Элмор Леонард - Будь крутым
Он прокрутил вперед запись. Теперь Линда говорила:
– Могу сказать вам, сколько это будет стоить, но, пожалуйста, не принимайте решения до того, как продумаете, хотите ли расширить круг вашего общения.
Он дошел до того места на пленке, где он спрашивает, неужели она все дни напролет только и делает, что названивает по телефону в поисках одиноких мужчин, а она говорит, что истинное ее призвание – это музыка, что у нее до прошлого года был свой ансамбль, а сама она пела и играла на гитаре. Ее часто приглашают, если требуется бэк-вокал.
– Однажды я делала трек для одной звезды, и несколько раз они брали мой голос вместо ее голоса. Меня записали на платиновый диск, но не ищите на нем моей фамилии.
Потом он дошел до того места, где Линда объясняет, что поет в группе девушек, которая называется «Цыпочки интернешнл», поет, когда у группы бывает ангажемент на разовые выступления. Они поют и по клубам в пригородах, в «Змеюшнике», в «Космосе», в «Пряничном домике» и в «Стране мартини», так что он может отыскать их, если желает вдоволь посмеяться.
– Объявляют нас так: «На эстраде Мики, Вики и Тики». Но только на эстраде. Мики – это я. Вики – чернокожая, раньше она звалась Арлет и была голосовой поддержкой у Бетт Мидлер. Ей еще предстоит крепко поработать, если мы не хотим окончательно завалиться. Тики почти не говорит по-английски. Она у нас как бы лирическая певица. Словом, лучше об этом обо всем не думать, а на концерте развлекать себя, представляя картины, например, костер в сумерках. Так это все стыдно…
При этих словах он, помнится, подумал: почему костер и почему она не бросит все это, если так уж стесняется?
А вот сейчас будет самое интересное: Линда объясняет, что занимаются они перепевами, потому что своего репертуара у них нет. И не надо было ей заводиться с этой группой. Чили услышал собственный голос, говоривший, что начинать с перепевов не так уж страшно, надо время, чтобы пообвыкнуть и притереться друг к другу. А потом голос Линды сказал:
– Если хочешь пробиться или просто стать на ноги, надо петь собственные вещи и иметь свой стиль, нечто оригинальное, что самой нравится. Ну а наши перепевы хуже некуда, берем мелодии «Спайс герлс», а девчонки и петь-то толком не умеют.
Потом наступило молчание, и когда трубка вновь ожила, разговор опять пошел деловой, правда, недолгий.
– Простите, это просто связь прервалась. Я соединю вас со старшим, если вы действительно хотите подписать выгодный контракт. – Потом она сказала: – Вы это осуждаете? Но не в официантки же мне опять идти! Это лучшее, чем я могу зарабатывать, чтобы как-то продержаться.
Он спросил, как ее зовут, и она сказала: «Линда Мун». Он осведомился, настоящее ли это ее имя, и она ответила: «Почти».
Запись все прокручивалась, и теперь Линда говорила:
– Я просила вас назваться, когда вы позвонили.
– Но я так и не понял, надо ли мне расширять круг общения.
Молчание.
– Ну а сейчас вы мне представитесь?
Он услышал собственный голос, сказавший: «Я Эрнест Палмер». Таким образом он укрылся за настоящим своим именем, но она немедленно спросила его, чем он занимается, и тут он решил сказать ей все как есть.
– Я делаю картины, художественные.
– Да? И я могла их видеть? Она ему не поверила.
– Вы видели «Поймать Лео».
Опять наступило молчание, после чего Линда сказала:
– Погодите, ведь вы Чили Палмер, да? Конечно же. С вами беседовал Чарли Роуз, целых полчаса беседовал, если не больше. Вы признались тогда, что в действительности вас зовут Эрнест, и голос ваш я узнала. Я все-все читала о вас, все интервью с вами, и те, где вас спрашивают, правда ли, что раньше вы были гангстером во Флориде. Или это был Бруклин?
– И там, и там.
– Мне жутко понравилась картина «Поймать Лео». Я смотрела ее дважды. Единственное, что меня там смутило…
– Это рост главного героя, не подходящий к его занятию?
– Ну, он небольшой. Но все равно Майкл Вир – это Майкл Вир.
– Тогда что же вас смутило?
– Он чересчур самоуверен. Терпеть не могу мужчин, уверенных, что они все на свете знают. А какие еще фильмы вы делали?
Он слушал, как его голос после паузы ответил: «Пропащий». Признался.
Когда она сказала: «Но я это не видела», – он произнес:
– Продолжение обязано превосходить по качеству первую картину. Иначе оно снимается с проката. В настоящее время я нахожусь в стадии предварительного обдумывания: прокручиваю в голове одну идею, прикидываю, что может из этого выйти.
– А можно узнать, что это будет?
– Пока что я успел придумать девушку из службы знакомств.
– Шутите!
– Но настоящее ее призвание, занимающее все ее мысли, – это музыка.
Пауза, а потом голос Линды:
– Вы прочли наше рекламное объявление и позвонили… А давно вы это прокручиваете в голове?
– Наверное, с того момента, когда третьего дня открыл почтовый конверт, и мне пришла в голову эта идея. Идее стоит только зародиться, и процесс пошел – одна идея ведет за собой другую.
– Уж наверное, – сказала Линда. На этот раз слова ее прозвучали сдержанно, почти холодно. – Ну и что будет потом? Я стану звездой?
– Девушка из службы знакомств может стать героиней картины. Но пока что я не знаю, что будет потом. Там увидим. Мне нелегко объяснить вам метод моей работы. Могу я узнать ваш возраст?
– А какой бы вы хотели?
Она произнесла это с легкой издевкой, что ему понравилось.
– Скажу, что идеальным был бы возраст между двадцатью пятью и тридцатью. Что-нибудь в этом роде.
– Мне двадцать девять лет. Уроженка Одессы, штат Техас. Родилась в день смерти Дженис Джоплин. Для роли подходит?
Так вот откуда этот ее выговор, особенно заметный, когда она сердится. Он услышал, как, сдерживая смех, поясняет:
– Я сейчас не подбором актеров занимаюсь, Линда. Я обдумываю идею фильма, не больше, честное слово.
Линда:
– Но все же вам интересно знать, как я выгляжу.
Его любопытства хватило на то, чтобы спросить:
– А вы хотите описать мне себя?
Она это и сделала, была не была, сказав так:
– Вам будет приятно узнать, что я чертовски привлекательна, метр пятьдесят девять на каблуках, попка аккуратная, волосы светло-русые. Вам требуется блондинка? Я покрашусь в блондинку. Теперь вам, Эрнест, полагается наобещать девушке выполнить все ее желания, и если она дурочка, то развесит уши, и вей из нее веревки, пока она не сообразит, что все ваши обещания – пустой треп. Хотите знать мои желания?
Не надо было говорить ей свое настоящее имя. Не любил он, когда его называют Эрнест. Или Эрни. Его бывшая жена взяла когда-то за правило так его называть: «Эрни, если ты уже встал, не принесешь ли мои таблетки?» В их разводе это тоже играло не последнюю роль. Так и тут. Говоришь с ней полу в шутку, полувсерьез, а она вдруг огорошивает тебя вопросом: «Хотите знать мои желания, Эрни, или не хотите?» Наглая девчонка, но очень уж нравится ему ее голос, и он проглотил это, проявил терпение, начав объяснять:
– Знаете, работаю я следующим образом. Начинаю с характеров, а сюжет является потом, иногда уже в процессе работы. Например, имеется девушка из службы знакомств. Что может происходить с ней? Встречаясь с одинокими мужчинами, она влюбляется в одного из них? Не думаю. Девушка эта мечтает сделать карьеру в музыкальном мире. Но она работает с группой, занимающейся перепевами «Спайс герлс», всякой попсой, а ее от этого с души воротит, потому что у нее есть собственный стиль, стиль оригинальный, а она между тем занимается подражаниями какой-нибудь группе, вроде «Обезьянок», модной, но не блещущей талантами. Единственная отдушина – это бэк-вокал, в то время как писюхи, которым она подражает, становятся настоящими звездами, чье состояние исчисляется в миллионах, чьи диски идут нарасхват.
Линда: У таких же писюх тинейджеров.
Чили: Но они работают как бешеные, ведь правда? Удача к таким и приходит.
Линда: Чаще всего. Они как куклы. Делают, что им велят.
Чили: Но где это сказано, что для успела обязателен талант?
Линда: Не в этом дело.
Чили: Может быть, и не в этом, но тем не менее это так. А теперь пусть девушка из службы знакомств откроет мне самое сокровенное желание.
Линда: Петь свое со своим ансамблем.
Чили: Так почему же она не делает этого?
Линда: Вы не знаете, что такое шоу-бизнес.
Чили: Почему она не наподдаст этих своих цыпочек?
Линда: Долго объяснять.
Чили: Больше полутора часов?
Он услышал, как она чертыхнулась, а потом уже другим голосом сказала:
– Старший идет. Наверное, опять подслушивал.
В трубке замолчали, и запись окончилась.
Чили прошелся по дому, включая повсюду свет – в доме было сумеречно даже днем из-за высокой живой изгороди и банановых пальм по фасаду.
Он купил этот дом три года назад, когда Карен Флорес вдруг переменилась к нему: стала тихой и подчеркнуто вежливой, а в конце концов сказала, что у нее есть другой, как оказалось, мужчина с золотистыми ретриверами ему в масть и трубкой, не с кальяном для курения марихуаны, а настоящей трубкой – этот сценарист, черт его дери! Чили не мог этому поверить. Но Карен вела себя так странно – после всех ее картин, этих бесконечных сериалов про подонков, где ей приходилось вопить страшным голосом, она ходила сейчас с таким видом, что казалось, что она вот-вот завопит просто так, безо всякой на то причины. Или же он ловил ее на том, что, занимаясь с ним любовью, она наблюдает за ним, вместо того чтобы самозабвенно предаваться чувству, словно в минуты, когда он дотрагивался до нее, она боялась закрыть глаза. Словом, как бы там ни было, лучше и комфортнее ей явно было с мужиком, державшим золотистых ретриверов, а не с бывшим ростовщиком из Майами. А почему – бог весть…
