Уильям Кеннеди - Темный прилив
— Придется тебе взять на себя ответственность, Дженни… Ты видела, как он действует. Автоматическая скорострельная игрушка! Только нажми один раз курок — и можешь опустошить в нее всю обойму.
— Ублюдок! — сказал Дженни, не шелохнувшись.
— Что? Это труднее, чем сломать своими нежными пальчиками спичку?
— Ты ублюдок! — повторила она и бессильно, словно тряпичная кукла, опустилась на скамью.
Билл повернулся к Говарду.
— Кажется, повторное голосование дало другие результаты!
Говард прятал глаза от Билла. Он остановил взгляд на штурвале, который самопроизвольно начал вращаться. «Стройная девчонка» уваливалась к ветру. С опущенной головой Говард шагнул к рулю и выправил курс.
— Ты ошибся, Билл. Мы не убийцы, — не очень вразумительно пробормотал он.
Билл возвратил пистолет на прежнее место между подушек на скамье.
— Синди пойдет в мою каюту. Я буду сторожить у двери. Вам придется убить нас двоих, если вы… — Он не договорил.
Все молча встретили его заявление.
Билл подтолкнул Синди к люку. Она спускалась вниз, как слепая, с трудом нащупывая ногой ступеньки.
— Ты поступаешь глупо, Билл, — послышался голос Говарда.
Билл уже наполовину скрылся в люке. Он задержался и жестко спросил:
— Это ведь не был несчастный случай, Говард? Признайся!
— О чем ты?
— О Стиве. О капитане, погибшем якобы случайно!
51Билл зажег в каюте лампу.
— Здесь ты будешь в безопасности. Не показывай носа отсюда, пока не убедишься, что я на месте.
Он вышел, захватив с собой одно из одеял и подушку.
Наверху на палубе возобновился разговор. Билл различил голоса Говарда и Дженни. Говард возмущался поступком Билла, доказывая, что никакого убийства не намечалось. Дженни соглашалась с ним и говорила, что теперь они все в смертельной опасности.
— Что нам делать? — спрашивала беспрестанно Дженни.
— Теперь даже не знаю, — ответил Говард.
— Поступить так, как собирались вначале, — присоединилась к беседе Мэрилин. — Вернуться в порт и выложить всю правду властям.
Высказав свое мнение, Мэрилин ушла вниз. Она молча взглянула на Билла и скрылась в камбузе. Наполнив водой кофейник, она поставила его на огонь.
— Я должна быть благодарна тебе, — услышал Билл.
Он промолчал. Мэрилин выглянула из камбуза.
— Ты удержал меня на грани. Наверное, я сошла с ума, когда соглашалась на этот жуткий поступок. Я никогда не смогла бы жить дальше с этим грузом на душе.
— Никто из нас не смог бы.
— Тогда что с нами случилось? — Ее вопрос повис в воздухе. Воспоминания о пережитых ужасах промелькнули чередой. — Мы поняли, как мы плохи, — продолжала Мэрилин. — Может быть, такими мы были и раньше. Но тогда мы не замечали… Мы слишком много провели времени наедине со своими страхами и своей алчностью. Вот и свихнулись. Ты один сохранил голову ясной.
— Ты все равно не смогла бы… В последний момент.
— Наверное, — согласилась она. — Но я была готова спокойно смотреть, как это случится. И наблюдать, как лодка будет удаляться. И уговаривать себя, что с Синди будет все в порядке. Я бы обманывала себя. Но, когда ты протянул мне пистолет, я вдруг прозрела.
Мэрилин достала чашки из шкафчика.
— Спроси, хочет ли она кофе?
— Спроси сама.
Мэрилин жалко улыбнулась.
— Предложить в знак мира чашечку кофе? Той, кого собиралась только что казнить? Вряд ли это будет порядочно.
Она оставила Биллу две полные чашки, остальные чашки и кофейник поставила на поднос и начала подниматься по трапу.
— Я лишилась всех близких мне людей здесь, на корабле. Теперь я всем чужая.
Не дожидаясь ответа Билла, она исчезла в люке. Билл постучался в каюту. Синди мгновенно открыла дверь. Он протянул ей кофе. Она взяла чашку обеими руками и долго держала так, словно согревая озябшие пальцы.
— Спасибо, — прошептала она.
— Это приготовила Мэрилин. Я лишь обслуживаю посетителей, — неудачно пошутил он.
— Зачем вы так поступили? — Синди была настроена на серьезный разговор. — Чтобы спасти меня?
В ее тоне Билл ощутил знакомую требовательность. Она напоминала ему его учеников из нищих семей, часто одетых в платье не по размеру, взятое у старших братьев.
— Они не хотели причинить тебе вред. Я убежден. Сейчас они поняли, что ошибались.
— Меня всегда били случайно, не подумав, — сказала Синди. — Никто не хотел мне плохого, но так само собой получалось.
Билл почувствовал, что начинает злиться.
— А почему ты не сопротивлялась, черт побери? Как ты собиралась поступить? Залезть в шлюпку по доброй воле и успокоить их совесть?
Она пожала плечами. Что пользы от сопротивления? Никому нет дела, что с ней случится. И ей самой это безразлично.
— Каждый что-то стоит в этой жизни. И ты тоже, Синди. Нельзя позволить… топтать себя ногами. Надо себя ценить. — Его заверения сразу же показались ему неуместными, едва он их произнес. Она не была девчонкой из его класса. Эта юная женщина видела побольше зла в жизни, чем он мог себе вообразить. Из-за этого она потеряла веру в свои силы, в свою ценность.
Синди глотала кофе и торопливо говорила:
— Вы теперь навязали на свою голову заботу. Проще было оставить все как есть. Про меня никто бы не узнал. Вы бы свободно уехали с деньгами.
— Вероятно, да, — кивнул Билл. — Но это уже в прошлом.
— Почему вы так поступили?
Он взглянул ей в глаза. Это был честный вопрос. Она действительно удивилась поступку Билла. Решение остальных казалось ей не преступлением, а естественным желанием посторонних ей людей извлечь из ее смерти собственную выгоду.
— Потому что твоей жизнью нельзя торговать! И вообще ничьей жизнью!
— Даже за два миллиона? — усмехнулась она. Билл тщательно взвесил свой ответ.
— Ни за какие деньги!
Синди смотрела на него как на сумасшедшего.
— За меня давали гораздо меньше.
— Ты встречалась с плохими людьми.
— Все одинаковые, — сказала она, протягивая ему пустую чашку.
— Ты говорила, что хочешь вернуться домой. Кто тебе помешает теперь?
— Боже! — Она изумилась его наивности. — Я и шагу не ступлю на Тортоле…
— Почему?
— Я знаю людей, на которых работала…
— Они получат свои деньги обратно. И будут довольны. Ты расплатишься с ними сполна и поедешь домой.
Она с подозрением смотрела на него, отказываясь верить, что на свете есть такие дураки.
— Вы отдадите мне деньги? Все? Вы отпустите меня с двумя миллионами? Просто так?..
— Да. Только так ты спасешься. И мы тоже!
Билл, в свою очередь, удивлялся, с каким трудом она воспринимает его рассуждения.
— Он никогда вам не позволит… Ваш друг…
Убеждать ее в обратном было бесполезно. Билл прикрыл дверь и уселся перед каютой на полу, подложив под спину подушку. Сражение за жизнь Синди закончилось отступлением Говарда. Но, едва Билл прикрыл глаза, совсем другие мысли закружились у него в голове. Синди была гораздо лучше осведомлена о темных сторонах человеческой души, чем он сам. Может быть, она права? Может быть, Говард не смирится с поражением и не выпустит проклятые деньги из рук?
— Я вам все равно благодарна, — услышал он голос Синди за дверью.
— Все в порядке, Синди. Не волнуйся.
— Только вы будьте, пожалуйста, осторожнее. Я боюсь за вас.
52Это был огонек. Слабый, дрожащий, но несомненно живой огонек в окне человеческого жилья или свет уличного фонаря. Он появился в мертвой черноте низко над морем. За этим огоньком Говард разглядел темное расплывчатое пятно, нарушающее прямую линию горизонта. Земля, вероятно, южная оконечность Санта-Круса. Этого он и ожидал. Говард развернул карту в тусклом свете нактоуза. Его расчеты оказались верными. До острова оставалось около десяти миль.
Говард огляделся. Дженни, закутавшись в одеяло, свернулась калачиком на скамье и пыталась забыться сном. Мэрилин недавно спустилась в салон. Билл, вероятно, охраняет покой Синди у двери каюты. Говард был единственным, кто нес вахту. Корабль был в его власти.
Ветер свежел. Говард чувствовал растущее напряжение такелажа. Крен судна увеличивался. Шум моря у форштевня и бортов сменил свой ритм от редких всплесков к методичным и глухим ударам волн. Штурвал в его руках стал более проворным и чутким к малейшему прикосновению.
Свет впереди становился все ярче. Он уже не мерцал, а светил ровно. Говард различал и другие светящиеся точки. Примерно через час он сможет определиться и проложить дальнейший курс. Можно считать, что одной ногой они уже в Род-Тауне.
Но он не мог возвратиться туда! Не мог, пока Синди по-прежнему на борту как живое свидетельство того, что и сокровище также находится на яхте. Доставив ее на пристань, он раскроет себя перед шайкой преступников и потеряет всякую надежду завладеть богатством.
