Иван Сербин - Зверь
Перед воротами машина остановилась. Видеокамера развернулась, уставилась, замерла, словно удивляясь: кто это в такой поздний час?
Массивные ворота с глухим урчанием покатились в сторону.
— Приехали, выгружайся, — буркнул один из охранников, чувствительно толкая арбалетчика в бок.
Руденко открыл глаза.
— Ты очень невежлив, — пробормотал, не желая задеть, просто чтобы услышать звук собственного голоса и почувствовать себя на этом свете.
— Чего? — вдруг вскинулся охранник. В руке его, словно по волшебству, появился пистолет, и громила, не теряя зря драгоценного времени, резко, не размахиваясь, ударил пленника рукоятью по голове. — Невежлив? Да я тебя, падло, по стене сейчас размажу.
Руденко покачнулся. Удар был хороший. Сильный, от души. С волос на шею потекли горячие бурые капли. Несмотря на дурной позыв — рухнуть на колени, а потом и вовсе грохнуться лицом в грязь, — арбалетчик заставил себя выпрямиться и даже усмехнуться.
— Так-таки и размажешь? Серьезно? — В эту секунду Руденко немного пожалел о том, что он не Гомер. Вложил бы этому мускулистому дегенерату немного ума.
— Серьезно! — рявкнул детина, сгребая Руденко в охапку.
— Ну ты полегче с ним, — посоветовал второй «молодец». — Он нужен живым. Цербер за этого парня с нас башку снимет.
Детина хотел еще что-то сказать, даже открыл рот, но в последний момент передумал и, отвесив арбалетчику пинка, прошипел:
— Пошел, тварь. Я с тобой потом разберусь.
— Какой ты любезный, — не удержался от ерничества Руденко, но тем не менее пошел. Куда ж деваться-то?
Двор был освещен не хуже, чем день назад, а может быть, и лучше. И везде, везде стояли вооруженные люди. Курсировали вдоль ограждения мощные, как бульдозеры, «гориллы» в штатском. У дома и у ворот застыли «пятнистые» крепыши с «мосбергами». Только вот сигнализация была выключена.
Руденко передали с рук на руки внутренней охране. На прощание детина наградил пленника многообещающим взглядом, а тот в ответ высунул язык. Детина задышал часто и зло, как бык на корриде. Казалось, еще немного — и он начнет рыть землю подошвой туфли.
Арбалетчик, сопровождаемый почетным эскортом, прошел к крыльцу. Здесь один из «горилл» достал из кармана пластиковый ключ и открыл магнитный замок. Они вошли в дом. Произошла еще одна смена караула, правда, лиц Руденко уже не зафиксировал. Слишком уж были похожи его стражи.
— Следуйте за мной, пожалуйста, — голосом, лишенным какой-либо эмоциональной окраски, сказал новый старший. — И пожалуйста, постарайтесь не делать лишних движений.
— Хорошо-хорошо, — пробормотал Руденко, нарочито внимательно рассматривая залитый кровью плащ. — Ребята, у вас здесь химчистка есть?
Старший посмотрел на него внимательно, но ничего не ответил, только повторил:
— Следуйте, пожалуйста, за мной.
— Да пожалуйста.
Они потопали через вереницу комнат, и арбалетчик снова окунулся в воспоминания. Направо, налево… Ага, вон и заветная дверь, а за ней два трупа. Старик и молодой. Оба с оружием в руках. Рядом с дверью парочка суровых ребят, каждый размером с башенный кран. А что это у нас в ладошках? Не пистолетики ли? Ну, ясно. Кто ж там такой, за этой дверью? Кого здесь охраняют теперь, когда Харон мертв?
Вопреки ожиданиям арбалетчика, его провели не в хранилище, а втолкнули в соседнюю комнату. Стальная плита глухо рокотнула за спиной. С гулом повернулись засовы. Тяжелые языки вошли в блокировочные пазы.
Арбалетчик огляделся. Комнату можно было бы считать идеально пустой, если бы не дешевый пластиковый стул и небольшой столик, на котором громоздился включенный черно-белый монитор.
— Садитесь, — вдруг послышался в комнате твердый, хотя и чуть дребезжащий голос.
Руденко огляделся. Ага, камера под потолком. Ну да, он же видел их ночью. Камеры. Везде камеры. За ним наблюдали, должно быть, с того самого момента, как машина остановилась у ворот.
— Спасибо, — громко ответил арбалетчик, стараясь, чтобы голос его звучал пристойно-бодро.
Впрочем, собеседника это вряд ли могло обмануть. После пистолетного «подношения» детины Руденко немного покачивало, а в желудке плескался горячий сгусток. Наверное, ему и правда лучше присесть, если он не хочет заблевать всю комнату.
Он медленно, тщательно скрывая слабость в ногах, подошел к стулу и попытался элегантно опуститься, но ничего не вышло. И шатало его — всем морякам на зависть, и плюхнулся он вовсе не изящно, а как куль с этим самым…
— Располагайтесь поудобнее. Чувствуйте себя как дома.
— Вот уж чего не хотел бы, так это чтобы у меня был такой дом, — пробурчал арбалетчик.
— Я имел в виду совершенно другое.
— Я понял, что вы имели в виду.
— Давайте познакомимся, — предложил голос. — Здесь меня называют Аидом.
— Не знаю, как называют меня здесь остальные, — ответил Руденко, — наверное, Большой Задницей, а вот дебил во дворе соригинальничал и назвал «падло». Выбирайте, что вам больше по душе.
— Мне по душе ваше настоящее имя, — спокойно ответил голос. — Вячеслав Андреевич Руденко.
— А ваше настоящее имя?
— Зачем оно вам?
— А зачем вам мое? Вы — Аид. Тогда я, наверное, Орфей.
— Хорошо. Орфей так Орфей. Это даже символично.
— Ага. Только, в отличие от мифологического Орфея, я не уверен, что мне удастся выйти отсюда живым.
— Перестаньте. — Старик поморщился. — Вас никто не собирается убивать.
— Вы всех утешаете или только меня?
Арбалетчик поднял взгляд на экран. Изображение было мутным, расплывчатым. А может быть, это мутилось у него в голове.
— Прежде чем мы продолжим нашу беседу, я хочу, чтобы вы сделали одну вещь, — произнес старик. — Она расставит все по своим местам.
— Сплясал? Нет? Спел, что ли? — продолжал ерничать Руденко. — Тоже нет? Ну тогда передвинул мебель. Ребята, я не могу. У меня люмбаго. — В этот момент лязгнули замки, и дверь открылась. Арбалетчик посерьезнел, но пробормотал себе под нос: — Заставят все-таки. Парни, вы — звери.
* * *— А компьютерная революция действительно произошла? — спросил Сергей. — Я имею в виду всю эту историю с процессорами.
— Да, — ответил Вася. Иногда он вдруг переставал выглядеть простаком, и сквозь напускную маску дурашливого шутовства проглядывал опасный и сильный зверь. — Не знаю, как у вас, а у нас все машины ими оснастили. А чего? Дешево и хорошо.
— Где это «у вас»? — удивился Сергей.
— В ФСБ.
— Так ты из ФСБ?
— А ты думал откуда? Из детского сада, что ли? — засмеялся тот.
— У нас тоже все, — буркнул Женя.
— Так-таки и все? — развеселился Вася.
— Ну, если и не все, то большую часть. Чего лыбишься-то? Тебе хорошо ржать. У вас финансирование стопроцентное.
Они спорили совершенно как дети, и Юра, казавшийся едва ли не единственным взрослым на этой «детской площадке», прикрикнул:
— Так, спорщики, заканчиваем веселье!
— Слушайте, братцы, — сказал Сергей, когда гомон немного стих. — А что, если вся эта история про воздействие на человека через компьютер — не враки? Что, если в сейфе было нечто такое, при помощи чего можно запустить всю эту байду, а? — Он обвел взглядом коллег и смущенно добавил: — Я же говорю, допустим… По правде сказать, я не очень во всем этом разбираюсь. Если сморозил глупость, прошу прощения.
— Масса вариантов, — пробормотал Леня. — Я кое-что понимаю в машинах. Программа-активизатор, например. Или преобразователь какой-нибудь. Плата. Да хотя бы документы, подтверждающие право отдавать приказ.
— Да бросьте, — отмахнулся Вася. — Этой байке про психотронное оружие сто лет в обед. А в ужин — двести. Фигня на палочке.
— Это кто нам тут сказки рассказывает? — окрысился Женя. — У них же в лабораториях опыты проводили, а он теперь нам будет лапшу на уши вешать. Ау, твоя вторая фамилия случайно не Андерсен?
— Нет, — ухмыльнулся Вася. — Братец Гримм.
— Все, стоп! — Юра поднял перед собой обе руки. — Вася, друг, я тебя очень прошу, скажи мне честно: такое оружие существует? Ну хотя бы в прототипах? Я тебе какие угодно подписки дам, все что хочешь, ты только скажи правду. От этого очень многое зависит. Ну?
— Юра, — так же душевно ответил Вася, — отвянь. Не повторяй чужие глупости.
— Да? Или нет? — настаивал Юра. — Хорошо. Не можешь говорить — не говори. Кивни. Да или нет?
— Да бросьте фигню городить, ребята…
— Женя, сделай-ка музыку погромче!
— Скучно? Сейчас станет весело! — Водитель охотно врубил на полную приемник, нашел музыкальную волну. — Пойдет?
— Нормально. — Юра вдруг резко наклонился вперед, прищурился зло. Губы его упрямо сжались. — Нас слушают? — Он ухватил Васю за воротник, тряхнул что было сил. Тот грохнулся затылком о потолок, ойкнул, схватился за голову. — Слушают? — Вася кивнул утвердительно. — Кто? Ваши? Ваши или Жнец?
