Петер Рабе - Пуля вместо отпуска
Фелл был огорчен, когда дождь внезапно кончился. Он был уверен, что Крипп приехал к нему неспроста. Признаки того, что не все шло гладко, были заметны еще до его отъезда, но тогда внешне все выглядело так, будто до худшего еще далеко. Возможно, Пэндер… Но дело не в одном только Пэндере. Может, они просто пытались испытать Пэндера — синдикат поставил его перед проблемой, в которой сам черт ногу сломит? Нет, они не стали бы без причины делать что-либо, а тем более когда это «что-либо» чревато последствиями для всей организации. А какая может быть причина убедиться, не ослабла ли хватка Фелла? После Дженис — по крайней мере, с тех пор как он женился на ней — они там, в штаб-квартире, постоянно терзаются сомнениями насчет него, Фелла.
— Закрой верх, Крипп!
Машина остановилась — и верх начал подниматься. Крипп защелкнул его спереди и снова взялся за руль. Может, хоть теперь босс заговорит? Должен же Фелл хотя бы заинтересоваться, чего ради приехал Крипп.
— Как Дженис? — спросил Фелл.
«Как Дженис?»! Тут целая организация трещит по швам, а он спрашивает о Дженис!
— Прекрасно. То есть она тревожится о тебе, а так у нее все прекрасно. Мы тут все так или иначе обеспокоены…
— Она и сама прекрасная женщина, — прервал Фелл. Он сидел в темноте под наглухо закрытым верхом и думал о Дженис.
— Вот уж удивится твоему неожиданному приезду!
— Я уверен, что Эмилсон к этому времени уже дозвонился до нее.
Крипп как-то даже не подумал об этом.
— Жарковато дома?
— Не то слово «жарковато» — сущее пекло! — отозвался Крипп.
— Это хорошо, — заметил Фелл, — ранняя жара в начале сезона способствует хорошему состоянию трека.
Он говорил о погоде и об открытии сезона скачек. Словно не было никаких других дел, кроме как дождаться открытия ипподрома, купить билет и занять место, чтобы наблюдать за бегами. Не так уж будет, пожалуй, просто решиться обрушить на Фелла кучу плохих новостей и предупреждений о грозящих штормах. Вот, сидит перед ним босс Фелл и думает… лишь о Дженис и погоде…
— Синдикат еще не сказал своего окончательного слова? — неожиданно задал вопрос Фелл.
— По поводу?
— Они натаскивают Пэндера или думают дать ему еще немного потаскать для них каштаны из огня?
Криппу пришлось вывернуть вправо, так как ограждение, выставленное на дороге, резко уводило в сторону, в объезд оползня, обрушившегося со склона горы.
— Не знаю, что и сказать. — Крипп ушел от прямого ответа. — Кроме разве того факта, что сам я не больно-то уверен в правоте таких слов.
— Зато я уверен, — возразил Фелл. — Они, возможно, хотят отдать ему часть этого района. А то и весь.
— Ты имеешь в виду, что… знал обо всем этом.
— Конечно! — С губ Фелла сорвался короткий сухой смешок. — И даже ничуть не беспокоился, если ты об этом?
Крипп набрал воздуха в легкие и сделал медленный выдох — он не знал, что последует затем. Как-то раз случилось такое: один из парней Фелла, много о себе возомнив, вздумал поиграть мускулами. Фелл отправил его в Мехико по делам — и с тех пор этого молодчика больше уже никто не видел. Никакой заварушки, никакой дискуссии в верхах, просто чистая работа — был и нету, а если что-то и имело место, так по ту сторону границы! Но тогда у Фелла было время все спланировать. А может, он уже и теперь все обдумал, пока скрывался в пустыне, где ему нечем было особенно заниматься?..
— Ты когда-нибудь слышал о шоковом лечении? — поинтересовался Фелл у Криппа.
Тот не врубился сразу, куда клонит Фелл. Возможно, он имеет в виду устроить Пэндерсу «темную», но только вот Фелл вроде бы не был сторонником крутых мер. «В политике, — обычно говаривал он, — нельзя наставить мужика на путь истинный, расквасив ему нос. И что даже хуже: если у того кровь из носа ручьем, то все захотят знать почему?»
— Они укладывают тебя и подсоединяют провода к голове, — объяснил Фелл, — а затем пичкают сочком.
— Соком? — уточнил Крипп.
— Электричеством. Делают электрошок. Они подвергли меня целой серии электрошоков, дружище, — сообщил Фелл, и Крипп услышал у себя за спиной его тяжелое дыхание, сопровождающее эти слова. — Я просыпался по утрам с помраченным сознанием.
Крипп просто вел машину ничего не говоря.
— Да, именно так, лечили электрошоком, — повторил Фелл и добавил: — А затем еще эти беседы с Эмилсоном. — Он засмеялся. — После них, дружище, у меня тоже мутилось в голове.
— Это помогало?
— Как сказать? Жить в таком месте, как ферма «Дезерт», — все равно что жить в оранжерее. Они лечат тебя в самой середине пустыни. Ты не можешь сказать, помогло или нет, пока не покинешь это заведение и не выберешься оттуда.
— Да я о шоковой терапии, — уточнил Крипп. Он уловил, как Фелл завозился на заднем сиденье, похлопал себя по карманам и фыркнул.
— Дай мне сигарету, — попросил он.
Крипп дал, и Фелл прикурил ее, и было слышно, как он глубоко затянулся.
— Это вроде твоей сигареты, — начал Фелл. — Первая затяжка, от которой першит в горле, — самое оно. Настоящее удовольствие. — Раздался шум еще одной глубокой затяжки и затем шелест ветра в машине, когда Фелл стал опускать окно дверцы. Он выбросил сигарету наружу. Когда окно было поднято вновь, ветер стих.
— Похоже, этим они ослабляют вредные факторы, — в раздумье заметил Фелл. — Все воспринимаешь как в тумане.
— Это излечивает?
— Ты видел, как я выбросил сигарету. В этом и все лечение: тебя ничто больше не волнует.
Они некоторое время помолчали, и машина начала петлять на спуске. Когда дорога вышла на ровный участок, Крипп поехал быстрее. Машина, казалось, приникла к полотну, и дорога в свете фар стала более расплывчатой. Крипп почему-то решил, что, чем быстрее он будет гнать, тем скорее окажется в состоянии начать излагать Феллу новости. Как будто скорость езды…
— Подбавь газу! — приказал Фелл в этот момент.
Крипп выжал ногой педаль акселератора и стал наблюдать, как стрелка спидометра поползла вверх. Она слегка дрожала, как стебелек травы. Снаружи ревел ветер.
— Ты можешь разговаривать? — поинтересовался Фелл.
— Конечно. — Крипп вцепился в руль так, что мышцы его больших рук заныли от напряжения.
— Давай выкладывай все, что знаешь! О Пэндере и прочем.
Голос Фелла прозвучал так, словно и не было четырех или пяти недель, проведенных в пустыне, а они еще и словом не обмолвились с тех пор, как покинули клинику.
— О Пэндере затрудняюсь сказать. Он всегда задирал нос, — начал Крипп, — но с тех пор, как ты уехал…
— Это ничего не значит. Таков его стиль.
— Да уж! Но он больно круто обошелся с ребятами. Некоторые из них слиняли, а некоторых он отправил сам собирать вещички.
— Нахамил?
— Да нет. Просто поставил перед выбором: или — или. Ты же знаешь Пэндера.
— Продолжай!
— Поэтому я сначала подумал, что мы теряем денежки, глядя на то, как он режет нам букмекерство, но, проверив недельные итоги, так и не смог найти ничего, к чему бы придраться.
— А замена выбывших? Он нашел новых букмекеров?
— Нашел… некоторых. Но и тут не все понятно. Многие из них — новые лица в городе, и большая часть просто околачивается поблизости, ничем конкретно не занимаясь.
— Какая уж тут загадка, — уточнил Фелл. — То его личная гвардия.
— Ты думаешь, он замышляет что-то по-настоящему крупное, вынашивает грандиозные планы?.. Я держался возле него, знаешь ли, пытаясь понять, но так ничего, по-видимому, у него и не выгорело. Он…
— Он еще не готов. Возможно, все еще дожидается команды сверху, но его наймиты в любом случае уже под рукой. Это придает Пэндеру уверенности.
— Да-а. Но есть и другая вещь, о которой тебе надо знать: на нас были совершены наезды.
На этот раз Крипп услышал, как Фелл резко выпрямился на сиденье, и, когда опять заговорил, в его голосе было куда больше жизни.
— Саттерфилд, должно быть, спятил. Этот хапуга не иначе как совсем рехнулся!
— И я так вначале думал, пока не выяснил причину: он не получил бабок за прикрытие.
Фелл мгновение хранил молчание, затем у него вырвалось: «Сукин сын!» Это прозвучало так, словно он имел в виду кого угодно, и Крипп непременно повернулся бы, чтобы взглянуть в лицо Фелла, не мчись машина с такой скоростью. И Крипп замедлил ее ход.
— В чем дело? — возмутился Фелл. — Что стряслось? Давай жми!
— Да так… ничего, Том. — Крипп снова прибавил газу. — Просто я никогда не слышал прежде, чтобы ты ругался.
— Что… ах, это… — Звук, послышавшийся сзади, мог означать, что Фелл чуть было не рассмеялся или, возможно, просто фыркнул. Крипп различил шорох кожаного сиденья, а затем шумное дыхание Фелла. Тот растянулся вдоль сиденья и упер ноги в окно дверцы. Тон его голоса был вполне нормальным, когда он произнес: — Это еще цветочки, Крипп. Слышал бы ты, что я произношу мысленно сейчас! — Он испустил короткий смешок.
