Леонид Словин - Война крыш
Под ноги преступник положил пару кирпичей и фанерку — очевидно, из тех же соображений.
Покидая чердак, стрелявший бросил свое оружие в глубь помещения, на другую сторону. Там его и нашли — немецкий автоматический карабин с оптическим прицелом…
Менять обстановку на месте происшествия киллер не стал.
Обе кирпичные стойки было легко сбить ударом ноги. Но может, он боялся быть услышанным снизу.
Сбоку, недалеко от козел, валялась одна из гильз, калибра 5, 56. Другие две тоже обнаружили очень быстро, не прибегая к металлоискателю.
На доске, служившей преступнику опорой, оказалось большое количество пепла — убийца ждал Воловца долго. Должно быть, беспрестанно курил. Тут же виднелись следы гашения сигарет, но ни одного окурка не нашлось. Значит, клал их в пакет.
— Грамотный… — Следователь попался достаточно хладнокровный. Уверенный в себе важняк городской прокуратуры. — Слюни побоялся оставить, чтобы мы не вышли на группу крови. А может, прикус особенный!..
С чердака киллер, скорее всего, спустился на лифте, вышел из подъезда на другую улицу. Там могла ждать машина.
Оперативники, как водится, уже начали обход квартир. Кто-то мог спускаться вместе с преступником в лифте. Кто-то вошел в лифт, когда киллер из него выходил…
Лифтерша, дежурившая в подъезде, никого чужого не заметила. И все же один свидетель нашелся.
— Это было не сегодня. Третьего дня. Он вошел в подъезд. А я за ним. Я вызвал лифт. Он вроде замешкался — отошел к почтовым ящикам. Я еще спросил: «Поедете?!» Он: «Езжайте!»
— Почему вы решили, что это он?
— Ну как же?! У нас почтовые ящики по секциям. Он подошел к нашей — с четвертого по шестой этаж. А тут я всех знаю!..
— Лицо запомнили?
Он как-то смотрел в сторону. Потом вообще отвернулся. Вот, пожалуй. Уши торчком, как у овчарки! И палец на правой руке как бы вывернут в суставе…
— Какой палец?
Свидетель мысленно примерился.
— Указательный.
Петр повернул голову в тесном воротнике. Он слышал об этом человеке от Марины. Она хорошо рассмотрела его в квартире у Любы в Теплом Стане, когда он сжигал долговые обязательства торгашки…
«Король!»
Рэмбо сжал его локоть.
— Мы, пожалуй, откланяемся.
Убийство Воловца стало крахом обеих фирм — «Пеликана» и «Босса Новы».
Уже через несколько часов с фронтона здания, где последнее время размещался «Пеликан», кто-то сбросил герб фирмы — изображение веслоногого, пожирающего рыбу. Сутки поверженный символ еще валялся под ногами, пока обозленные пайщики окончательно не втоптали его в грязь.
На следующий день после похорон никто из служащих фирм не явился на службу, кроме ментов-охранников, надеявшихся получить не выданную за последние месяцы зарплату.
Да если бы служащих и удалось допросить, их показания мало бы что дали…
Единственный источник, который мог быть действенным, — это канал оперативной информации.
Делом Воловца занялись РУОП и УЭП — Региональное управление по организованной преступности и Управление по экономическим преступлениям, малоизвестный широкой публике наследник свирепствовавшего некогда УБХСС (Управления по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией), — наиболее профессиональные и специализированные в системе МВД.
Дело обещало быть трудным.
Совсем недавно еще мотивы убийств легко комментировались: ограбление, месть, ревность, клевета…
Человека убивали за что-то…
При заказном убийстве убивали для чего-то — ради будущих результатов: не возвращать долги, устранить потенциального конкурента, сделать партнера сговорчивее…
Инициатор не убивал сам, находил профессионального исполнителя.
Исполнитель и инициатор преступления могли не знать друг друга. У заказчика, скорее всего, имелось твердое алиби. В день убийства он вообще мог находиться в другом городе или за границей.
К тому же киллер и его жертва до этого наверняка никогда в жизни не слышали друг о друге.
Братва из бандитской крыши болталась где-то за бугром. Политики, стоявшие во главе «Пеликана», все находились в разъездах, их помощники в Москве от имени патронов единодушно выразили соболезнования в связи с происшедшим…
Согласно уголовной статистике, почти все причины заказных убийств, совершенных за последние годы, проистекали из области финансовых взаимоотношений и недобросовестного партнерства.
Мотивы преступления надо было искать в этом.
Убийство Воловца могло служить типичным примером заказного убийства. Только наивный человек мог предположить, что физическое устранение Воловца и Марины обошлось без участия группировки, дававшей крышу обеим фирмам.
Только там это было известно в точности.
Там располагали данными об израильских авторитетах — Маленьком Эли и Амране Коэне, а также о соглашении, заключенном ими с братвой…
Еще об этом знали в «Лайнсе» — охранно-сыскной ассоциации.
В главке разработкой авторитетов преступного мира занималось специальное подразделение. От его сотрудников и агентов требовались умение и высокий профессионализм.
Те, кому это удавалось, рисковали головой.
Таково было положение в тот момент, когда новый руководитель УЭПа, пришедший из Национального бюро Интерпола, вышел на контакт с Рэмбо.
Судьбоносное решение об обмене информацией государственной структуры с частной детективной структурой было принято.
Уголовного дела охранно-сыскная ассоциация не вела.
От нее требовалось вести за собой официальное следствие.
В принципе заказ был исполнен.
Соглашение было оформлено протоколом.
«В полном соответствии с заказом клиента г-на… содействовать российским правоохранительным органам в раскрытии убийства г-жи Марины Курагиной…
Охранно-сыскная ассоциация «Лайнс» предоставит информацию, относящуюся к убийству…
А также обязуется содействовать установлению местонахождения причастных к преступлению лиц, находящихся в данный момент на территории другой страны, с целью их выдачи…»
— Когда вы сможете дать указание своему человеку?
Рэмбо заглянул в почасовой план на день. Сеансы
связи с Иерусалимом могли состояться по телефонам-автоматам, установленным на Кинг-Джордж и у Яффских ворот.
— Уже через час…
Слышимость была отличной.
— Как там у вас с погодой?
— Как всегда, жара. Про случай под Кейсариёй уже известно?
— Сообщили. Это наш след. Идет раздел капиталов Маленького Эли и Ванкогана.
— Что у нас?
— «Пеликан» потерял капитана…
Я не знал об убийстве Воловца.
— Молодой парень. Жаль. Что ко мне?
— Коллеги будут рады любой нашей помощи.
— Петровка?
— Вроде того. Им нужна наша помощь. Я обещал. Они хотят знать, где команда…
— «Узнаю Григория Грязного…» Сначала ты им не ну жен и тебе показывают на дверь. Потом приходит день, и становишься лучшим другом… Я как раз об этом детектив прочитал…
— Давай. Это первоочередное. Они могут сопровождать этого… со шрамом! Может оказаться большая серьезная компания… Второе — с нищим.
— Послужим родному отечеству…
— Надо.
— Постараюсь, что могу.
— Поинтересуйся отелями…
— У вас там тоже становится слишком жарко… — напомнил Рэмбо, прощаясь. — Пора менять климат.
— Это финиш.
Мы понимали друг друга.
Заказ Марины, а потом и её отчима точно определяли задачи. В них не было указано, что мы должны бороться. с российской и израильской мафиями до последней капли крови…
— Береги себя.
— Ты тоже.
По дороге в агентство «Сохнут», занимающееся вновь прибывшими репатриантами, я купил русскоязычные газеты.
«Вести», «Русский израильтянин», «Новости недели»…
Ночное убийство под Кейсарией подняло на ноги всех.
«Два еще теплых трупа… — значилось в перепечатке из ивритской „Едиот ахронот“, — у шоссе, соединяющего историческую часть Кейсарии с, наверное, самой престижной и тихой её современной частью — районом вилл, предстали перед глазами дорожного патруля. Шауль Фин-кель, известный больше под кличкой Хариф, был убит тремя выстрелами, в том числе одним контрольным — в голову.
Хариф — бывший полицейский, заметный атлет и спортсмен — владел фирмой по взысканию долгов. По характеристике знавших его людей, никого не боялся. Врукопашную выяснял отношения с клиентами. Второй жертвой убийц стал нечаянный свидетель, он затормозил, чтобы посмотреть, что происходит… Полиция начала расследование…»
Фотографии расстрелянного Харифа были опубликованы на первых страницах всех ивритских и русскоязычных газет вместе с портретом убитого бедолаги, случайно оказавшегося свидетелем преступления…
