Ричард Озборн - Основной инстинкт
— Было их несколько, все так или иначе проходили через его клуб. Его подруга, его возлюбленная, его малышка, его женщина, его любовница — во всех этих ролях Кэтрин Трамелл.
Толкотт воспрянул духом:
— Она проходит по делу? Её подозреваете?
— Ник? — спросил Уокер.
Карран пожал плечами и отхлебнул кофе.
— Гас?
— Мне пришлось согласиться с мнением моего коллеги о причастности к расследуемому делу мисс Трамелл.
— Ладно, — сказал Уокер, — тогда дайте мне высказать своё мнение. Она — подозреваемая.
Каждый из присутствующих был премного удивлён таким поворотом дел, и Толкотт подпрыгнул на кресле, будто его тряхануло током:
— На каком основании?
У Уокера, оказалось, существовали свои собственные заметки:
— Кэтрин Трамелл. Тридцать лет. Приводов нет, судима не была, Magna сum laude[6],- Беркли, 1983 год. Специализация на двух предметах — литература и психология. Дочь Марвина и Элейн Трамелл.
— Ну, это мы могли и в справочнике «Кто есть кто» прочитать, — произнёс Толкотт.
— А почему она должна быть в «Кто есть кто»? — наивным тоном спросил Карран. — Она — проворный книжный червь. Поступила в Беркли… Так, за ради Бога! Очень хорошая государственная школа. Не из тех элитных колледжей, что внизу, в Пало-Альто, — Толкотт, злой на самого себя, сделал попытку спрятать перстень Стэнфордского университета, надетый на пальце правой руки.
— Она не самая спокойная женщина, — сказал Уокер. — Я знаю, уже встречался с ней.
— Она никак не упоминала, что является сиротой?
— У-у-у, как это печально, — посочувствовал Гас. — Дайте-ка вспомнить. Да, действительно, намекала.
Уокер вернулся к своим записям:
— Кэтрин Трамелл. Единственная наследница вышеупомянутых Марвина и Элейн Трамелл, которые в 1979-м году погибли в результате несчастного случая, имевшего место в Тихом океане. Маленькая Кэтрин, которой в то время было восемнадцать лет, стала единственной наследницей… ста десяти миллионов долларов.
— Да вы что?! — выдавил Харриган.
Цифра, казалось, на мгновение материализовалась и повисла в воздухе комнаты.
Ник встряхнул головой, будто пытаясь прочистить мозги:
— Да вы меня надуваете! Сколько она получила?
— Сто десять миллионов долларов, — ещё раз повторил Уокер.
— Для тех из вас, — начал Гас, — кто будет делать самостоятельные подсчёты в домашней обстановке, объясняю, это такая циферка — одиннадцать, а за ней ещё семь нулей.
— Не верю ушам своим, — выдавил из себя Толкотт. — Но как можно вносить имя мисс Трамелл в список подозреваемых только на основании её необычайного везения?
— Подождите. Дальше — больше. Она незамужем…
— Я тоже свободен, — встрял Гас. — У вас что-то есть на эту девочку, так поручите мне её защиту. Действительно…
— …но она уже однажды была обручена. С Мануэлем Васкесом.
— Своим садовником? — предположил Харриган.
— Мануэль Васкес? — переспросил Ник. — Подождите-ка секунду… Мы, случайно, говорим не о Мэнни Васкесе?
— О нём самом, — согласился Уокер.
— Теперь вы и меня решили дерьмом вымазать, — обиделся Андруз.
— Эго немыслимо, — решительно произнёс Харриган.
— Кто? Кто это такой? — настойчиво добивался Толкотт.
— Этого не может быть, — сказал Моран.
— Они даже оплатили лицензию… в прекрасном штате под названием Нью-Джерси.
— Да кто? О ком вы? — Толкотт приподнялся над своим креслом как человек, пропустивший мимо ушей всю «соль» анекдота, заставившего остальных изойтись от хохота.
Харриган решил прекратить его страдания:
— Мэнни Васкес, капитан. Вы должны помнить его… Он был боксёром, выступал в среднем весе… Он был блистательным боксёром: великолепные движения, прекрасный правый…
— Вставная челюсть, — подсказал Ник.
— Нет, не помню. — Толкотт выглядел озадаченным.
— Вспомните, капитан. Мэнни Васкес был убит во время боя, прямо на ринге. Это вызвало чертовскую шумиху в… где же это было?
— Атлантик-Сити, штат Нью-Джерси, — посмотрел в свои заметки Уокер. — Случилось это в сентябре 1984-го.
— Мне это начинает нравиться, — признался Ник. — Она получает сотню миллионов баков. Она трахается со спортсменом и рок-н-ролльной звездой. И ещё имеет учёную степень в сфере промывания человеческих мозгов.
— Но ничто из того, что вы сказали, ещё не делает её кандидатом в убийцы Джонни Боза, — запротестовал Толкотт. — Ничто из вышесказанного не доказывает, что у неё была хоть какая-то причина желать его смерти. А частная жизнь гражданина — это его личное дело.
— Особенно в Сан-Франциско, — сказал Гас Моран, особенно ни к кому и не обращаясь.
— Однако я не закончил, — продолжал Уокер.
— О, дайте мне возможность догадаться, попросил Ник. — Она работала в цирке акробаткой? Нет? А как насчёт того, что она и вовсе мужик? Перемена пола? Я прав?
— Ты забыл, что у неё учёная степень в области литературы, Ник. Она — писатель…
— Небось скучный, — заметил Моран.
— А вот и нет. В прошлом году она издала роман. Издала его под псевдонимом. Не желаете ли узнать, о чём он?
— Погоди-ка, — сказал Ник. — Дай мне отгадать…
— Сомневаюсь, что тебе удастся, — кинул Уокер.
— Что ж, она издала роман, — констатировал Толкотт. — Состава преступления в этом нет.
— А я и не говорил, что это подсудно. Но его сюжет, скажем… ну, немного необычен. — Уокер сделал драматическую паузу. — Он об отошедшей от дел рок-н-рол-льской звезде, которую в один прекрасный день прикончила его подружка.
Смех прекратился.
— Я думаю, что было бы неплохо мне провести время с этой книжкой в руках, — сказал Ник.
Позже этой ночью Ник сидел в одиночестве в своей квартире и читал на сон грядущий книгу Кэтрин Вулф «Любовь ранит». Он уже прочитал её краткое содержание на обложке. Там же было фото автора и краткая, в две строчки, биография: «Кэтрин Вулф проживает в Северной Калифорнии, где в настоящий момент работает над своим третьим романом».
Теперь Ник, страница за страницей, писал книгу, пока вдруг не прекратил чтение, отбросил в сторону роман и схватил в руки телефонный аппарат, Он спешно набрал номер Гаса.
Ещё до того как Гас успел высказать ему своё недовольство по поводу позднего звонка. Ник прокричал в трубку: «Страница шестьдесят седьмая, Гас. Ты знаешь, как она прикончила своего любовника? Ножом для колки льда! В постели! И руки его были связаны белым шёлковым шарфиком!!!»
Он повесил трубку в оглушительной тишине.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Следующим утром у всех собравшихся в офисе Уокера было по экземпляру книги Кэтрин Вулф «Любовь ранит». Предыдущей ночью Ник прочёл книгу и не знал теперь, что и подумать. Он немногое знал, да и не пытался знать о литературе. Ему с трудом удавалось прочесть что-нибудь, кроме полицейских отчётов и «Сан-Франциско Кроникл», но и он почувствовал силу написанного и поразился нервирующей своей аккуратностью сцене убийства. Дюжину раз во время ночного чтения он возвращался на страницу, где были напечатаны выходные данные издания. А там чёрным по белому было напечатано то, во что верилось с огромным трудом: книга вышла из печати за полтора года до убийства Джонни Боза. Жизнь — или, если быть точным, — смерть, повторяющая искусство.
В зале заседаний присутствовала вся их честная компания, включая и Толкотта. Кроме того, к ним присоединились Бет Гарнер и пожилой доктор Ламотт. Он не был полицейским врачом, и копы, находившиеся в комнате, как и на любого гражданина, бросали на него осторожные взгляды.
Бет Гарнер взяла на себя честь представить этого человека:
— Доктор Ламотт преподаёт предмет «Патология психопатического поведения» в Стэнфорде. Мне думается, что будет вполне разумным просить его проконсультировать департамент по нашим вопросам. К сожалению, они не входят в сферу моей компетенции.
— Доктор Ламотт, — обратился Толкотт таким тоном, будто уже завёл дело на пожилого эксперта, — позволите задать вам один вопрос?
— Именно для этого я и нахожусь здесь, капитан.
— Есть ли у вас какой-либо практический опыт работы в области судебного права?
Каждый коп, пребывавший в комнате, в уме задался тем же вопросом, но уже в отношении самого Толкотта: «А у тебя он есть?» Уокер пробежал взглядом по их лицам в надежде, что никто не произнесёт крамольной мысли вслух.
— Да. Я член Группы психологической экспертизы при департаменте юстиции, — гордо ответил врач.
— Ага, — удовлетворённо произнёс Толкотт. — Теперь всё в порядке.
«Один — ноль в пользу психоаналитика», подумал Ник.
Уокер взял бразды правления заседанием в свои руки.
— Доктор Гарнер вкратце ввела нас в суть нашего дела. Мы все с нетерпением ждём, что вы можете нам теперь сказать.
— В действительности всё довольно просто, — терпимо, будто выступая перед группой своих студентов, начал Ламотт. — Существует два возможных предположения. Первое: человек, написавший данную книгу, является вашим убийцей, который совершил настоящее злодеяние с выполнением всех описанных действий, тем самым выполнив своеобразный ритуальный обряд.
