Татьяна Гармаш-Роффе - Шантаж от Версаче
Саша задумалась. Врачи в милицию сообщат. Начнут искать отпечатки – ее отпечатков полно, но она сейчас их сотрет…
Тимур, конечно, придет в себя… Укажет ли он на Сашу? Ну и пусть: она отопрется. Ее никто не видел, он ничего не докажет! Теперь, когда у него больше нет видеокассет, он ей не страшен!
Да, но у нее нет алиби. Он, конечно, не докажет, что Саша была у него, но и она не докажет обратное…
Время шло, а Александра никак не могла найти выход. Лихорадочно протирая все места, которых могли коснуться ее пальцы, она пыталась что-нибудь придумать. Больше всего Александра боялась, что Тимур умрет, – в ее планы не входило сделаться убийцей, такого она себе не простила бы. Она нервничала, руки дрожали, дыхание прерывалось, словно что-то тяжелое давило грудь… Мысли были хаотичны и невнятны.
Вынести бы его из квартиры… Тогда место преступления меняется и картина меняется! Женщины не нападают на улице на мужчин! Другое дело в квартире: тут любой подумает, что он посягал на ее честь, и она, защищаясь…
«Честь». Знал бы кто, что стало с ее честью за последние полтора года…
Александра заставила себя присесть. На столике стоял джин-тоник, приготовленный для нее Тимуром. Она взяла стакан и глотнула потеплевший напиток. Но тут же отставила: там мог оказаться наркотик. Александра вылила его содержимое, заново наполнила стакан и выпила залпом. Стало немножко легче.
«Спокойно, – сказала она себе. – Никто не знает, что ты здесь, и больше никто сюда не придет. Нужно отправить Тимура в больницу. Нужно все продумать и четко выполнить. Все будет в порядке».
Александра вымыла стакан и посмотрела на часы. Как это ни странно, было всего лишь около одиннадцати – а ей казалось, что скоро утро… Выглянула в окно – в этот час набережная была практически пуста, только редкие машины иногда появлялись на проезжей части. Под окнами был газон с кустами, видна площадка перед подъездом – никто не входил и не выходил из него…
Александра прикинула: люди, конечно, еще не спят. Но все уже пришли с работы, все, кто собирался, уже ушли в гости, и еще рановато для того, чтобы народ начал расходиться по домом… Правда, сейчас самое время для театрального разъезда!
Значит, следовало подождать!
Но у нее больше нет сил находиться в этой квартире! Да и Тимура надо бы поскорей отправить в больницу…
Она снова вернулась к окну и постояла у него, наблюдая за пустынной улицей.
В конце концов… То, что она собиралась проделать, займет каких-то пять минут!
Бесшумно открыв дверь квартиры, она спустилась вниз. У подъезда, отступив в тень кустов, Александра огляделась. Два окна Тимура на втором этаже ярко светились, и даже за плотными занавесками было понятно, что горит верхний свет. Под ним два окна первого этажа также были задернуты занавесками. Одно из них было темным, другое выдавало ночник где-то в глубине квартиры. Остальные окна тоже были безразличны к внешнему миру: где-то было совсем темно, где-то за занавесками горел свет, только одно окно на пятом этаже ярко светило в ночь – но, рассудила Александра, при таком ярком свете внутри невозможно рассмотреть, что делается снаружи.
Это все, что ей нужно было увидеть. Александра легко взбежала на второй этаж и вернулась в квартиру. План был ясен.
Еще десять минут ушло на то, чтобы обвязать Тимура крепкой бельевой веревкой, найденной в чулане.
Наконец все было готово. Александра погасила свет и подошла к окнам. Глянула на улицу – тихо, пустынно. Она осторожно потянула оконные створки на себя.
Тело Тимура было тяжелым, и он тихо застонал, когда она, подсаживая и прижимая к стенке, пыталась перевалить его через подоконник. Конец веревки был под ее ногами – она встала на него, боясь, что не сумеет удержать немалый вес Тимурова тела.
Тимур завис в воздухе, прямо под окном. Перехватив веревку руками, Александра стала медленно перебирать ее, отпуская понемногу, до тех пор, пока тело его не коснулось пожухшей травы…
Она сбросила конец веревки вниз и, оглядев последний раз квартиру, прихватила свою сумку с кассетами, сумку Тимура с окровавленными рубашками, тихо заперла дверь…
Внизу она снова оглядела окна: все в порядке. Створки закрыты, шторы задернуты, свет не горит – Тимура нет! Он еще только шел домой, как вдруг кто-то напал на него у подъезда! И уж конечно, этот кто-то – не Александра, да и вообще не женщина! Конечно, милиция рассудит, что это был мужчина, а желающих избавиться от Тимура должно хватать – так что пусть ищут! Впрочем… Почему бы не вытащить его портмоне из кармана, давая повод думать, что некий обычный хулиган напал на него ради денег? Так даже лучше!
Теперь можно заняться непосредственно им. Александра нырнула в кусты. Тимур лежал среди них, обвязанный веревками, скрытый от посторонних глаз. Он был, слава богу, жив. «Потерпи немного, сукин сын, – прошептала Александра, – еще чуть-чуть осталось. Может, ты этого и заслуживаешь – сдохнуть, как собака, – но не от моей руки, не от моей, нет…»
Она быстро развязала веревки, спрятала их в сумку. Размотала полотенце с его головы, достала прихваченную в прихожей куртку Тимура и надела ее на неподвижное тело. Из кармана его брюк вытащила портмоне и вложила в кожаную ключницу, которую предусмотрительно обтерла рукавом своего свитера. Мелькнула мысль: следует снять перстень и золотые часы. Уж если действительно входить в роль случайного грабителя…
Александра мялась. Очень ей не хотелось это делать… Она знала, что этот перстень был подарен Тимуру его отцом и он очень дорожил им. Но доводы разума взяли свое, и она осторожно стащила перстень, расстегнула браслет часов и отправила их к себе в карман. «Очухается – верну», – успокоила себя Александра. Осмотрела: вроде бы все в порядке. Взяв его за ноги, она подтащила к краю газона, таким образом, чтобы можно было его заметить с тротуара. Кажется, все. Можно уходить.
Телефон-автомат, находившийся у соседнего дома, не работал. Где находится другой, она не имела понятия, и спросить было не у кого – в этот поздний час здесь не было ни одного прохожего. Александра решила идти в сторону метро – свой мобильный она не взяла в этот вечер, боясь, что подскочит от страха в квартире Тимура, если он зазвонит в ее сумочке.
До самого метро ей не попалась ни одна будка. Добравшись наконец до телефона, она набрала 03 и объяснила, что, проходя мимо дома… Такой-то адрес… Видела тело… Вроде жив, но без сознания, и лучше бы они приехали поскорее… Как можно скорее!
– Ваше имя, пожалуйста, и адрес? – попросил ее женский голос.
Но Александра уже повесила трубку.
Она погрузила сумки в свою машину, припаркованную на Садовом кольце, села за руль, вставила ключ…
Но снова вышла из нее, заперла и пошла в сторону дома, который только что покинула. Скрывшись в глубине соседнего двора, стала ждать приезда «Скорой». Машина появилась минут через двадцать, затормозила у нужного подъезда, и Александра зашагала в ее сторону с видом припозднившегося прохожего. Она хотела убедиться, что Тимур все еще жив и что врачи особо не паникуют…
…Врач и шофер растерянно оглядывались по сторонам.
Тимура нигде не было.
Пожав плечами, мужчины в белых халатах забрались в микроавтобус «Скорой» и, не обратив внимания на Александру, укатили.
Александра даже в кусты заглянула, строя догадки одну нелепее другой. Однако и в кустах Тимура не было. Она подняла глаза к его окнам.
В окнах горел свет.
Александра посмотрела на Реми. Тот ответил ей взглядом, крайне озадаченным.
– Это все, что я знаю, – пояснила она, на случай, если Реми еще не понял. – Я в ужасе сбежала домой, запретив себе даже думать, куда и каким образом исчез Тимур. Конечно, самым разумным было бы предположить, что он пришел в себя и поднялся в свою квартиру…
В понедельник я позвонила на работу. Там мне любезно сообщили, что он уехал в командировку. Я решила, что мое предположение, что он пришел в себя, оказалось верным… И для меня было большой неожиданностью известие о его убийстве.
– И когда Ксения стала тебя просить помочь с местом действия в вашем сценарии, ты уступила ей, подумав, что это к лучшему и если там что-нибудь и осталось после твоего пребывания, то уж мы с ней окончательно уничтожим последние следы… Так?
– Примерно.
– Я рад, что это не ты его убила.
– Я тоже. С этим на совести – я бы не смогла жить. Я бы давно уже призналась.
– Что ты сделала с кассетами?
– Сожгла.
– Ну и хорошо. А с рубашками?
– Постирала и отдала бомжам. Сумку выбросила в мусорный контейнер.
– Ты точно помнишь, что гантели лежали возле его кровати?
– Еще бы!
– И ты положила ту, которой нанесла Тимуру удар по голове, на место?
– Конечно!
– А дверь третьей комнаты ты заперла, уходя?
– Да. Почему эти вопросы?
– Дело в том, что… Я видел эти гантели. Они лежали в третьей, запертой комнате.
