Эдриан Маккинти - Гибельный день
— Спасибо, Майкл. Я не обманываю. Ненавижу тебя, но ты мне нужен.
— О’кей.
Она отключилась. Я поманил парнишку к себе.
— Ну, ушлепок, говорят, у тебя есть для меня немного денег, — сказал я.
— Мистер Форсайт, мне было поручено передать вам конверт с пятнадцатью тысячами долларов и квитанцию на ваш билет на рейс пять-пятнадцать до Дублина авиакомпанией «Аэр лингус» этим вечером.
— Вынь купюры и оближи несколько.
— Зачем?
— Забыл, что я тебе про нейротоксин говорил? Если они отравили деньги, первым сдохнешь именно ты.
Молодой человек колебался, видимо, взвешивая вероятность того, что кто-то и впрямь мог отравить деньги. Положил две купюры в рот — без видимого эффекта.
— Так, отлично. Теперь тринадцатую купюру и пять последних.
Он сделал, как ему было сказано, и не упал, харкая кровью.
— Для тебя это, может, и отдает безумием, но с Бриджит нельзя быть ни в чем уверенным. Она та еще штучка! А теперь повтори те же действия с билетом, а потом можешь возвращаться к своей беззаботной жизни. И чтоб я тебя больше не видел!
— А расписку? — потребовал он.
— Какую еще расписку?! Ах да, понял. Боишься, что я возьму деньги и по-быстрому с ними смоюсь? Позволь тогда мне сообщить тебе один маленький секрет: именно это я и собираюсь сейчас сделать, — ответил я.
— Мисс Каллагэн считает, что вы не способны на такую подлость, но мистер Моран предупредил меня…
— Так это он тебя инструктировал?
— Да, именно он. Я должен вежливо осведомиться, но ни в коем случае не давить на вас, — сообщил он.
— Думаешь, ты сумел бы меня вынудить сделать что-то, даже если бы очень старался?
— Эмм… ну… вообще-то это не мои проблемы, — откликнулся он.
— И то верно.
Он встал, кивнув мне:
— Удачи вам, мистер Форсайт.
Я проследил, как он выходит из аэропорта и берет такси. Пересчитал деньги. Пятнадцать тысяч — убедительная сумма. И я мог бы потратить их как угодно. Но Бриджит произнесла одну фразу, которая меня зацепила: «Если поможешь, начнем все с чистого листа».
Начать все сначала…
Заманчивое предложение. Я порядком устал от всей этой бодяги. Постоянно ускользать от нее и ее подручных. Целых двенадцать лет я спасался бегством от нью-йоркской банды ирландцев — с Рождественского сочельника 1992 года. А теперь Бриджит заявляет, что хочет все простить. Простить мне убийство Темного и то, что я пустил дело Темного под откос. С какой стати?
Одно из двух.
Либо все это — ловушка, искусная ложь, нужная для того, чтобы заманить меня в Ирландию.
Либо у нее действительно есть дочь, которая пропала, и, как любая мать, она уже на грани срыва. Был бы я игроком, поставил бы на первое.
Но ничего нельзя знать заранее. Я допил остатки пива.
— Что ты думаешь о перестановках в «Ред Соке» — против соперников в этом году у них шансы будут? — раздался чей-то голос.
Я обернулся.
Высокий блондин с военной выправкой, в просторном голубом деловом костюме. Рядом — точная его копия, но брюнет.
— Вы, ребята, когда-нибудь научитесь говорить именно то, что нужно? Закрутка, используемая «Янкиз»… а я должен был ответить… Впрочем, ну его к черту, присаживайтесь, планы немного поменялись.
Узнав от своих парней, что я собираюсь в Дублин, Дэн Конелли заявил, что не позволит мне улететь, предварительно не поговорив со мной лично. Я сказал ему, что опоздаю на самолет, и Дэн позвонил в Министерство внутренней безопасности — попросил проверить личности всех пассажиров, летящих рейсом «Аэр лингус» в Дублин.
— Это задержит отлет примерно на час, — объяснил Дэн, выезжая с «важного совещания», под каковым обозначением почти наверняка скрывалась партия в гольф в Уэстчестере.
Приехал он через полчаса, был одет в темносиние брюки, белую рубашку, на голове — красный кэнголовский берет. Мы не встречались лицом к лицу уже много лет. Дэн — на удивление приятный человек, хотя и окопался в Бюро. Правда, он управленец, а не оперативник. Вечно заниматься Программой защиты он, по его словам, не собирался, хотя тянул лямку уже лет двенадцать. Высокий, бритый наголо, при этом выглядел прекрасно, со мной всегда был дружелюбен. Мне он нравился. Дэн уселся за мой столик и заказал себе лаймовый сок, а мне — еще кружку пива. Агенты все поняли и растворились в толпе.
Знакомы мы с Дэном Конелли были аж с 92-го, когда ФБР в первый раз предложило мне стать кротом в банде Темного. Помог он мне и в 97-м, когда Бюро и МИ-6 дали мне задание проникнуть в одно из военных формирований, отколовшихся от Ирландской республиканской армии — ИРА, оно базировалось в Массачусетсе, и он же разрулил ту гнусную ситуацию в прошлом году, когда Бриджит послала своих ребят в Лос-Анджелес. Нам довелось многое вместе пережить, и пожали мы друг другу руки совершенно искренне.
— Во-первых, Майкл, позволь извиниться, что не встретил тебя сразу по прибытии. Рассчитывал, что у нас впереди несколько свободных дней, и был, скажу честно, крайне увлечен партией в гольф в загородном клубе.
— Ну-ну. Чудесно! Значит, ты играешь в гольф в рабочее время! Так вот куда, оказывается, утекают денежки налогоплательщиков.
— С каких это пор ты стал налогоплательщиком? — полюбопытствовал Дэн.
— Да с тех самых, как за мою голову назначили такую сумму, что впору платить налог с продаж.
— Ладно, проехали. Ты собираешься в Дублин, я не ослышался?
— Я переговорил с Бриджит. Ее дочь пропала, и она просит, чтобы я нашел девчонку. Обещает забыть прошлое.
Дэн улыбнулся:
— Это ловушка, неужели не понял?
— А у нее дочь-то есть вообще? — спросил я.
— Есть.
— От Темного?
— Да, — откликнулся он будничным тоном.
— Как получилось, что я о ней не знал?
Дэн выглядел обеспокоенным.
— А зачем тебе? Бриджит даже свидетелем на суде не была, так что в материалах суда о ней нет никаких записей. Более того, мы не хотели делиться с тобой этой информацией, считая ее несущественной, — ответил Дэн, глядя в сторону.
— Вы не хотели, чтобы я знал о том, что она беременна, когда мне нужно было прикончить ее жениха и пустить на дно его банду? Вы думали, это лишит меня решимости, так?
— Майкл, это не имело и не имеет никакого значения, — гнул свое Дэн.
— Ну почему же! Пока я тебя ждал, позвонил в белфастскую полицию. Дочь Бриджит действительно отмечена в реестре пропавших за три дня.
— Ну и что? Все равно это может оказаться подставой. А ребенка давно вернули мамочке, — откликнулся Дэн.
— Да понятно…
— Майкл, очнись, сейчас поедем в центр, поселишься в отличном отеле. Например, в «Плазе». Отдохнешь несколько дней, а затем мы перебросим тебя куда-нибудь еще.
— Дэн, если бы ты знал, как я устал от бесконечных пряток и беготни, от переездов из города в город!.. Нет, я должен проверить сам и, если во всем этом деле есть хоть крупица правды, помочь Бриджит найти девчонку.
— Ты совершаешь большую ошибку, — покачал головой Дэн.
— Не думаю.
Дэн вздохнул:
— Позволь напомнить, о ком мы сейчас говорим. После того как ты помог упрятать за решетку подельников Темного, Бриджит на какое-то время залегла на дно. Говоря по правде, она не казалась очевидным преемником Темного Уайта. У Даффи было под рукой еще два-три парня, которых он мог поставить на Верхний Манхэттен и Ривердейл. В сентиментальности его заподозрить уж никак нельзя. Он ничем Бриджит не обязан. Она сама прогрызла себе путь наверх. Шла по трупам. Начала почти с нуля. Она не могла рассчитывать даже на авторитет Темного. Будь у нее хоть немного верных людей, она бы, не раздумывая, стала противником…
Я не желал сейчас слышать обо всем этом и прервал пламенную речь Дэна:
— Я читал материалы.
— Джеймс Хэнратти — застрелен на обратном пути со свадьбы своей сестры. Пат Каванаг — застрелен на глазах жены и двоих детей. Майлз Нагобалин — брошен под вагон метро. Это не та девушка, которую ты знал когда-то. Она беспощадна. Когда Даффи скончался, в ту же ночь кто-то приказал убрать брата Даффи, чтобы он не путался под ногами. Мы подозреваем, что в прошлом году она заказала не менее трех убийств, не считая происшествия с тобой. Майкл, ты хоть понимаешь, к чему я клоню? С какой стати, как ты думаешь, бостонские опасаются соваться в Нью-Йорк? Они ее боятся. И совершенно правы!
— Да, она убийца, — ответил я устало.
— Нет, Майкл, не только. Она — хозяйка убийц.
— А еще она — мать.
Дэн отхлебнул моего пива, отставил бутылку, покачал головой. Глаза его были печальны: он знал, что меня не переубедить.
— Мы не можем позаботиться о тебе там, куда не распространяется юрисдикция Соединенных Штатов, — напомнил он.
— Дэн, ты прекрасно знаешь, что я еще в состоянии позаботиться о себе самостоятельно.
— Если мы тебя потеряем, это черным пятном ляжет на всю программу! Да это же будет настоящий провал и оттолкнет других вероятных информаторов.
