем, после этого обалденного шума, теперь сделалось так необыкновенно тихо, что казалось в доме никого нет живого. Кроме Лилии Станиславовны.
– Юлька?! – вспомнив про дочь, Квинт быстро оделась и выскочила в коридор. Увидела Ксению. Девушка вот с такими испуганными глазами выглядывала из комнаты, держа в руках ребенка. Позади неё стояла Юлька. Оказалось все это время, пока стреляли, она была у Ксении в комнате.
Лилия Станиславовна позвала дочь, но Юлька не подошла. Она смотрела на Квинт хотя и без осуждения, но таким взглядом, что не трудно было догадаться – в компании с Ксенией ей куда приятней находиться, чем с родной матерью. Но и не только это сумела прочесть Квинт по глазам дочери, а и нечто большее. С ужасом она поняла, что теперь уже никогда между ними не будет тех прежних отношений какие были раньше. Что было, то прошло и изменить уже ничего нельзя. Похоже для Квинт наступал конец. Пусть и не такой, как обещал Берсенев, но Лилия Станиславовна почувствовала, что ее жизнь оборвалась. Опустив голову, она разрыдалась. Хотелось попросить у дочери прощения. В ногах готова бы валяться, лишь бы Юлька простила. Но как теперь объяснить всё то, что произошло по её вине. Слов для этого не находилось. Только слезы.
– Простите меня, – попросила Квинт и опустилась на колени. Но на покаяние её так и не последовало ответа. Ксения и дочь Юлька молчали, и оттого на душе сделалось еще более невыносимо.
Подняв глаза, Квинт увидела вошедшего капитана Сальникова. Вместе с ним вошли несколько бойцов спецназа с автоматами в руках и бронежилетах.
Похоже капитан был доволен, осматривал всё вокруг и радостно потирал руки.
– Какая встреча, – сказал он Лилии Станиславовне. – Какие люди. Не знаю, как вы, а я рад встречи.
– Ещё бы. – Квинт посмотрела на сыщика ненавистным взглядом. Во век бы его не видеть. Но судьба покарала её. А дальше будет суд, и не только земной, но и божий.
– Знаете, – не скрывая ликования, проговорил Сальников, – а я ведь знал, что когда-нибудь да увижу вас. И приготовил вот, – он достал из кармана наручники, которые тут же одел на руки Лилии Станиславовне.
Перед тем как выйти, Квинт обернулась.
Отвернувшись к стене, Юлька плакала. Она так и не подошла и не попрощалась. И видя, что ждать от дочери этого не стоит, Лилия Станиславовна отвернулась и пошла к выходу, перешагивая через трупы. Первым увидела Берсенева. Он сидел с открытыми глазами в проходе на веранду, прислонившись спиной к стене. Чуть поодаль несколько его верных охранников. Тех кто уцелел под пулями, бойцы спецназа положили в рядок прямо на снег. Какой-то офицер ходил, задавал им какие-то вопросы, пересчитывал их и что-то записывал.
Квинт услышала, как он сказал Сальникову:
– Эти четверо – люди Сереброва. А эти двое – Берсенева. А одному удалось скрыться.
– Потом разберемся с этим, – ответил ему Сальников, провожая Лилию Станиславовну к машине. Видно, не хотел при ней вести служебного разговора.
Идя по хрустящему от мороза снегу, Квинт остановилась, бросив еще раз взгляд на убитых и не находя среди них усатого мордоворота Игната. Догадалась, что уйти во время перестрелки удалось именно ему. Но об этом решила Сальникову не говорить. Никаких одолжений сыщики от нее не дождутся. А уж этот угрястый толстячок капитанишка, тем более. Он горько ошибается, если думает, что Лилия Станиславовна кинется ему в ноги с повинной. Нет, ему голубчику придется доказывать ее вину, что называется по крупицам.
Глава 30
Капитан Сальников с недовольным видом покачал головой.
– Да, парень, – сказал он Валерке, – умеешь ты попадать в истории. То ты вдруг находишь девушку в лесу. То вот… – он покосился на труп старика. Два санитара выносили его из дома на носилках…
Придя в себя, Валерка сразу же бросился к деду. Думал, что его удастся спасти, но все оказалось тщетно. Старик был мертв. Наверное, бандиты надеялись, что и Валерка не выживет. Но перед уходом все-таки перерезали провод телефона и забрали его мобильник. Поэтому, прежде чем дозвониться до «скорой помощи» и милиции, пришлось повозиться с проводами, зачистить ножом изоляцию, соединить их. На это ушло не так много времени. Но «скорая» приехала почти через час. А милиция и того позже.
Валерка отвернулся и заплакал. В какой-то мере чувствовал себя виноватым в смерти деда. Ведь это он привел сюда Ксению. А бандиты, как оказалось, приехали за ней. И теперь увезли ее неизвестно куда. И вот получилось так, что он лишился двух близких людей. От этого на душе было так скверно, как еще никогда в жизни.
– Ладно, ладно, – тронул его за плечо капитан. – Ты мокроту не разводи. Лишнее это. Лучше расскажи подробней, что тут у вас произошло.
Рассказ получился коротким и сбивчивым. Да и что было говорить. Тех двоих Валерка не знал. Кто они и откуда. Дал капитану их приметы. Лица и во что они были одеты, он разглядел хорошо. Да еще бы не разглядеть, когда они едва ли не час целый дубасили его, разукрасив лицо до неузнаваемости. Потому капитан Сальников поначалу и не узнал его. А когда узнал, не шибко обрадовался, не забыв сказать, что Валерке патологически не везет.
– А ну-ка, глянь вот сюда, – предложил он, достав из папки несколько фотографий молодых людей завязанных на криминале и в свое время попавших к ним в оперативную разработку. – Может кого узнаешь. – Особенно на успех не надеялся.
Валерка выхватил из руки капитана две фотографии.
– Так вот же они, – воскликнул он.
Капитан посмотрел.
– Они говоришь? А не ошибаешься?
Но Валерка стоял на своем.
– Не ошибаюсь.
– Это люди Берсеня. Значит, девушку они увезли по его приказу. Вот только, зачем? – начал капитан размышлять в слух, расхаживая по комнате и наблюдая за тем, как медики со «скорой» осматривают избитого парня. И хотя он вроде бы всё выяснил по поводу того, что здесь произошло, но это не очень-то обнадеживало. Скорее удручало, и капитан сомневался, что дело вряд ли удастся раскрыть, и самое главное, довести до суда. Ведь к Берсеню просто так не подберешься. Он хоть и вор в законе, но не того уровня, чтобы вот так запросто надеть на него наручники. У него такие связи, что и самому можно загреметь в тюрьму.
Об этом же Сальников думал и у себя в кабинете, переживая за несправедливость, которая сплошь и рядом была в их рядах. Но эту делему надо все-таки как-то разрешить. В конце долгих и нелегких размышлений, капитан пришел к логическому заключению: раз Берсенев такой крутой, то почему вообще дело надо доводить до суда? Может лучше поступить по-другому? И капитан Сальников придумал как, приказав немедленно установить наблюдение за дачей Берсенева.
– Только так мы сумеем выяснить, там девушка или нет, – сказал он своим подчиненным. – А врываться нахрапом туда нам нет никакого смысла. Себе дороже будет.
Утром чуть свет капитана разбудили выставленные возле загородной дачи Берсеня наблюдатели. Они сообщили что на дачу прибыл в сопровождении охраны сам Берсень.
Сальников оделся и немедленно поехал в отдел. И как оказалось, вовремя, потому что стоило ему переступить порог своего кабинета, как его мобильник опять разразился настойчивым звонком.
Звонили опять наблюдатели. На окраине дачного поселка они заметили четыре иномарки, из которых вылезли вооруженные люди и направились к даче Берсенева.
