Игорь Тихорский - Ангел Бездны
4.04.97
По дороге, указанной вчерашним мужичком, вышли из города, прошли лесок и оказались в той самой Долине. Она довольно широкая, расположена между двух холмов. В принципе ничего необычного. Только поразила тишина. Пока шли по дороге и лесом, слышали пение птиц, шорохи — обычные шумы. Здесь как будто все вымерло. Нет даже ветра. Походили, постояли, осмотрелись. Ничего необычного не нашли.
5.04.97
Мой напарник Коля уговорил меня еще раз пойти в Долину. Говорит, что-то его туда тянет. Ладно, пойдем.
В тот же день. 8 час. вечера.
И зачем только я согласился пойти во второй раз в Долину?! Коля, то есть Николай Петрович Ставров, умер у меня на глазах! Меня до сих пор трясет. Но надо все записать, может быть, пригодится потом. В общем, пришли мы. Коля пошел к какому-то валуну, решил осмотреть или просто посидеть, отдохнуть. Около самого валуна вдруг он обо что-то споткнулся, упал и тут же стал чертыхаться и охать. Оказывается, распорол руку о ржавую колючую проволоку, которая валялась в траве. Ладонь быстро распухла. Я помог Коле промыть рану водой из фляжки. Коля сказал, что травма пустяковая, из-за нее не стоит уходить, и стал осматривать валун, зачем-то даже попытался приподнять его. Я над ним посмеялся и пошел по долине дальше, никаких, впрочем, чудес не ожидая. Вдруг услышал за спиной приглушенный крик. Оглянулся. Коля стоит столбом у валуна, и вокруг него будто туман сгущается. Я хотел спросить, что случилось, но не успел. Коля просто рухнул на землю. Я подбежал к нему. Пока бежал, заметил, что никакого тумана вокруг него нет. Стал звать: Коля! Коля, что случилось? Попытался поднять, а он не дышит. Пощупал пульс. Нету! Взвалил на себя и притащил в больницу, в Межинск. Врачи осмотрели, говорят, похоже на инфаркт. Я, конечно, в шоке! Что скажу родителям?
6.04.97
Пошел сегодня узнавать результаты вскрытия. В больнице переполох. Ночью тело Коли пропало. Меня стали допрашивать какие-то люди, а что я мог сказать? Приехали за чудесами и получили!.. Еле-еле добрался до гостиницы, взял водки. Выпил стакан. Не помогло. Трясет, как в лихорадке. Кому могло понадобиться тело. Студентам-медикам? (Оказалось, что в городе есть фельдшерское училище.) Так ведь в морге полно неопознанных трупов бомжей. Надо завтра давать телеграмму родителям, а мне просто страшно.
7.04.97
Сегодня на тропинке, ведущей в Долину ангелов, ВИДЕЛ КОЛЮ!
Утром я решил все-таки сходить еще раз в Долину посмотреть, что так напугало Колю. И вот в лесочке, почти у самой Долины, вижу: идет впереди Коля! Я его окликнул. Думал сначала — обознался. Человек повернулся, вижу — точно Коля. Остановился, подождал меня. Я подбежал, спрашиваю, как же это случилось? Как он незаметно из морга и из больницы ушел? Он отвечает: «Я ничего не помню… Ничего не помню… Мне надо идти…» Я пытался его остановить, но он оттолкнул меня. Я упал, а когда поднялся, Коли уже не было! Надо срочно отсюда уматывать! Это уже слишком для меня. К тому же, падая, распорол обо что-то ладонь. Рука попала на какую-то ветку с шипами. Рука распухла, но пока возвращался в город, опухоль спала, только царапина очень чешется. Надо на всякий случай сходить к врачу. И уезжать! Немедленно!
БАТОГОВ
После отъезда Панкратова я позвонил Никанорову, получил от него хорошую взбучку за промедление и приказ немедленно явиться к старшему следователю городской Прокуратуры для «введения в курс дела». Лишний раз мысленно подивившись оперативности и пробивной силе банкиров вообще и Никанорова в частности, я поехал в Прокуратуру.
Приехал я в одиннадцать двадцать. Артемьева не было на месте. «Уехал на труп», как мне пояснили, тут же, впрочем, добавили, что вернется, очевидно, скоро, поскольку убит бомж, скорее всего во время пьянки, на бытовой почве. Ждать тем не менее пришлось около получаса, и я оказался одним из слушателей анонимного «пророка», который вышел в эфир в полдень этого дня. Сначала я не очень вслушивался, полагая, что ведущий радио попросту прикалывается…
Потом, когда речь пошла о «морях крови», изумился…
Я вошел в комнатку к уже знакомому оперу Володе Вахрушеву, тот тоже сидел с открытым ртом, и когда громоподобная речь закончилась, я спросил у Володи, часто ли у них на радио позволяют себе подобные шутки?
Володя покрутил головой и ответил, что скорее всего это разыгрыш какого-нибудь психопата корреспондента. Мы разговорились о превратностях нынешней жизни, легко превращающих нормальных добропорядочных людей в психов, и скоро забыли о передаче, тем более что появился Артемьев, и мне нужно было идти в кабинет.
Артемьев не слишком любезно вручил мне ксерокопию справки об обстоятельствах взрыва багажного вагона поезда № 326 и, сославшись на занятость, просил после ознакомления со справкой зайти к нему, «если появятся вопросы». Я забрал справку и ретировался.
— А вообще, — добавил он, — взрывом с сегодняшнего дня занимается старший следователь из Москвы Сазонов Михаил Логинович.
В номере я засел за справку. Надо отдать должное ее автору, который довольно подробно и пространно описывал и место происшествия, и детали и пересказывал показания случайных свидетелей.
В целом картина выглядела следующим образом: 17 километр находится между двумя будками путевых обходчиков: двадцать седьмой и двадцать восьмой.
Обходчик двадцать седьмой будки заявил, что поезд № 326 прошел по расписанию, он, Соколов Василий Андреевич, встретил и пропустил его как положено, после чего вернулся в домик. Чуть позднее ему показалось, что прогремел раскат грома. Это Василия Андреевича несколько озадачило, поскольку погода была хорошая и отдельные облака грозы не предвещали. Он снова вышел из домика, оглядел небо и посмотрел вслед исчезнувшему вдали поезду. «Мне показалось, что гром был слишком сильным, — рассказывал он следователю. — Звук был такой, будто сразу из нескольких пушек выстрелили». На горизонте Соколов увидел столб дыма. Это его удивило, и он позвонил обходчику двадцать восьмой будки. Тот ответил, что тоже видел вдали дым, слышал отдаленный звук грома или выстрела, но не знает, в чем дело. Поезд № 326 на его территории пока не появлялся. Второй обходчик связался с Межинском, оттуда ответили, что связи с машинистом нет.
На месте взрыва работали пожарники, медики, милиция, прокуратура. Были опрошены и несколько свидетелей, работавших в это время в поле. Они показали, что, услышав шум поезда, автоматически посмотрели на железнодорожную колею, потом увидели, как внезапно из вагона за тепловозом вырвался столб пламени, раздался сильный взрыв, дым поднялся, как они утверждали, метров на десять — пятнадцать вверх. После этого послышался треск дерева, скрежет металла. По словам очевидцев, было отчетливо видно, как задняя часть локомотива подпрыгнула, потом тепловоз развернуло и некоторое время волокло по земле и шпалам, пока он не встал окончательно. Остатки стен багажного вагона горели. Два следующих вагона полезли друг на друга, затем первый из них сошел с рельсов и встал наискосок от колеи, второй, напротив, выбросило на соседний путь. У первого оторвало переднюю стенку и сорвало часть крыши.
Остальные вагоны остались на колее, но третий врезался во второй, а четвертый в третий. Шестой и все остальные пострадали меньше.
Следственная бригада полагала, что источник взрыва находился внутри вагона. Очевидно, взрывное устройство равнялось примерно восьмистам граммам тротила. Судя по характеру взрыва, устройство было приведено в действие часовым механизмом.
Машинист рассказал: «В течение примерно десяти минут скорость у меня была тридцать километров в час. Так положено на этом участке. И хорошо, что скорость была небольшая, потому что иначе все могло кончиться гораздо хуже».
У машиниста была при катастрофе сломана рука. Помощник машиниста пострадал серьезнее. У него были сломаны три ребра, кроме того, у предплечья — рваная рана.
Пассажиров в поезде ехало немного. Вагоны были заполнены на одну треть. Никто из пассажиров, к счастью, не погиб. Всем пострадавшим была оказана экстренная медицинская помощь.
Последствия взрыва в самом багажном вагоне оказались ужасающими. Николаеву оторвало голову. Тело было выброшено взрывной волной под откос.
Семенова разорвало на куски. Части его тела нашли разбросанными по обе стороны дороги. Панкратова придавило обломками в углу вагона. Его вытащили пожарники. Грудная клетка была раздавлена, тело сильно обожжено.
Владимирова нашли примерно в шести метрах от вагона. Он лежал на куске вагонной стенки с пробитой головой. Кроме того, железный прут с зарешеченного окна словно копье вонзился ему в спину. Врач «скорой помощи», приехавшей на место через полчаса после катастрофы, считал чудом, что Владимиров остался жив. Когда его укладывали в машину, врач сказал: «Не удивлюсь, если он не доживет до больницы».
![Игорь Тихорский - Лунный свет[ Наваждение Вельзевула. "Платье в горошек и лунный свет". Мертвые хоронят своих мертвецов. Почти конец света]](/uploads/posts/books/148509/148509.jpg)