Ярослав Зуев - Три рэкетира
Вася забылся тяжелым сном. Кристина вышла в прихожую и повторила попытку дозвониться Аньке. Та по-прежнему отсутствовала.
– Хоть бы утром появилась… – попросила Кристина телефонную трубку. Вернувшись в гостиную, она устроилась рядышком с Васей и попыталась уснуть.
* * *Как и следовало ожидать, к утру физиономия Василия Васильевича угрожающе распухла, сделав его совершенно неузнаваемым. Синяки приобрели черно-фиолетовый цвет. Правый глаз вообще не открывался. Кристина смотрела на мужа, и сердце обливалось кровью. Оставалось только надеяться, что внутренние органы не задеты.
– Кристичка, – едва шевеля разбитыми губами, попросил Василий Васильевич. – Сделай мне, поистине, манную кашку. – То ли хотел поддержать поникшую жену, то ли, напротив, давил из нее слезу. А может действительно проголодался.
Кристина послушно отправилась на кухню, но едва плеснула молока в кастрюлю и водрузила ее на огонь, как запиликал телефон.
«Анька», – решила Кристина
– Алло?
– Здравствуйте, Кристина Всеволодовна…
Вальяжный голос Вацлава Бонифацкого застал ее врасплох. Беда, приключившаяся с мужем, заставила Кристину забыть об обязанностях сводни.
– Кристина Всеволодовна? – переспросил Бонифацкий. – Привет из солнечного Крыма. Ждем не дождемся вас в гости.
«Чтоб ты утопился в своем Крыму!» – зло подумала Кристина.
– Кристина? Вы меня слышите?
«Уши б мои тебя не слышали, а глаза не видели», – искренне пожелала Кристина, аоднако вслух сказала:
– Я вся во внимании, Вацлав…
Несколько смущенный очевидной сухостью экслюбовницы, Вацик сообщил, что завтра, то есть в пятницу, намеревается быть в Киеве.
– Так и передайте несравненной Анне Валентиновне.
– Да, да, я все ей передам.
– Кристиночка, – подал страдальческий голос Вась-Вась. – Это не меня?
– Да подожди ты! – рявкнула Кристя, энергично опуская трубку на рычаг. Она рванула в кухню, наполнившуюся отвратительным запахом убежавшего молока. Затем вернулась к телефону и вновь попыталась состыковаться с Анькой.
«Как корова языком слизала…»
– Кристичка, куда ты звонишь?
«На кудыкину гору».
Кристина на скорую руку, но качественно, в своем стиле, приготовила завтрак. Разместила на подносе большую тарелку каши – не густой, не жидкой, а в самый раз, розетку с вишневым вареньем, масленку, кружку дымящегося какао «Золотой ярлык» и отправилась в гостиную. Застала мужа сидящим на диване. Единственный уцелевший глаз Василька смотрел затравленно.
– Ты куда подхватился? – Кристина поставила поднос рядом с мужем, протянула ему ложку.
– Это не мне звонили? – сейчас Василий Васильевич здорово напоминал перепуганного волнистого попугайчика, который накануне весьма опрометчиво выпорхнул из клетки, а теперь мечтал попасть обратно.
– Василечек? Ну кто тебе станет звонить, а? – Кристина не сумела сдержать раздражения.
– Не знаю, поистине… – Вася механически ухватился за ложку, – «Полковник Украинский, поистине, запросто даже может…» Болезненное вчерашнее облегчение, испытанное Василием от того, что расправа уже состоялась и он даже ее пережил, сегодня сошло на нет. Теперь он мучительно ожидал очередных неприятностей. Заметив, что бледное лицо мужа приобрело зеленоватый оттенок, Кристина ласково погладила его по голове.
– Кушай, горюшко мое… Нечего тебе беспокоиться. Все нормально.
– Бонифацкий звонил из Крыма, – продолжала Кристина. – Приезжает завтра утром. Аньку хочет…
Вася поперхнулся и выронив ложку, надсадно закашлялся. Кристина, не долго думая, врезала ему по спине.
– Ой, мама…
– Ты что?…
– Не в то горло, поистине, попало. – Василий Васильевич жадно глотал воздух.
– Ты покушай, Василечек. Как маленький, честное слово. – Кристина ласково прикоснулась к шеке мужа. Вася сидел, горестно ковыряя ложкой в тарелке.
– Покушаешь и отлеживайся. Тебе пару деньков вообще вставать нельзя. – Кристина с тревогой поглядела на мужа. – Пускай у тебя об этом паразите Бонифацком голова не болит. Я его сама завтра встречу и все устрою…
– И в сауне вместо тебя подежурю, – добавила Кристина, исчезая на кухне.
* * *К обеду Кристине наконец-то удалось вычислить Анну.
– Здравствуй, коза, – выпалила Кристина в трубку. – Ну, слава Богу. И где это тебя нелегкая носила?
– Носила, – механически повторила Анна. Голос был совершенно безжизненным. При желании, Кристина без труда могла представить на противоположном конце провода ожившую египетскую мумию. Но желание фантазировать не возникло. У нее накопилось слишком много самой неотложной информации.
– Анька?..
– А?..
– Васеньку вчера избили. По дороге домой… Анька? Ты слушаешь меня?
– Ага…
– Сильно побили, говорю! – Кристина самопроизвольно перешла на крик. – Живого места нет. Лицо – сплошной кровоподтек. Я боюсь, что это из-за того налета… на сауну. Помнишь, я тебе говорила? Анька? Надо, чтобы ты с Олегом Петровичем посоветовалась…
Анна молчала.
– Чего ты молчишь?
– Он живой? – безжизненный голос, словно автомат в кинотеатре, сообщающий расписание сеансов. Полное безразличие подруги поразило Кристину до такой степени, что она даже не обиделась.
– Если живой, значит, еще поживет, – замогильным тоном сообщила Анна.
– Да ты что?! Анька, ты что?! Ты что, пила?!
– А похоже?
– Анька, что стряслось? – до Кристины начало доходить, что с Анной что-то не так.
Молчание в трубке.
– Ледовой?.. – не дождавшись ответа выпалила Кристина. – Анька? Ледовой тебя обидел?
– Ледовой… – Анна наконец всхлипнула. Настолько жалобно, что сердце Кристины мучительно сжалось.
– Он что, побил тебя?
– Поби-ил… – заскулила Анна. Горечь и безысходность в голосе подруги окончательно перепугали Кристину.
– Будь он проклят… И он сам, и все его ублюдочные дружки. Будь они все прокляты.
Кристина почувствовала, что у подруги начинается истерика.
– Аня…
– Будь проклят мой дорогой дядя Олег, с которым ты мечтаешь посоветоваться! – продолжала Анна, повышая голос. – Что он тебе посоветует?! Он же урод. Все они уроды… Сами по-человечески жить не умеют, и окружающим не дают… Нелюди проклятые… – Анна завыла.
– Анька, давай я сейчас приеду.
– Не нужно. Не сейчас, – голос подруги вновь приобрел механические нотки. – Не сейчас. – Анна действительно не хотела видеть Кристину. Никого не хотела. Кристину – в последнюю очередь, но все равно – нет.
Глава 9
ОХОТА ВИКТОРА ЛЕДОВОГО
Между тем, накануне вечером ничто не предвещало Анне беды. Ледовой все-аки собрался на рыбалку. Или на охоту, какая, в принципе, разница? Анна пребывала в приподнятом настроении – ее шансы оторваться с Кристинкой росли пропорционально рыболовным планам мужа. Она фланировала по квартире, тихонечко напевая под нос что-то из попсы собственной юности. Кажется, из репертуара «Тыч-Ин»[72] конца семидесятых.
– «Флай ю вей, флай ю вей», – мурлыкала Анька, перебирая в уме подходящие для вечерних похождений точки.
Ледовой, уложив зачехленное ружье поверх кожаной дорожной сумки, в которую, при необходимости, реально было и труп упаковать, присел на краешек дивана. Проводил проплывшую мимо жену долгим задумчивым взглядом. Анька как раз двигалась к окну. Яркие солнечные лучи делали ее женственную фигуру, едва прикрытую тоненьким летним платьицем, почти обнаженной. Ледовой уперся взглядом в плавно перекатывающиеся ягодицы жены, с тоненькой полоской трусиков посередине, и на его широких скулах заиграли желваки.
– Вот что, – он схватил жену за руку. – Поедешь со мной.
– С тобой?! – от неожиданности ее лицо вытянулось в молодую луну. – С тобой?! – повторила она потрясенно.
– Ага. Я ж не вдовец пока еще? – Ледовой не разжимал пальцы. Хватка была железной.
– Там же одни мужики… – попробовала возразить Анна.
– Тебе что с того? Давно мужиков сторонишься? – зло спросил Ледовой, которому ткнуть жену носом в неприглядное прошлое девушки по вызову иногда доставляло удовольствие. – Поедешь, я сказал.
Спорить Анька не осмелилась. Споры с супругом ни к чему хорошему не приводили. Ни ее, ни кого бы то ни было еще. Кроме того, всю неделю Виктор ходил как чумной. Решалась судьба его сделки с бриллиантами. Он кипел и только ожидал повода, чтобы вцепиться в чье-то горло. В таком состоянии с ним не то что пререкаться, а просто находиться рядом было весьма небезопасно.
«Плакала моя вечеринка», – обречено подумала Анька, и безропотно влезла в джип.
– Костюм бы какой спортивный напялила, – недовольно пробурчал Виктор Иванович. – Так и собираешься, голой жопой моим друзьям светить?
