Татьяна Светлова - Место смерти изменить нельзя
— Ну что, — теребил его Реми, — сделает?
— Она и так собирает у себя всех сегодня. Мы тоже приглашены.
— Мы не пойдем.
— Это почему? — удивился Максим.
— Мы к Жерару пойдем.
— Не понял… Мы… приглашены к Жерару? Но он вроде бы к Соне…
— То-то и оно. Мы пойдем без приглашения.
— То есть вы хотите…
— Залезть в его дом в его отсутствие.
— Вы для этого просили Соню созвать гостей?
— Чтобы избавиться от хозяина. И заодно от его сына — они всегда к Соне парочкой ходят.
— А это законно?
— А в России это законно?
— Нет.
— Франция вроде бы не менее цивилизованная страна, чем Россия, — усмехнулся Реми.
— Так-так… А если нас кто-нибудь заметит?
— То вызовет полицию.
— И меня вышлют из Франции, а вас лишат лицензии.
— Смотря что мы там найдем.
— А что мы там ищем?
— Увидите. Так вы хотите поиграть вместе со мной в незваных гостей?
Максим на мгновение задумался. Детское удовольствие залезть в чужой сад и поиграть в казаков-разбойников его соблазняло неимоверно, но он действительно опасался неприятностей с полицией. А, черт с ним, полезем. Если его, как нашкодившего мальчишку, вышлют из Франции — так у него будет хоть одно приятное приключение для воспоминаний.
Впрочем, культурная общественность Франции за него заступится. А то как же он приедет на последующие Каннские фестивали?
— Согласен, — ответил он коротко.
Глава 28
Они выехали в восемь вечера. «Во Франции обедают в восемь, — объяснял Реми. — Это следовало бы называть ужином, но ужин исчез из обихода вместе с самим словом. То есть слово вы найдете в словарях, но его никто не употребляет за отсутствием самого предмета… Теперь у нас есть „завтрачек“ — это то, что с утра, „завтрак“ — это то, что днем, и „обед“ — в восемь часов. Следовательно, даже если гости к Соне Чапоздают — в чем я, впрочем, сомневаюсь, особенно насчет Жерара, — то, пока мы доедем, дом будет наверняка пуст».
— Должен я понимать, что теперь вы подозреваете Жерара? — спросил Максим.
Предвкушение авантюры холодило внутренности.
— Знаете, что странно? — полуобернулся к нему Реми. — Что у папы с сыном одна машина на двоих.
У Максима на лице отразилось столь тотальное непонимание, что детектив рассмеялся.
— Во Франции принято, чтобы молодые люди имели свою машину.
— И?.. — Максим все еще не улавливал.
— Значит, финансовые дела Жерара до такой степени плохи, что он не может купить своему взрослому сыну тачку.
— Даже подержанную? Они ведь недорого стоят.
— Подержанную и дешевую — тоже дорого в конечном итоге. Стоимость машины складывается не только из покупки, но еще из страховки, очень дорогой, кстати, особенно когда это первая машина, то есть начинающий водитель; затем из бензина, тоже очень дорогого, и потом — из бесконечных ремонтов подержанной машины. Все это влетает в копеечку, и дешевая машина оборачивается крайне недешево. А Жерар живет на проценты с небольшого капитала да еще гонорарами за экспертизу — они-то неплохи, но редки.
— Поэтому вы его подозреваете? Из-за его финансового состояния?
— Видите ли, Максим, после совершенного вами открытия насчет сокровищ, они, то есть друзья Сони и Пьера, теперь все в достаточно равной ситуации. Но у Жерара есть особые преимущества. Ведь Маргерит и Мишели Бунье — богатые люди. А вот кто не богат, кому позарез нужны деньги, кого мучает больное самолюбие от утраченного блеска родовитого семейства, у кого вкус ко всему красивому и изящному, включая Соню… к которой, может быть, в сладких грезах, он мечтал сделать решительный шаг, когда разбогатеет, — так это Жерар. Пока что, согласитесь, он робко крутится вокруг нее, как собака, которую прикармливают, но в дом не пускают… Ведь Соне нужна респектабельная жизнь, это достаточно очевидно, и у того, у кого нет средств на эту жизнь, нет и шансов заполучить Соню… А тут такой план! Богатство приобретается, муж убирается, доступ к Соне открывается — простенько и со вкусом… Да что я вам, собственно, объясняю! Вы сами недавно развивали передо мной схожую мысль.
Бог мой, как он прав насчет Сони! Дорогая вещица, приобрести которую не каждый может — «у кого нет средств на эту жизнь, нет и шансов заполучить Соню»… Именно так. И у Максима этих средств нет. Как нет и желания приобретать себе женщину. Это за пределами его понятия, его старомодного понятия, которое что-то там еще лепечет насчет слова «любовь»…
— Однако же вы мне тогда не поверили, — ответил рассеянно Максим, с трудом отвлекаясь от своих мыслей.
— Не то чтобы не поверил… Я ведь и сам о нем не раз думал. Просто у меня было чувство, что Жерар тут ни при чем.
— А теперь?
— Я чувствам не всегда доверяю. Особенно, когда появляются логические основания для подозрений.
— В виде драгоценностей? Вы, случаем, не их собираетесь искать в доме у Жерара?
— Я собираюсь искать не в доме. В гараже.
— Хотите осмотреть машину?
— Полиция пока не нашла ни такси, ни арендованную машину, которая могла бы послужить средством для перевозки тела Арно. Это означает, что у нас весьма существенный шанс, что преступник сделал это на своей машине. Вопрос лишь в том, кто он такой, — а там и машина найдется. Но можно и наоборот: сначала найти машину…
Они уже въехали в пригород, в тихие и зеленые «резидентальные» — или, по-русски, жилые «спальные» районы. Улочки были невероятно чисты, дорожные разметки опрятно светились под колесами, ровный розоватый свет освещал малейшие тропинки и закутки. Тишина и пустота были всепоглощающими. С тех пор, как они выехали из Парижа в дорогие западные пригороды, им не встретился ни один пешеход. Окна были закрыты ставнями, сквозь которые изредка пробивались слабые лучи света. Казалось, что здесь никто не живет и вся эта чистота и красота — ни для кого, просто так, декорации к фильму.
«Идеальная ситуация для преступления, — подумал Максим. — Свидетелей при всем желании не найдешь».
Реми сверился с картой, сделал еще два поворота и тихо притормозил.
— Во-он дом Жерара, видите? Я туда иду.
— А я?
— Оставайтесь в машине. Я беру с собой портативный телефон, у вас в машине остается еще один. Если что — вы мне звоните и предупреждаете.
— И ради этого вы меня потащили с собой? Взяли бы своего помощника! Так нечестно.
Реми с сомнением посмотрел на него. Максим был, признаться, прав.
Реми-то его позвал из самых лучших намерений — хотелось развеять захандрившего русского и отвлечь его от Сони, от милой прелестной Сони, от которой у этого парня явно голова шла кругом и который так же явно не понимал, что французская женщина хотя ничего и не имеет против чувств, но это потом, а сначала — счет в банке…
Однако идея оставить Максима в машине была действительно малоразвлекательной. Реми смотрел на русского, соображая. А что, если и вправду кто-то заметит постороннее присутствие в доме и вызовет полицию? В машине Максим в безопасности. Но русский смотрел на него так обиженно, что детектив не выдержал и сдался.
— Ладно, вылезайте.
Они тихо перебрались через ограду, и Реми первым делом обошел дом, изучая, на случай надобности, пути отступления. Затем Реми вытащил из недр своей куртки отмычку и вставил ее в замок.
— Это ведь дверь дома, а не гаража — прошептал Максим.
— Из дома проще попасть в гараж, чем с улицы, — так же тихо ответил ему детектив. — К тому же двери гаражей обычно грохочут неимоверно.
Реми пробовал уже шестую отмычку, Максим внимательно оглядывался, не открылись ли где ставни или дверь, не заинтересовался ли кто двумя черными силуэтами на крыльце соседа. Но нет, стояла тишина, напротив едва светилось сквозь ставни окно, из которого пробивался звук работающего телевизора, а соседей с боков практически не было видно за деревьями и живыми изгородями.
Дверь наконец поддалась. Они беззвучно вошли и так же беззвучно прикрыли ее за собой. Реми уверенно направился в сторону кухни.
— Вы здесь уже были раньше? — прошептал Максим.
— Нет, — ответил ему в полный голос детектив. — Можете не шептать, здесь нас никто не услышит. Я тут не был, но практически во всех французских домах дверь в гараж расположена возле или напротив кухни.
Он был прав. Найдя дверь в гараж, Реми спустился по лестнице, светя под ноги фонариком. В гараже стояла одна машина.
— Повезло, — сказал Реми. — Они ушли пешком.
— А я об этом вообще не подумал, — удивился Максим. — Они разве рядом живут?
— Пять минут ходу. Вы не узнали городок, в котором живут Пьер и Соня?
— Нет, — признался Максим. — Они все так похожи. Все красивые, все ухоженные, и все похожи. А чего же тогда вы опасались, если тут пять минут ходу?
— Вы французов не знаете. Некоторые и сто метров не способны пройти, все норовят на машине проехать, а потом паркуются в три раза дольше…
