Татьяна Полякова - Мой друг Тарантино
— Отвечай, когда спрашивают! — рявкнул тот, но впечатления все равно не произвел. Нет, до хозяина ему далеко. Вот у того взгляд так взгляд, покойник начинает отползать в сторону. Паша старался изо всех сил, имея перед собой великий пример, его старательность в другое время могла бы вызвать у меня слезы умиления, но не сегодня. Сегодня Пропеллер действовал на нервы, и мне очень хотелось побыстрее от него избавиться.
Антон помолчал немного, точно размышляя, и ответил по-прежнему спокойно:
— Он мне звонил.
— Когда? — заинтересовался Паша.
— Недели две назад.
Я закусила губу и в досаде головой покачала, а Паша засмеялся:
— А ты ничего не путаешь?
— Нет, — сказал Антон и вновь заработал в ухо.
Пропеллер наклонился к нему и заявил зло:
— Как он мог тебе звонить, если уже сыграл в ящик? — Вне всякого сомнения, данный вопрос произвел впечатление на Антона, он задумался, Паша нетерпеливо топтался рядом, не выдержал и рявкнул:
— Ну и?..
Антон, пожав плечами, продолжил:
— Он звонил две недели назад, в какой день, точно не помню… Кажется, это было в пятницу. Пашка остался недоволен ответом.
— Ну, позвонил он тебе и чего сказал? — спросил Паша зло.
— Сказал, что у него неприятности, что приедет ко мне. В субботу. Все объяснит. Я поинтересовался, что за неприятности, он ответил, что это не телефонный разговор. В субботу так и не объявился, я ждал звонка, все без толку, в общем, приехал сюда и попытался его найти.
— Вот так, значит? — кивнул Паша в некоторой растерянности, особо толковым парнем он не был и сейчас понятия не имел, чего б еще такого спросить. Все вроде бы ясно, но ведь нельзя же в самом деле оставить человека в покое и убраться восвояси. На такое Паша не способен, это я знала точно.
Тут как раз парень, что все это время торчал у окна, появился за спиной у Антона, теперь все четверо, включая компаньона, были у меня как на ладони. Я бесшумно поднялась, ухватила с плиты сковородку и ногой толкнула стул. Он упал, а Паша заметил хмуро:
— Глянь, чего там.
Со сковородкой на изготовку я замерла справа от двери. Дальше было так: в дверях появился бритый коротышка и получил сковородкой по лбу, Антон заехал ногой Пропеллеру в известное место, тот сложился пополам и охнул, при этом у него откуда-то вывалился пистолет и оказался на ковре. Антон кинулся к нему, а третий парень достал свой, к этому моменту в руках у меня тоже было оружие, я позаимствовала его у поверженного мною врага. Паша, взревев как бык, кинулся на Антона, а я рявкнула:
— Замри, сволочь! — Выстрелила наугад и почему-то попала в ногу замешкавшемуся у стены парню с пушкой в руках. Антон отобрал у него оружие и заехал Паше ногой еще раз, что, кстати, было совершенно излишне: на Пропеллера мое появление произвело прямо-таки ошеломляющее впечатление. Он моргал и изо всех сил пытался понять, что происходит, мой внешний вид его смущал, но боюсь, что голос он узнал сразу. В общем, плохи мои дела. Я подхватила с пола сумку, наученная жизнью все самое необходимое держать под рукой, и хрипло сказала Антону:
— Уходим.
Раненый парень, держась за окровавленную ногу, заявил со значением:
— Еще свидимся. — А Паша прямо-таки потряс меня: с исключительно глупым видом он таращил глаза, а когда я направилась вслед за Антоном в прихожую, спросил:
— Это ты?
— Никакого житья от придурков.
Мы спешно покинули квартиру, Антон сунул ключ в замок, повернул и сломал его, я покосилась на его руки, тут же подумав, что в запале человек и не на такое способен, я вот, к примеру, смогла попасть в парня из пушки…
Мы выскочили на улицу и бросились к автостоянке, попетляв между домами. Ребятишки очухаются быстро. А после того как Паша сообщит хозяину, с кем его свела нелегкая, здесь такое начнется… Мы очень спешили, оттого Антон вопросов не задавал, чему я была весьма рада.
Достигнув стоянки, мы разделились: он пошел за своей «Хондой», а я пристроилась неподалеку от заправки, вертя головой во все стороны в ожидании самого худшего. Но худшее в тот день было уже позади. Антон выехал из ворот, я бросилась к нему, и мы понеслись в сторону автовокзала, затем спустились к лодочной станции и перебрались на другой берег реки, проехали по песчаной дороге с километр и приткнулись возле ивовых зарослей. Антон спустился к воде и вымыл разбитое лицо.
Я протянула ему носовой платок, вздохнув с сочувствием. Он минут десять косился в мою сторону, наконец заявил с досадой:
— Вот уж не ожидал, что ты пальнешь.
— Я с перепугу, — поежилась я. — Я даже не знала, что он выстрелит. Нечаянно получилось. Правда.
— Верю, — хмыкнул он и, помолчав, добавил:
— Я надеялся, что ты сбежала.
— Как, интересно? — удивилась я. — Мне что, с балкона прыгать? Я на кухне спряталась, за холодильником, этот тип меня не заметил. Повезло, одним словом. А потом я в себя маленько пришла и стала думать, как тебе помочь.
— Для учительницы музыки ты соображаешь совсем неплохо.
— По-твоему, все училки дуры? — обиделась я.
— Я не то имел в виду, — усмехнулся Антон, пристально меня разглядывая. — Мне это показалось или вы с этим парнем знакомы?
— Я его не знаю, — вздохнула я и нерешительно добавила:
— Я вот что подумала: может, он знаком с моей сестрой?
Антон молчал некоторое время, затем кивнул:
— Может быть.
— Тогда нам следовало бы узнать, кто такие эти люди. Вдруг им что-то известно о Людмиле?
— Конечно, — хмыкнул Антон. — Теперь наша жизнь становится весьма и весьма насыщенной, ты понимаешь, что я имею в виду?
— Догадываюсь. Кто-то из ребят, не любящих шутить, не заинтересован в вопросах о Вите и послал этих типов. И само по себе это скверно, а тут еще я этому бритому ногу прострелила. Не приведи господи еще раз встретиться…
— Вот-вот. Кстати, когда, ты говоришь, погиб Витька?
— Три дня назад , — глядя ему прямо в глаза, ответила я.
— Да? — В голосе то ли усмешка, то ли откровенное недоверие. — Слышала, что сказал этот придурок?
— Нет, — покачала я головой. — То есть слышала, но не все понимала, потому что не о том думала и очень боялась. А что он сказал?
— У меня создалось впечатление, что Витька погиб несколько раньше.
— Почему это? — удивилась я.
— Потому что парень был уверен, что две недели назад он не мог мне позвонить.
Я с минуту размышляла, потом пожала плечами.
— Не знаю. У меня нет идей на этот счет. А может, он просто пытался поймать тебя на вранье, сбить с толку?
— Возможно, хотя большим умником он не выглядит. Парень простой, ему легче бить в ухо до тех пор, пока клиент не созреет и не начнет говорить правду.
— Меня сейчас не это заботит, — решила я сменить тему. — Как мы будем искать сестру, если за нами устроят охоту? Ты утверждал, что был очень осторожен, но эти типы тебя все-таки выследили.
Антон нахмурился и покачал головой:
— Исключено.
Чужая самоуверенность меня разозлила, и я не без ехидства спросила:
— Ты уверен?
— Абсолютно.
— Тогда как они смогли найти нас?
— А вот это мы скоро узнаем.
— Каким образом? — не унималась я.
— Об этой квартире знали только Петр и Вовка Мансуров, то есть Мансуров мог слышать, как мы разговаривали с Петром, тот дал мне ключи и назвал адрес.
— Ты хочешь сказать, кто-то из них двоих?..
— Точно. И мне не терпится узнать, кто.
— Поедем к твоему Петру?
— Думаю, другого способа встретиться не существует.
— А если парни уже очухались и именно там будут поджидать нас? Антон хмыкнул:
— Ты точно училкой работаешь?
— Точно, — кивнула я.
— Больше похожа на следователя, одни вопросы… впрочем, училки тоже зануды.
— Спасибо, — кивнула я.
— Пожалуйста, — ответил он и извлек на свет божий сотовый. О его наличии у Антона я не подозревала и нахмурилась. Разумеется, не сам по себе сотовый вызвал у меня неудовольствие, а вполне здравая мысль: чего я еще не знаю об этом парне?
Между тем, не обращая на меня никакого внимания, Антон набрал номер. Разговор вышел недолгим, Антон хмурился, а потом и вовсе занервничал, то есть руки у него не тряслись и ногой ом не дергал, зато уставился в одну точку и стиснул зубы. Ясно было, новости неутешительные. Он дал отбой, а я спросила:
— Ну, что?
— Петра нет. Разговаривал с его женой. Вчера вечером Петр уехал по делам и до сих пор не вернулся.
— Ты хочешь сказать…
— Ничего я не хочу сказать, — разозлился он, хотя злиться на меня ему не следовало, я сочла за благо промолчать, если считается, что он у нас главный. Устроилась на зеленой лужайке и загрустила.
Прошло минут пятнадцать, Антон, распахнув дверь машины, лег в трех шагах от меня и вроде бы собрался вздремнуть. Я не удержалась и спросила:
— Что будем делать?
— Дождемся темноты, — ответил он вполне доброжелательно, — потому что ты права, возле дома Петра нас могут поджидать.
