Эдриан Маккинти - Барометр падает
А вот и дом № 21: большой особняк в плантаторском стиле, оформленный так, чтобы казаться на двести лет старше, но на самом деле выстроенный в 2002 году. Какая ирония: парень, у которого проблемы с игорным бизнесом, живет в доме с роковым номером — 21!
Пять или шесть спален, гараж на три машины. На лужайке какой-то подросток машет пластиковой битой — пытается играть в бейсбол сам с собой. Лет тринадцать, шатен, зеленые глаза, футболка с логотипом «Хранителей». В этом районе на «крайслер» никто бы и внимания не обратил, но того, кто будет в нем сидеть, обязательно запомнят.
— Вот что, пойдешь со мной, — бросил Киллиан.
— Что ты собираешься делать? — насторожился Люк.
— А ты что обычно делаешь для мистера Форсайта? — желчно поинтересовался Киллиан.
— Я работаю в «Экспресс карс». Водителем.
— Люк, чем я занимаюсь, как ты думаешь?
— Я действительно не знаю! — воскликнул Люк, но глаза его говорили об обратном: он знал или подозревал…
— Если пойдешь со мной, твой жизненный опыт значительно обогатится, — пообещал Киллиан.
Но Люк, видимо, в этом сомневался, поэтому Киллиан сменил тон на повелительный:
— Иди за мной и держи рот на замке!
Киллиан вылез из машины, оправил куртку и подошел к воротам. Бейсболка «Ред Сокс» сидела на голове подростка слегка набекрень, вдобавок он комментировал для самого себя каждый бейсбольный финт, как будто в сцене из раннего фильма Спилберга. Киллиан огляделся в поисках золотистого ретривера, который бы придал всей сцене законченный вид, но собаки не было.
Киллиан распахнул ворота.
— Кто-о вы та-а-ко-ой? — спросил подросток, растягивая гласные на ленивый мэнский манер.
— Друг твоего отца. Он тут живет?
— О-он у-уше-ел в «Шо-оу-уз».
— А мама дома?
— Она-а уе-ехала-а в Ки-итте-ери-и.
— Кто за тобой присматривает?
— Ни-икто-о. Я са-ам по се-ебе-е.
— Братья или сестры есть?
— Ма-ама взя-ала Флэ-энне-ери-и в Ки-итте-ери.
— Хорошо, что не Киттери в Флэннери.
Парнишка засмеялся.
— Кстати, тебя как звать, парень?
— То-оби-и.
— Вот что, Тоби, ты мне не подскажешь, когда твой папа вернется? — поинтересовался Киллиан.
— Не зна-аю… Мо-ожет, через по-олча-аса-а…
Киллиан полез в карман и вынул оттуда две пятидесятидолларовые банкноты.
— Как я тебе уже говорил, я старый друг твоего отца. И, похоже, я тебе задолжал два подарка на день рождения. — Он передал деньги Тоби. — Вот что, держи деньги, на них ты сможешь купить себе настоящую бейсбольную биту в каком-нибудь магазине спорттоваров около пляжа. Хорошую.
У Тоби глаза на лоб полезли.
— Да я же-е смогу ку-упи-ить би-иту-у с авто-ографо-ом са-амо-ого Дэ-эви-ида-а О-орти-иса-а!
— Отличная идея! Отправляйся прямо сейчас. То-то отец удивится…
— Так я сго-оня-аю на ве-ело-оси-ипе-еде-е?
— Конечно! А шлем у тебя есть?
— Да-а! — застонал от счастья парнишка.
— Тогда надевай его и вперед!
Тоби вскочил на велосипед, напялил шлем и пулей полетел прочь. Киллиан подошел к двери, повернул ручку и вошел внутрь.
— Заходи! — позвал он Люка.
Это был чистый, хорошо обставленный, первоклассный и совершенно пустой дом.
Первым делом Киллиан направился в спальни, надеясь отыскать там тайник. В оружейном шкафу он нашел пистолет с комплектом патронов. Патроны Киллиан забрал, а пистолет положил обратно. Под полом чердака обнаружилась коллекция мягкого порно и две тысячи канадских долларов. Журнальчики и деньги Киллиан оставил на месте. Больше ничего не было. Ничего существенного. Самой интересной комнатой оказалась библиотека, расположенная на первом этаже. На полках были расставлены старые книги, не меньше тысячи, некоторые из них весьма ценные. К своему удивлению, Киллиан обнаружил том, посвященный творчеству Ле Корбюзье.
Он присел и начал листать его.
— Что теперь будем делать? — озабоченно спросил Люк.
— Ждать, — коротко ответил Киллиан.
Люк достал свой «айпод», сунул в уши наушники и устроился на оттоманке.
— Что слушаешь? — Киллиану всегда было немного любопытно, что слушает нынешняя молодежь.
— Что-что?
— Что ты слушаешь?
— А… шум моря.
Киллиан кивнул, но оставался настороже. Он уже успел разглядеть у Люка короткоствольный пистолет, заткнутый за пояс. Киллиан обдумал ситуацию, прикинул все возможные варианты. Возможно, Форсайт подстраховался. Люк никакой не водитель, он киллер. Его задача — пристрелить клиента и свалить все на подвернувшегося под руку простофилю не из местных.
Красиво, но, вероятно, неверно. У Майкла репутация человека прямолинейного, и кроме того, если б он замыслил столь сложную комбинацию, он выбрал бы в исполнители кого-то, имеющего за плечами не менее десяти лет хитроумия и интриг. А этот парнишка всего лишь шестерка, подмастерье. Да и оружие у него несерьезное.
— Бред какой-то, — пробормотал Киллиан и вернулся к чтению книги.
Ле Корбюзье ему не нравился. Этот архитектор просто не понимал человеческую натуру. Люди изначально тянутся ко всему природному. Полмиллиона лет жизни в саваннах привели к тому, что выживали только те, кто был приспособлен к открытым равнинам, пастбищам. Но в своих воображаемых городских джунглях Ле Корбюзье не оставлял даже намека на возможность душевной тяги к открытым пространствам, к зелени, к прочим видам млекопитающих, к простору. Подобно другим социальным преобразователям двадцатого века, Ле Корбюзье желал переделать человека, сообразуясь с собственными идеями и образами. Да… похоже, это стоит взять на заметку, подумал Киллиан, вытащил карандаш и принялся делать заметки для своей курсовой работы. И так увлекся этим процессом, что не услышал, как вошел Марчетти. Наверное, нужно было сказать Люку, чтобы следил за входом. Ошибка, хотя, возможно, и не фатальная.
— Какого черта вы тут делаете, а? — резко спросил Марчетти.
Киллиан оторвался от записей. Марчетти, похоже, не итальянец. По крайней мере не итальянец нью-йоркского типа. Светлокожий, тощий и бледный, лет под сорок. И весь какой-то помятый, с отсутствующим выражением лица — Киллиану невольно вспомнился тот тип с «Нью-Йоркером» на ночной пересадке в Атлантик-Сити. Одет хозяин дома был в свободную гавайскую рубашку, голубые джинсы и туфли без шнурков. Глаза слезящиеся, усталые, выражение затравленное. Он балансировал на одной ноге, что Киллиану сразу не понравилось, ибо Марчетти держал его под прицелом обреза.
Но еще хуже было то, что мужчина целился попеременно то в Киллиана, то в Люка, постоянно водя оружием из стороны в сторону и пытаясь при этом удержаться на одной ноге.
— Короче, ублюдки, что вам от меня нужно?! — истерически выкрикнул Марчетти.
— Слушай, приятель, я просто… — начал было Люк, но Киллиан остановил его взмахом руки и посмотрел на Марчетти.
— Ты прекрасно знаешь, почему мы здесь. — Голос Киллиана был совершенно бесстрастен.
Марчетти кивнул.
— У меня этого нет, вашу мать! — заявил он.
Вздохнув, Киллиан отложил книгу и блокнот на книжный шкаф, улыбнулся:
— Плохо… очень, очень плохо… Утром я разговаривал с мистером Форсайтом по телефону, и он дал мне совершенно четкое указание: либо я получаю деньги, либо как можно быстрее отправляю тебя в твою следующую инкарнацию. Если ты, конечно, веришь в возрождение души в новом теле.
— Что… что? — Марчетти весь дрожал.
Киллиан махнул рукой в сторону стула:
— Тебе, полагаю, лучше присесть. Ты и сидя сможешь отлично выпалить из своей пушки.
Марчетти заморгал, не отводя глаз от Киллиана.
Опять этот взгляд! Как у больного забитого старика. Марчетти, казалось, до сих пор не понимал, как много он может потерять.
Люк беспокойно заерзал на оттоманке. Киллиан пригвоздил его своим коронным, отточенным за долгие годы взглядом: сиди смирно, не рыпайся. И даже не пытайся дотянуться до пушки.
Люк едва заметно кивнул.
— Садись, — с нажимом повторил Киллиан.
Марчетти рухнул на стул.
— Откуда ты узнал, что мы тут? — осведомился Киллиан.
— Я встретил Тоби на прогулочной дорожке, он мне и рассказал.
Киллиан вздохнул. Просто неудачное совпадение. Все предусмотреть невозможно. Ему понравилась храбрость Марчетти, вернувшегося домой, чтобы принять бой с громилами, вместо того чтобы бежать отсюда сломя голову. А говорят, жители Новой Англии трусоваты!
— Ты откуда родом, дружище?
— Оставь свои дурацкие вопросы!.. Я тебе не приятель, чтобы раскланиваться и обниматься. Ты влип, дружище, потому что пушка — у меня!
Киллиан прищурился. Ответ был ему не нужен — он успел о многом догадаться. Марчетти говорил с акцентом Южного Джерси. Наверно, он часто болтался на улице, но, поскольку был паренек смекалистый, то хорошо окончил школу. Потом колледж, работа в банке, брак по расчету, переезд в пригород Бостона, а позднее сюда, на побережье. Все прекрасно до тех пор, пока, повинуясь глубоко запрятанному демону азарта, он не заходит в местное казино, поначалу, возможно, даже выигрывает, но на крючок уже подсаживается, начинает играть, проигрывает, влезает в долги. А уже через год опускается на дно, на самую глубину, на территорию Роберта-мать-его-Балларда, глубже гребаной Марианской впадины.
