Владимир Колычев - Бешеный волк
– Ты остановишься у нее?
– У меня свой дом.
Дом, в котором он жил с Кирой. Дом, в который он потом привел Элону. Еще немного, и настроение испортится окончательно.
– Только я поеду к маме, – продолжал он. – По Эдику страшно соскучился. Я тебя познакомлю с сыном. И с моей мамой. Хочешь?
– Хочу, – ярко улыбнулась она.
– А сегодня… Нет, завтра, я приглашаю тебя в ресторан.
Казалось бы, в этом нет ничего необычного. Но как раз наоборот, в этой фразе был заключен великий смысл.
Лада уже оправилась от потрясения. Стала такой, как прежде. Уже не обязательно вести себя с ней, как с маленькой девочкой. За ней можно ухаживать. И не стоит больше сдерживать чувства. Он любит ее. И она может ответить ему взаимностью.
– Я согласна, – мило улыбнулась она.
Да, похоже, эта девчонка будет принадлежать ему. Сердце радостно забилось в груди.
* * *Нефтяные боссы собрались в малом зале «Заволжья». Все пытаются держать марку. Но далеко не у всех получается. Волнуются, переживают, опасаются за целостность собственной шкуры. Родион навис над ними, как дамоклов меч.
– Ну что, господа присяжные заседатели, – мрачно усмехнулся он. – Лед тронулся. Вам не кажется?
Ответом послужило гробовое молчание. Неужели деляги думают о гробах?
– Я понимаю, все хотят жить, – продолжал Родион. – И жить хорошо. Начиная с меня. Каждый крутится как может. Я кручусь. Вы крутитесь – это ваше право. Я не прокурор, за левые дела спрашивать не буду… Хотя нет, я как раз-то и прокурор. Договор дороже денег – есть такое? Есть. Был договор – вы отстегиваете процент, а мы решаем кое-какие проблемы. Только не соблюдается договор. Темните вы, господа. Свои дела без меня делаете. Поэтому с вас штраф. Был ваш «левак», стал наш… Какие претензии?
Претензии были. Но никто не решился их озвучить.
– Скажу больше. Это не все бабки, которые вы пустили налево. Далеко не все.
Нефтебоссы напряглись. Значит, Родион точно попал в цель. Их взгляды наполнились угрозой. Как ни крути, он хоть и удав, но они не кролики. Они скорее ежики. Их можно сожрать, но при этом непременно подавишься. Не такие уж они безобидные. Или, вернее, совсем не безобидные.
– Это ваши бабки. Хотя могут стать нашими. Вы уже в курсе, как это делается… А еще вы знаете, как дела не делаются. Поэтому настойчиво рекомендую вам правильно считывать процент с тех сумм, которые идут через ваши руки. Я имею в виду левые суммы. Это большие бабки, не вопрос. Но мы же не забираем у вас все. Каких-то тридцать с каплей процентов. А ведь можно драть все пятьдесят. И никуда вы не денетесь. Или есть куда?
Деваться дельцам некуда. И они это прекрасно понимали. Даже объяснять не пришлось. Против них сила родионовской «общины». Против них ОБЭП и прокуратура.
Но и они сами не лыком шиты. Поэтому на них не просто давить надо. С ними нужно договариваться. Колдун и Витек могли бы и сами с ними договориться. Но лучше, если это сделает Родион. Его авторитет как печать, закрепляющая договор.
Он еще раз проехался по ушам, еще раз объяснил ситуацию. И перешел на частности. Конкретной информации хватало. Поэтому разговор был долгим. Но закончился он тем, чем и должен был закончиться. Нефтедельцы обязались отстегивать треть от всех своих левых доходов. Родион же заручился их гарантиями. Дело тянуло на миллионы долларов. Криминальное дело. Но ведь Родион не отрекался от криминала…
* * *На Ладу просто невозможно было смотреть – настолько сильное производила она впечатление. Она уже не та придавленная горем девчонка, которую он вырвал из рук выродков. Тепло родительского очага окончательно вернуло ее к жизни. Красивая, нежная, желанная… Можно было продолжать и продолжать в том же духе.
Лада не просто собиралась на свидание. Похоже, она стремилась к тому, чтобы потрясти Родиона. Искусно наложенный макияж, идеальная прическа, дорогое платье, подчеркивающее совершенство ее фигуры. Все это, конечно, хорошо. Но она бы в любом виде была неотразима.
– Куда мы едем? – ослепительно улыбаясь, спросила она.
– В ресторан, как я и обещал, – помогая ей сесть в машину, сказал Родион. – Я знаю одно чудесное местечко за городом.
– Почему за городом? – удивилась она.
– Потому что… – замялся он. – Потому что сам не знаю почему.
Объяснение он нашел, когда машины остановились возле небольшого ресторанчика на девятом километре Казанского шоссе. Над входной дверью светилась вывеска «Двое».
– Нас двое, – сказал он. – Ты и я…
Лада улыбнулась и подалась к нему, когда он взял ее за руку.
В небольшом уютном зале ресторана никого. Посетителей нет и сегодня уже не будет. Это место в полном их распоряжении. Только Родион и Лада, только он и она.
Родион остался с ней наедине. И не только потому, что ему так нравилось. Он не хотел, чтобы их видели вместе. Лада вдова Кеши Качка. Могли возникнуть кривотолки. А потом, он и сам вдовец. И Кира умерла не так уж давно…
Зря он подумал о покойной жене. Настроение испортилось. Родион помрачнел. И в голову полезли мрачные мысли.
Зато у Лады настроение на высоте, радостная улыбка не сходит с ее красивых губ. Она радовалась, шутила, рассказывала какие-то истории из своей жизни. Про Алика, про Кешу – молчок. За это он был ей благодарен. Родион улыбался ей в ответ, иногда вставлял слово. Но по большому счету он молчал. Мрачные мысли не желали выветриваться из головы.
Лада дегустировала шампанское, восхищалась подаваемыми блюдами. Ей было хорошо, весело. Но в один прекрасный момент она вдруг загрустила, в глазах появилась тоска.
– Я хочу домой, – сказала она.
Родион кивнул. Поднялся из-за стола, подал ей руку. Угодливый официант, он же швейцар, распахнул перед ними дверь. Они сели в машину, поехали обратно в город. На переднем сиденье рядом с водителем верный Леньчик.
Лада отвернулась от Родиона и всю дорогу молча смотрела в окно. И он молчал. Но смотрел на нее. Любовался ею, наслаждался тем, что она рядом.
Они уже подъезжали к ее дому, когда она тихо спросила:
– Ты когда уезжаешь в Москву?
– Думаю, послезавтра. Дела здесь почти все улажены. Зато в Москве море проблем.
– У тебя много грандиозных планов. Ты человек большого размаха. Ты большой человек… А я… Желаю тебе удачи!
– Лада, я тебя не понимаю, – недоуменно посмотрел на нее Родион. – Ты что-то не то говоришь.
– Нет, я говорю как раз то. А вот ты… Я знала, что ты оставишь меня в Заволжске. Что ж, я буду только рада…
– Лада, я не понимаю, что случилось?
– Ты все понимаешь.
Она повернулась к нему, попыталась улыбнуться. Но улыбка эта была слишком вымученной. И на глазах ее блестели слезы.
– Лада, что случилось?
В порыве нежных чувств Родион попытался обнять ее за плечи. Но она встрепенулась, отстранилась от него.
– Не надо… Не надо делать вид, что тебе приятно со мной. Я понимаю, что ты хочешь мне добра. Спасибо тебе за твою заботу. Но я понимаю, что ты воспринимаешь меня как жену своего друга. Не более того.
– Лада, ты не права.
– Да, я думала, что это не так. Одно время мне казалось, что нас связывает нечто большее. Я и сейчас знаю, что нравлюсь тебе как женщина. Но… Но есть одно большое «но». Я тебе неприятна. Ты пренебрегаешь мною. Даже брезгуешь. Потому что… Потому что… Ты сам знаешь почему…
Родион велел остановить машину. Леньчик все понял. Забрал с собой водителя и оставил их наедине.
– Лада, я еще раз говорю тебе, что ты не права. Пренебрегаю, брезгую – что за чушь? Ты попала в передрягу, над тобой надругались подонки. Но что ж теперь поделаешь? Что было, то было. И надо постараться забыть. Я, например, забыл. Во всяком случае, у меня и в мыслях нет тебя в чем-то осуждать. Ты мне очень дорога, Лада. Я боялся тебе это сказать. Боялся открыться. Но сейчас скажу. Ты мне очень дорога. Очень… Я даже не знаю, как выразить это словами…
Лада смотрела на него глазами, полными слез, и молчала.
– Мне кажется… Мне кажется, что я… Да не кажется мне. Я тебя в самом деле люблю. Я тебя очень люблю. Лада, я хочу тебе сказать…
– Не надо ничего говорить, – прошептала она.
Потянулась к нему, обвила руками его шею. Только от одного ее прикосновения тело вдруг стало невесомым.
– Ничего не говори… Просто поцелуй меня, – попросила Лада.
И сама первая поцеловала его в губы. Это был короткий поцелуй. Но Родион не дал ей уйти. Впился в нее, как вампир в свою жертву. Ему не нужна ее кровь. Его пьянил аромат ее губ, кожи, волос. Это было самое настоящее сумасшествие. Лада не пыталась вырваться. Только еще крепче прижималась к нему. Голова откинута назад, глаза закрыты от удовольствия, губы и язык тянутся навстречу поцелую. Она тоже упивалась Родионом…
Целовались они долго, до изнеможения. Всего лишь целовались. Но это была лавина таких чувств и ощущений, которую не в силах была обрушить на него та же Маша со всем набором своих профессиональных штучек. Родион был на самой вершине блаженства.
