Евгений Сухов - Гениальный грабитель
— Мы зашли в кафешку перекусить, и пока он заказывал себе, я незаметно слинял. Целые сутки бродил по Москве, соображая, что делать. У меня ведь даже плана не было, просто поддался какому-то импульсу… Уверен, что меня в это время повсюду искали. Но куда я с этими алмазами пойду? Понял, что если я покажу кому-то камушки, так мне тотчас голову открутят. Потом в какой-то момент почувствовал что-то неладное, затылок стал чесаться, а потом вдруг понял, что меня начали пасти. Наверное, думали, что я не один действую, хотели вычислить тех, к кому я направлюсь. Я попытался уйти, пересаживался с одного транспорта на другой, думал, что сбежал от них… А потом в этот клуб зашел… Не выдержали у меня нервы, хотел как-то развлечься. А тут эти привалили!
— И куда же ты возил алмазы?
— В банк «Заречье», есть такой на окраине Москвы. О нем мало кто знает.
— Откуда же ты их привозил?
— В банк алмазы привозят из разных мест, но лично я привозил камни из Якутии, из города Дружный, там карьер есть такой «Дружба». Слышал о нем?
Степан Шабанов невольно хмыкнул:
— Доводилось.
— А сами алмазы принадлежат компании «Российские алмазы».
— Только что это ты вдруг со мной разоткровенничался? Ведь я же тебе никто!
— Не знаю, может, выговориться захотелось… А может, потому, что не выпустят меня отсюда, хочется хоть с кем-то поделиться. Мне известно, что служба безопасности действует всегда заодно с полицией, а та в контакте с уголовниками. Они меня просто придушат в камере, чтобы другим было неповадно, и все!
— А сам ты тоже из Якутии?
— Нет, я из Балашихи. Но домой мне не сунуться!
— И что, всякий раз тебе нужно летать в Якутию за алмазами?
— А чего ты удивляешься? — пожал плечами сероглазый. — Работа у меня такая. Привык. А потом, ведь мне за нее неплохо платили. Большую часть времени пропадал в Якутии. Что-то вроде вахтового метода получается.
— А знаешь, я ведь сам из Якутии, — неожиданно для себя признался Шабанов.
— Вот как? — оживился сероглазый. — Интересно, и откуда же именно?
— Из Дружного.
— Хм, так не бывает… Ты меня проверяешь, что ли? — насупился парень.
— Чего мне тебя проверять, какой мне от тебя толк? Я там родился и жил до пятнадцати лет. Школа там стоит двухэтажная из красного кирпича. В ней я учился.
— Точно есть, — заулыбался сероглазый.
— А рядом с ней еще пивнушка, помню, стояла. Грязная такая…
— Была пивнушка, верно, только сейчас там ресторан находится. Небольшой и очень уютный.
— А людей из Дружного ты хорошо знаешь?
— Надеюсь, неплохо. Уж не первый год там работаю. А потом, и народу там не так уж и много. А что?
— А ты не знаешь такую Марианну?
— Марианну, — призадумался сероглазый. — Высокая такая, белокурая?
— Верно, высокая, — ответил Шабанов. Его голос неожиданно потеплел. — Волосы действительно светлые.
— Видная женщина. А кто она тебе?
— Учились в одном классе. Давно не видел, просто хотел узнать, как сложилась у нее судьба.
— Обыкновенно. От первого брака у нее дочка осталась, большая уже, лет тринадцати. Мужа завалило в карьере. В прошлом году вышла замуж за какого-то пилота. Тот собирался перевезти ее в Якутск. Уехали уже, наверное.
— Эта моя первая любовь.
— Неудивительно, — согласился сероглазый, — такая женщина не может не нравиться. Знаю, что к ней очень многие подкатывали. Но она дама строгих правил, никого к себе не подпускала.
— А как там с охраной алмазов сейчас? Помню, когда был пацаном, так мы только на карьере и околачивались. Веселое место было! Алмазы выковыривали из кусков породы. Столько их там было, не сосчитать! Кимберлит просто всюду валялся! Должного контроля никакого!
— Сейчас совсем другая история. К карьеру не подойти, запретная зона. Кусок породы даже в кармане не пронесешь. Строго! Но в отвалах можно всегда отыскать небольшие алмазы. Местное население нередко там копается. Некоторым везет… Хотя, конечно же, имеются и лазейки, как-то умудряются алмазы воровать, и это не по одному камушку, а большими партиями. Не так давно сняли с самолета обыкновенного работягу, который пытался перевезти алмазов почти на тысячу каратов. Ведь нет прибора, который бы фиксировал алмазы в аэропорту. Не станешь же всех рентгеном просвечивать. И взяли его совершенно случайно, по чьей-то наводке, и таких историй много рассказывают! Я так думаю, где-то имеется сбой в охране, вот люди и пользуются. А потом, алмазы ведь находятся в разных местах: на пункте обогащения, на сортировке, в цехах конечной доводки, — принялся перечислять Егор. — И везде их нужно охранять! Что не так просто. Для умелого человека проникнуть в помещение не составит большого труда. — Его глаза засветились от азарта, — я даже знаю, как это сделать, у меня план имеется конкретный… Но просто так не расскажешь, — замкнулся он неожиданно, — тут на месте смотреть надо. — Тогда можно и миллион каратов загрести, вот только нужно подумать, что с ними дальше делать. Просто так через Якутию их не провезешь.
— Это уж точно.
— В моем плане это самое слабое место. Тайга и вечная мерзлота на тысячи километров вокруг, и никакого жилья! Обязательно вычислят. Даже в тюрьму не повезут, просто пристрелят на месте, а алмазы заберут. Если уж не полиция, так какие-нибудь охотники.
— Невеселую ты картину рисуешь.
— Какая есть… О пропавших алмазах узнают сразу. Их будет искать не только служба безопасности с полицией, но и бандиты.
— Фантазер, ты, парень, — усмехнулся Степан и задумался.
— Я не заставляю верить, — Егор почти обиделся. — А потом, какой мне от этого резон, сам подумай.
— Вот и я так же считаю… Как же ты все-таки думаешь отбрехаться, если тебя в самом деле ищут?
— Придумаю что-нибудь. Главное, они при мне алмазов не нашли…
— Так ведь могут найти. В полиции тоже ведь не дураки служат.
— Тебя ведь раньше отпустят, уверен, ты здесь потому, что со мной в бильярд играл, а когда они разберутся, что ты ни при чем, так сразу и выпустят. Мне же здесь еще долго куковать.
— Так что ты хочешь?
— Я про тот мешочек, с алмазами. Просьба у меня… Ты можешь взять себе половину, а вот вторую нужно отвезти в Балашиху. Сумеешь? Даже то, что там останется, тебе надолго хватит.
— А с чего ты взял, что я не возьму себе все? Ведь мы же с тобой, может быть, в первый и в последний раз встретились.
— Если ты задал такой вопрос, то уже не возьмешь.
— Хм, а ты психолог.
— Не знаю, — губы парня едва заметно дрогнули, — скорее интуиция.
— Называй адрес.
— Балашиха, Овражная, восемь. Это частный дом. Хозяйка дома — девушка, зовут Настя. Век буду тебе благодарен! Она сумеет камешками распорядиться. Сейчас ей деньги нужны.
— Попробую, — без охоты отозвался Степан. — Хотя вешаешь ты на меня немало. С твоими делами самому погореть можно.
Дверь неожиданно открылась, тяжело громыхнув металлом. В проем заглянул крепенький коренастый полицейский в помятой форме.
— Григорьев! — выкрикнул он громко. — На выход!
Поднявшись, сероглазый нерешительно зашагал к двери.
— Тебя поторопить? — помахал он наручниками, висевшими у пояса.
— Сам уж как-нибудь, — глухо отозвался сероглазый.
Шабанов попытался ободряюще улыбнуться, поймав его прощальный взгляд. Дверь с глазком захлопнулась, оборвав установившуюся невидимую связь. До самого вечера Шабанов провел в камере один, только ближе к полуночи ему втолкнули двух пьяных мужичков: один долговязый, в очках, в черном костюме и пестром широком галстуке, тугим узлом стягивающим тощую шею; другой — с побитым лицом, нелюдимый; устроившись в углу, он зло посматривал на соседей. Первый походил на доцента, перебравшего на банкете и оказавшегося в полицейском участке по недоразумению; у второго был вид дебошира, устроившего погром на веселой свадьбе (кто знает, может быть, так оно и было в действительности). Ночь Шабанов провел скверно, просыпаясь при каждом шорохе, отчего-то снился один и тот же кошмар: дебошир, помахивая ножичком, пытался добраться до его горла, а очкастый, презрев врожденную интеллигентность, держал его за ноги.
Однако все обошлось без кровопускания. Утро наступило с пронзительного крика в коридоре — кто-то отчаянно сопротивлялся, не желая шагать в камеру. Горластому следовало только посочувствовать. В следующую минуту дверь распахнулась настежь и все тот же сержант в помятой форме гаркнул:
— Шабанов! На выход!
Степан под завистливые взгляды сокамерников покинул камеру. Его проводили в кабинет, где сидел тот самый лейтенант, которого он видел вчера во дворе полицейского участка. Помнится, в некотором роде он был принимающей стороной.
— Жалобы есть? — неожиданно спросил лейтенант.
