Татьяна Полякова - Амплуа девственницы
— Ну вот… Извини, что так вышло.
— Ничего страшного, — заверила я.
— Денег точно не надо?
— Не надо.
Я торопливо устроилась в машине, махнула им рукой на прощание и поехала к бабушке.
* * *Мысли о Лерке меня не покидали. Не то чтобы я думала о ней постоянно, конечно, нет, но когда они являлись мне, я хмыкала и качала головой. На праздные думы времени особо не было, дел невпроворот, но, укладываясь спать, я то воображала себя в объятиях Арсения, который исчез так же стремительно, как и появился, то вспоминала Лерку и фантазировала: а что бы делала я, будь у меня бабок выше крыши?
Вечером третьего дня меня ждал сюрприз. Я возвращалась с работы и возле своего подъезда обнаружила джип «Мерседес», а вскоре смогла лицезреть физиономию Сашка. Опустив стекло, он весело мне гукнул, а я нахмурилась, такая физиономия кому хочешь способна испортить настроение, а мне так вовсе тошно стало, потому что вслед за шофером я увидела Лерку. Она вышла из машины и направилась ко мне.
— Привет, — сказала она с улыбкой, улыбалась зазывно, точно приготовила подарок, но при этом возникало чувство, что непременно выйдет какая-нибудь пакость.
— Привет, — буркнула я.
— Как тачка? — кивнула Лерка. — Бегает?
— Да. Спасибо.
— Можно к тебе зайти? — ласково поинтересовалась она. Я чуть было не спросила, зачем, но решила быть вежливой и вопрос прозвучал так:
— А что случилось?
— Ничего, — пожала она плечами. — Ехала мимо, дай, думаю, загляну.
— Хорошо, — кивнула я, направляясь к подъезду.
Лерка потопала за мной, а за ней и Сашок, выбравшись из кабины, потрусил к двери.
— А он зачем? — забыв про вежливость, нахмурилась я.
— Его одного надолго оставлять нельзя, — вздохнула Лерка и печально пояснила:
— Он тоскует.
Я с недоумением перевела взгляд на парня.
— Ерунда, — буркнула я едва слышно, но Лерка услышала.
— Я один раз тоже так подумала и оставила Джоника, хотя меня предупреждали. А он возьми да и сдохни. Доктор так и сказал: от тоски.
— А кто такой Джоник? — растерялась я, замерев возле подъездной двери.
— Собака. Йоркширский терьер. Сейчас их все заводят, модно. И я завела. А он возьми да и сдохни, — повторила она с печалью.
— Но этот тип не терьер, — продолжала настаивать я.
— Конечно. Он покрупнее, а значит, и тоски в нем больше. Ты что, код забыла?
— Нет. — Я торопливо набрала цифры, и мы наконец вошли. — А надолго ты оставила Джоника? — спросила я не из любопытства даже, а желая показать себя заинтересованной чужой судьбой.
— На неделю.
— Так, может, он от голода сдох?
— Ты что, у него нянька была — дура дурой, но добрая.
— Чего ж он сдох тогда?
— Говорю тебе, от тоски. Он меня очень любил. — В этом месте она так горестно вздохнула, что я испугалась — а ну как заревет? Обошлось.
Я открыла дверь, пропустила гостей в прихожую и вошла сама. Сбросив туфли, Лерка пробежалась по квартире, Сашок сел на банкетку, демонстрируя клыки в радостной улыбке.
— А у тебя ничего. Уютно.
— Спасибо, — вздохнула я, знать не зная, что делать с незваными гостями. — Хотите чаю?
— Давай, — согласилась Лерка.
Мы прошли на кухню, Сашок остался в прихожей, должно быть, Лерка решила, что там он не затоскует.
Сама она устроилась в кресле-качалке, а я стала заваривать чай.
— Устаешь на работе? — спросила она, понаблюдав за мной.
— Когда как. Сегодня день был тяжелый.
— Иди ко мне в секретарши, тыщи баксов хватит?
— Сама иди в секретарши, — сурово отрезала я.
Лерка почесала нос и ласково сказала:
— Не злись. Я ж как лучше хочу.
— Не надо. Ни лучше, ни хуже. Ты зачем пришла? — решила я не церемониться.
Она пожала плечами:
— Так просто.
— Ясно. Тебе скучно, и ты не знаешь, чем себя занять.
— На самом деле ты мне понравилась. А потом… у меня никого нет, — с грустью сообщила она. — Совсем никого. Только Сашок. Еще Джоник был, но сдох. Я не хочу заводить другую собаку, привыкнешь к нему, а вдруг…
— Что значит «никого»? — нахмурилась я, потому что страдала излишней добротой. — А где родители?
— Мать давно схоронили, она у меня запойная была. Батя бабу нашел, а у той своих четверо. Какая это родня?
— Ну а друзья?
— Нет у меня друзей. Никто со мной дружить не хочет. У меня характер паскудный, да и вообще.., завидуют.
— Чему?
— Деньгам, — ответила Лерка.
— Найди друзей своего круга.
— А характер?
— Работай над собой.
— Я стараюсь. Мне ведь нелегко, понимаешь?
Чтоб себя перевоспитать, нужно время, а еще человек, который подскажет, поможет.
Тут я забеспокоилась, дружить с Леркой мне совсем не хотелось. Я придвинула ей чашку с чаем и сама сделала пару глотков из своей чашки.
— Может, сходим куда? — предложила Лерка, понаблюдав за мной. — В казино. Или на дискотеку.
— Как-нибудь в другой раз, — отмахнулась я.
— Ага, — кивнула Лерка с печалью. — А чего у тебя за дела на работе?
— Дела как дела, — не стала я вдаваться в подробности.
— Тогда, может, в пятницу махнем за город? А хочешь, в Крым слетаем? Два часа туда, два обратно.
— У тебя что, свой самолет?
— Почему свой? Просто самолет.
— Вряд ли в ближайшее время получится.
— Почему?
Я взглянула на нее и по неизвестной причине почувствовала себя виноватой.
— У меня неприятности, — сообщила я со вздохом, хотя за секунду до этого не собиралась посвящать Лерку в свою жизнь.
— Что за неприятности?
Конечно, я уже пожалела о том, что сказала, но теперь секретничать было как-то глупо, и я ответила:
— Выживают меня из офиса. Когда мы снимали помещение и делали ремонт, хозяин от счастья прыгал до потолка, потому что домишко был старый, ветхий и грозил развалиться. А теперь в центре все развалины и халупы распродали, и он недоволен прежними условиями. На законном основании вышвырнуть он меня не может, но интригует и пакостит.
— Гад, — нахмурилась Лерка.
— Конечно, гад, — согласилась я. — Он с одним типом практически договорился, Андрюхин, слышала про такого?
— Нет, но это не важно. И что Андрюхин?
— Ему очень хочется все здание захапать. Конечно, он Федосееву, хозяину то есть, пообещал сумасшедшие деньги, ну, тот и рад стараться.
— И все? — подождав немного, спросила Лерка.
— Что все? — не поняла я.
— Это все твои неприятности?
— Ты хоть представляешь, что значит сменить адрес фирмы? — разозлилась я. — Найти помещение не у черта на куличках, а в приемлемом районе?
А реклама? А номер телефона? Мы же половину клиентов растеряем. Опять же в центре за реальные деньги ничего не найдешь.
— Я понимаю, — серьезно кивнула Лерка, а я почувствовала себя как-то неуверенно.
Мы допили чай, поболтали о том о сем (в основном о фильмах про Джеймса Бонда), и Лерка наконец отбыла восвояси, оставив мне номер своего мобильного. Я о нем тут же забыла, потому что звонить ей не собиралась.
Однако пришлось. Утром следующего дня я пила кофе в компании Софьи Сергеевны, когда позвонил Федосеев и, захлебываясь от ярости, заявил:
— Вы что себе позволяете? — Охнул и заорал:
— Ты что о себе воображаешь, пигалица?
— А что это вы на меня орете? — возмутилась я.
— Я орать не буду, я на тебя в милицию заявлю.
Пусть разбираются.
— Хорошо, заявляйте, — ничего не поняв, ответила я.
Он прорычал что-то нечленораздельное и повесил трубку, а я в легком шоке сделала еще несколько глотков. Тут меня озарило, я подавилась кофе, закашлялась, Софья Сергеевна хлопнула меня ладонью по спине, а я, как только смогла отдышаться, бросилась искать Леркин телефонный номер. К счастью, он оказался в сумке.
— Алло, — нараспев ответила Лерка.
— Это я, Анна.
— Привет, как дела? — Она вроде бы обрадовалась.
— Нормально. То есть.., слушай, — собралась я с силами, — мы вчера говорили о моих проблемах. Ты, случайно, не…
— Что?
— Сейчас позвонил Федосеев, хозяин здания, где находится наш офис, болтал какую-то чепуху.
— Грозил, что ли?
— Обещал заявить на меня в милицию, — За что? — удивилась Лерка.
— Не сказал.
— Слушай, а у него с головой как? Все дома или, бывает, отлучаются?
— Не знаю, — задумчиво ответила я. Прямо спросить Лерку я так и не решилась, вдруг она ни при чем, а я навыдумывала черт-те что.
Я быстро простилась с ней и остаток дня пребывала в унынии, ожидая появления милиции с минуты на минуту.
Милиция не явилась, зато на следующий день вновь позвонил Федосеев. Теперь голос его был слаще меда.
— Анна Михайловна… — захлебываясь от счастья, начал он, далее счастье шло по возрастающей, что, признаться, насторожило меня больше угроз.
Особенно тот факт, что Федосеев раз десять повторил, что все недоразумения между нами улажены и он предлагает мне заключить долгосрочный договор. — И давайте не будем тянуть. Встретимся завтра, у нотариуса. — Он продиктовал адрес и с заметным облегчением отключился.
