Сергей Белан - Ресурс Антихриста
— От того, что боль людскую близко к сердцу принимают, — вставил Верховцев.
— Ага… ну да, конечно… В общем, ты меня понял.
— Знаешь, Женя, ты сейчас много говорил, я тебя долго и внимательно слушал, и в этой связи у меня напрашивается последний, заключительный вопрос: как ты думаешь, когда все это кончится?
— В смысле?
— Ну, ты говорил о разгуле сатанизма и, хотя коснулся только России, я полагаю, это актуально сегодня для всего мира в целом.
— Безусловно, — отозвался Джексон. — Сейчас, накануне нового тысячелетия человечество находится в фазе жестокого кризиса, и если я скажу, что сатана ныне правит бал, то, по большому счету, буду недалек от истины. Почему это случилось, ответ не даст никто, но как это преодолеть? Некоторые соображения у меня имеются.
— Интересно…
— Попробую вкратце. Сатана стремится к полному господству над миром и ему, надо отдать должное, многое удалось. Сам он никогда добровольно не отступится, не исчезнет, а какой у него запас сил, так сказать, ресурс зла, остается только гадать. С ним надо научиться бороться, ему надо противостоять ежедневно и ежечасно, выявлять и уничтожать его слуг и пособников, но это, конечно, все общие фразы, а самое главное, что в каждом из нас, смертных, сидит антихрист, точнее в той или иной мере присутствует его начало. Одолеть, прежде всего, Антихриста в самом себе — вот с чего нужно начинать. А вот сумма таких единичных маленьких побед каждого над самим собой уже может принести общую победу над злом в планетарном масштабе.
— Красиво изъясняетесь, мэтр, как по-написанному, — задумавшись о чем-то своем, произнес частный детектив и, немного помолчав, добавил: — Так и подмывает ваши слова принять как руководство к действию… Джексон, мне нужна «пушка», разумеется, чтоб за ней ничего не было. Ты можешь мне помочь в этом плане?
— Пушка… — переспросил тот, многозначительно поглядывая на друга. — Почти догадываюсь, зачем.
— Правильно догадываешься, ты всегда понимал меня без лишних слов. Я не имею права останавливаться, надо со всем разобраться до конца. А с фигой в кармане на такое дело не пойдешь.
— Да я понимаю, — протянул Джексон. — Жаль, что не могу поучаствовать с тобой…
— Не надо! — оборвал его Верховцев. — Численность в данном случае ничего не решает. Достань мне то, что я прошу.
— Послезавтра получишь, — пообещал тот. — И последний совет: придется рисковать — рискуй осмотрительно!..
— А разве так бывает?.. — после паузы промолвил детектив. — Риск он и есть риск. Это не колбаса — его не взвесишь. Тут так — или головой в омут, или — никак. — Он усмехнулся и, наполнив рюмки водкой, уточнил: — Хотя омут… в омут, пожалуй, не стоит, пусть он остается для «грифов»…
2
Надо было что-то решать. Верховцев уже с четверть часа делал вид, что болтает по уличному телефону-автомату, на самом же деле он не спускал глаз с «Мерседеса», находившегося от него в полусотне шагов на противоположной стороне улицы.
В машине сидели двое, детективу нужен был один, тот, кто сидел за рулем. Олегу удалось разглядеть и опознать водителя в тот момент, когда минут двадцать назад «Мерседес» проехал мимо него по слабо освещенной улице. Более трех часов томительного ожидания не пропали даром, но наличие в машине пассажира, сидевшего на заднем сидении, непредвиденно осложняло ситуацию и путало все карты. Иномарка остановилась у подъезда дома, где жил интересовавший Верховцева человек. Она стояла с выключенным двигателем и вроде бы не собиралась никуда уезжать, а о намерениях находившихся в ней приходилось только догадываться.
«Они что там, уснули? — мысленно вопрошал себя сжигаемый нетерпением частный детектив. — Может просто болтают?.. Или ждут кого-то?..»
Верховцев глянул на часы — было двадцать один сорок.
«Черт тебя бы задрал! — костерил он того, второго, на присутствие которого он в своих планах почему-то не закладывал. — Долго ты будешь телиться, вылезай и проваливай, сегодня меня только водила интересует…»
Он повесил трубку и еще раз бросил беглый взгляд в сторону объекта своего наблюдения.
«Все! Довольно! Медлить больше нельзя, как есть — так есть, — решил Верховцев, внутренне мобилизуясь. — Гадай, что у них там на уме, сейчас сорвутся и умотают, потом жди у моря погоды. Нет, этот узел надо рубить сегодня, сейчас, завтра может быть уже поздно. Ну, святой покровитель Николай Угодник, бери меня под защиту, спаси и сохрани!..»
Он еще раз прокрутил в голове свои действия и, подняв воротник куртки, решительно зашагал в сторону «Мерседеса». Поравнявшись с ним, он пересек улицу и, подойдя к задней дверце, попытался ее открыть, но она оказалась запертой изнутри. Тогда он, не сгибаясь, постучал в стекло.
— Чего надо? — раздался недовольный голос того, кто сидел сзади.
— Мужики, огонька не найдется, прикурить? — спросил он в ответ.
Секунды ожидания казались ему тягучими до бесконечности. Дверца слегка приоткрылась, Верховцев резким движением рванул ее на себя и бабочкой впорхнул в салон.
— Привет, ребята! Скучаем? Сейчас я вас взбодрю!..
Дула двух пистолетов, которые он держал в руках, уставились в их головы. Тот, кто сидел сзади и приготовил для Олега зажигалку, от неожиданности выронил ее, и она упала ему под ноги, заблестев на коврике рядом с его желтым ботинком. Те же желтые ботинки… черная куртка… кожаная кепка… «Так вот, кто меня приловил в подъезде, вот чей голос мне потом не давал покоя… Чухонец! Теперь понятно, куда ты, герой, после отсидки пристроился. Хотя иного и ожидать было трудно — таких зона на путь праведный уже не выводит». Другой, сидевший на месте водителя, тоже вытаращился на него оловянными немигающими очами и беззвучно, словно рыба, открывал рот, не в состоянии выдавить ни слова… Этот неприятный тип тоже не был для него совсем уж темной лошадкой, но с ним еще разбираться и разбираться, а пока — Чухонец…
Чухонец был бандитом средней руки из тех, кто способен наделать уйму всяких пакостей и неприятностей добропорядочным гражданам, но вряд ли отважится переступить известную черту и пойти на «мокрое» дело.
Он был пионером нецивилизованного рэкета, когда на заре этого явления еще в «совковой» Риге, где-то в середине восьмидесятых, преступный мир начал трясти резвых кооператоров, индивидуалов и разных там «цеховиков», которые на волне новых веяний в экономике государства заторопились определиться «из грязи в князи».
В те недалекие годы рэкет орудовал бессистемно, отличаясь непомерной прожорливостью и вопиющей, по сравнению с «диким» Западом, безграмотностью. О разделе сфер влияния и зон контроля не было и речи — одних и тех же «делаваров» могли трясти по нескольку раз на дню — «свои», соседние и даже залетные бандиты из какой-нибудь далекой братской мандариновой или хлопковой республики. Естественно, неразберихи и накладок в этом деле было, хоть отбавляй.
Чухонец тогда погорел на «деле Агиянца» и вместе со своими подельниками Джагором и Зямой отправился лет на пять «тянуть срок» в места не столь отдаленные. Конечно, этот Агиянц, заведующий крупной оптовой базой, специализировавшейся на импортной мебели, одежде, обуви и прочих дефицитах того времени, был отпетый жулик и махровый взяточник, и тюряга по нему давно плакала, но тогда юные рэкетиры явно перегнули палку и, с целью доказать серьезность своих намерений, похитили малолетнюю дочь Натана Арташезовича от четвертого его брака. Если «мелкие шалости» этой троицы из «бригады» известного авторитета Стэна до поры до времени сходили ей с рук, то в связи с похищением дело получило нешуточный резонанс и было взято под контроль самыми высокими инстанциями.
Верховцев в составе опергруппы «раскручивал» эту сложную историю и участвовал в задержании Чухонца при передаче ему выкупа подставным лицом. Для завбазой тогда все закончилось благополучно, дочь ему вернули целой и невредимой, и он под шумок умудрился слинять туда, куда стремились многие его соплеменники, на обетованную землю вблизи Мертвого моря. Чухонец же угодил в более холодные и неуютные края, где приходилось работать не на рестораны, девочек и прочие развлечения, а за банальную тюремную баланду на ржавой кильке и луковой шелухе.
Но для Чухонца в тот раз финал мог быть и куда печальней, и вместо «пятерика» ему мог «отломиться» если не «вышак», то лет десять-пятнадцать уж точно. В своей практике органы правосудия никогда не брезговали довесить при удобном случае нераскрытые дела на подследственных, и этот механизм, надо сказать, был отлажен весьма тщательно. Вот и Чухонцу с подельниками в процессе следствия пытались инкриминировать еще целый букет преступлений, совершенных в его районе, среди которых были разбойные нападения, несколько изнасилований и даже убийство с отягчающими обстоятельствами. Чухонец, конечно, от такого «прицепа» отпирался как мог, но неизвестно, как бы все обернулось, если б Верховцев с коллегами не успел к этому времени вычислить и взять «межапарковскую бригаду». Впоследствии показания одного из членов этой банды коренным образом изменили ход следствия по делу Агиянца, значительно облегчив дальнейшую участь Гены Грушича — Чухонца. Может потому, тогда, в подъезде, он назвал Олега «правильным» ментом…
