Иван Сербин - Зверь
А Юра ничего не кричал. Он распахнул дверцу и выскочил на улицу. «Рено», визжа тормозами, уже сворачивал с Гиляровского на Троицкую. Рванув на ходу из-под мышки пистолет, Юра бросился наперерез, одновременно вскидывая оружие. Он выскочил на мостовую в паре метров от машины похитителей. А с проспекта Мира уже сворачивали несколько «Жигулей» и пара иномарок. Юра пока еще не мог видеть их за кузовом грузовика, а они набирали ход, в свою очередь не замечая оперативника. Светло-серый «Рено» пронесся в метре от Юры, и тот успел несколько раз нажать на курок, целя в переднее тонированное стекло. Звонкие хлопки выстрелов прокатились над улицей. На стекле вспыхнули белые круги, однако оно не вылетело, как ожидал оперативник, а пули, срикошетив, ушли в небо. Секундой позже вывернувший из-за «газика» старенький «БМВ» сбил Юру с ног. За мгновение до удара оперативник заметил иномарку и успел приподняться на цыпочки. Его перебросило через капот. Уже в полете он сгруппировался и, перекатившись через крышу, упал на асфальт. Идущие за «БМВ» машины останавливались, сжигая тормозные колодки, натыкаясь друг на друга и перекрывая дорогу подлетевшему такси. Грохотало железо, сыпались стекла. Зазвенел тормозом показавшийся из-за угла трамвай.
Водитель «БМВ» оказался на редкость законопослушным малым. Вместо того чтобы нажать на газ и скрыться с места происшествия, он тоже утопил педаль тормоза. Иномарку повело юзом. Развернувшись несколько раз на триста шестьдесят градусов и едва не впечатавшись левым крылом в фонарный столб, она остановилась, закрыв корпусом «Рено». Юра вскочил, вскинул пистолет и… выругавшись, опустил его. Машина похитителей уже миновала следующий перекресток и теперь стремительно уносилась прочь, отделяемая от оперативников оживленно текущей по улице Щепкина авторекой. Оперативнику ничего не оставалось, кроме как стоять и смотреть ей вслед.
Подбежал один из «пассажиров» такси.
— Что делать? — возбужденно спросил он. — Может, попробуем через Дурова рвануть?
Юра только обреченно махнул рукой:
— Не успеем. У них движок посильнее нашего, да и выезд на Садовое в двух шагах. Черт, — выругался он в сердцах и, повернувшись к пыхтящему на месте хлебному грузовичку, крикнул: — Ты-то откуда на нашу голову свалился, дуралей?
Шофер беззвучно прокричал что-то в ответ. И, судя по выражению его лица, не самое лестное.
Подошел Леня, помялся рядом, смущенно предложил:
— А если микрофон пеленгатором засечь?
Юра посмотрел на него с жалостью, как на душевнобольного, и сообщил:
— Не получится. Слишком слабый сигнал. Мы их потеряли. Начальство будет рвать и метать. Ну что за непруха? Не день, а полное…
Женя наконец развернул «трешку» и запарковал у тротуара. Выбрался из салона, закурил, облокотившись на дверцу.
Сергей прохаживался вдоль улицы — десять шагов в одну сторону, десять — в другую. Наконец, словно решив для себя что-то важное, он изменил механически выверенный маршрут и направился к Юре. Подошел, остановился рядом и, почему-то глядя себе под ноги, сказал:
— Они ведь должны будут собраться в полночь у «Детского мира», так?
— Ну, — подтвердил кивком справедливость его слов Юра и добавил: — Закавыка только одна есть. Этому парню, Руденко, до полуночи не дожить. Если Жнец прикончит его раньше, то и идти к «Детскому миру» у него нужды не будет.
— Ну, а если нет?
— Что «нет»?
— Допустим, Жнец не успеет его убить.
— Да как он может не успеть, когда Руденко у него в руках! Даже если по сантиметру в час отрезать, и то до полуночи уложится с лихвой.
— Ну, а если это другие люди? Давай на секунду предположим, что помимо Жнеца грабителей ищет еще одна группа. Хозяева коттеджа. Руденко ведь говорил: это очень серьезные мужики. У них наверняка тоже осведомителей полно в любом ведомстве. Что, если это их машина?
— Если бы да кабы… Сережа, это все из области пустых предположений.
— У тебя есть предложение получше?
— Есть. Поехать домой, по дороге купить водки, скушать граммов этак по сто и завалиться спать.
— Я серьезно.
— Так ведь и я не шучу. — Юра подумал пару секунд, потом обернулся и крикнул на всю улицу: — Эй, кто-нибудь номер «Рено» заметил? Что, никто не заметил? Женя?
— Да слышу я, — обернулся тот. — Не глухой же. У них номера грязью были залеплены. Так что тут облом.
— Постой, — пробормотал Сергей, почесывая затылок, — как фирма называлась?
— Какая фирма? — спросил Юра.
— Ну эта… — Сергей пощелкал пальцами. — Ну, где они собирались все вместе-то… Дай Бог памяти! Ну…
— «Паллада», — выпалил Юра.
— Во, точно. Она самая! «Паллада».
— Черт, совсем из башки вылетело, за каким бесом мы его сюда-то тащили. — Он тихо засмеялся и хлопнул Сергея по плечу: — Ну-ка, ума палата, пойдем наведаемся в эту фирмочку. Поинтересуемся, чем они там занимаются и кто им помещеньице предоставил.
Они перебежали через улицу и направились к арке. Апатию Юры сняло как рукой. Он хоть и прихрамывал, но снова выглядел эдаким жизнерадостным живчиком, не вешающим нос ни при каких обстоятельствах.
— Как убит? — изумленно выдохнул Юра, глядя на застывшего по стойке «смирно», совершенно обалдевшего от обилия чиновных посетителей постового капитана. — Когда?
— Так ведь два часа назад. Только что вот ваши товарищи разъехались, — деревянным голосом рапортнул тот. — С четверть часа, должно быть. Не больше. Вы же совсем немного опоздали, товарищ старший лейтенант.
— Давай-ка, капитан, по порядку. Когда убили, при каких обстоятельствах. Кто заходил, кого ты запомнил, сколько пробыли, все. Давай. — Юра устроился на капитановом стуле, вздохнул, пожаловался неизвестно кому: — Устал сегодня чего-то…
— Еще бы, — понимающе поддакнул капитан.
— Чего «еще бы»? — сурово глянул на него снизу-вверх оперативник. — Рассказывай давай. «Еще-о бы». Побегал бы с мое, я бы на тебя посмотрел.
Через пятнадцать минут они узнали все. В частности, о странном посетителе, бывавшем здесь всю неделю кряду по вечерам, и о двоих начальниках, которые на поверку оказались вовсе и не начальниками и один из которых ранил в ногу сотрудника фирмы, а потом велел тому вызывать «Скорую помощь».
Выслушав исповедь постового, Юра кивнул удовлетворенно и похвалил:
— Молодец, капитан. Внимательный. Теперь такое дело. Все, что ты тут нам рассказывал, изложи-ка на бумаге. Со всеми подробностями. Кто как выглядел, в какое время пришел, в какое ушел, ну и так далее. А мой напарник бумагу твою заберет. — Он поднялся, потянулся, хрустя суставами, кивнул Сергею: — Сереж, подожди, пока капитан все запишет, проверь, не забыл ли чего, и подходи к машине.
— А ты?
— А я пока попробую с Васей Турчиным связаться. Что-то давно от него ни ответа ни привета. Я уже и правда волноваться начинаю, не случилось ли чего.
— Типун тебе на язык, — засмеялся Сергей.
— Ага. Чтобы рот не закрывался, — вздохнул Юра и пошел к двери. — Знаю я этот прикольчик. Кстати, и правда ведь типуны вылезают. Да еще какие.
Капитан, проводив его взглядом, присел за стол, вытянул из ящика лист бумаги, ручку и принялся писать, по-школярски высунув от старания язык.
* * *— Смотрите. Мне не жалко.
Бесстрастный санитар отдернул простыню, и взгляду Перса предстало обнаженное мужское тело, сплошь изрытое запекшимися черными пулевыми дырами. Это был Дис, вне всякого сомнения. Конечно, смерть изменила его. Из-за расслабленных мышц лицо выглядело более широким, под приоткрытыми веками проглядывали черные, налитые кровью белки глаз — обычное дело после выстрела в голову. Всегда худой и подтянутый, Дис после смерти расплылся, словно неудавшийся пельмень. Но все-таки это был именно тот человек, которого Перс видел не раз в коттедже и к которому в организации обращались не иначе как Дис.
«Надо же, — подумал Перс, — умер, а я даже имени его не знаю».
— Ну что, он — не он? — снова без всякого выражения поинтересовался санитар.
— Он, — кивнул Перс, повернулся и пошел к выходу.
Санитар неторопливо прикрыл мертвеца простыней и тоже потопал к дверям.
«Вот кого надо бы называть Хароном, — размышлял Перс, пока бесстрастный запирал тяжелую герметичную дверь. — У хозяев клички от позерства, а этот — настоящий служитель костлявой. Отправитель душ и попечитель праха».
Мысли Персу не понравились. Дурные это были мысли. Когда человек начинает всерьез задумываться о смерти, значит, старушка с косой уже присела на его лавочку. Вечно улыбчивая, в чистеньком белом балахончике. А может, она ходит и не в балахончике вовсе, а в веселом пестром платье, кто ее знает. Те, кто с ней поручкался, ничего уже не расскажут.
Молчун покуривал, стоя у машины, припаркованной у крыльца морга.
