Татьяна Гармаш-Роффе - Королевский сорняк
Ну что ж, приступим! Он знает, как это сделать.
…Об этом Тоня не смогла бы рассказать никому – ни Галке, ни Александре. Об этом невозможно говорить. Это слишком интимно, слишком неловко.
Поначалу она довольно легко приняла все выдумки Кирилла, хотя стеснялась ужасно. Он над ней подтрунивал и нежно уговаривал. Когда она надела пояс с чулками на голое тело, и он попросил ее встать то так, то этак, – она выглядела неуклюже, конечно… Но потом привыкла и даже сама придумывала самые невероятные позы, от которых они оба хохотали, а потом падали в объятия друг другу, возбужденные разыгранным спектаклем.
Потом он стал снимать все на видеокамеру. Увидев себя впервые на экране, Тоня залилась краской до слез. Это все-таки совсем разные вещи: заниматься любовью – и смотреть на себя со стороны… Но, надо признать, что Кирилл, как всегда, оказался прав: в этом было что-то ужасно эротично-возбуждающее.
Кирилл напридумывал еще много чего. Каждый раз Тоня боялась и смущалась, но потом уступала… И спустя некоторое время, привыкнув к мысли, соглашалась, что это и впрямь здорово.
– Секс, – говорил он, – это сама жизнь. В жизни человека нет никакого другого возможного акта, то есть действия, которое наполняло бы его пульсацией жизни так, как секс. Посмотри, Антония, как ты стала хороша! Это потому, что ты стала Женщиной! Живой, чувственной, наполненной сексуальной энергией. И вспомни теперь, какой ты была!
– Нет, я не спорю… Но зачем нужно делать вот это?
Она была не в силах обозначить словами то, что Кирилл предложил ей в очередной раз.
– Вот это, моя милая, нужно делать по одной простой и примитивной причине: чтобы получить удовольствие! Секс – это удовольствие для двоих, и его надо разнообразить, поддерживать в хорошей форме, чтобы не приедался.
– Да мне и так не приедается, – пролепетала она.
– Потому что я об этом забочусь, Антония. Благодаря чему ты меня любишь и всегда хочешь. Не так ли?
Это было так. Тоня не умела с ним спорить.
– В сексе нет ничего стыдного, Антония, – шептал он, когда она, с одеревеневшим затылком, смотрела очередную видеозапись их последнего «изобретения». – Это ведь мы с тобой, здесь нет посторонних. И мы любим друг друга, правда же?
Его рука пробиралась к ней под одежду, и Тоня уже была готова согласиться с любым доводом…
Тем не менее, когда Кирилл предложил ей расширить опыт до совместного сеанса тайского эротического массажа, Тоня, уточнив для начала смысл этого действа, возмутилась:
– Ничего себе! И я должна буду смотреть, как тебя обхаживают девицы, и получать от этого кайф? Кирилл, ты сошел с ума!
– Так я ведь тоже буду смотреть, – настаивал Кирилл, уверенный в том, что ее начальное сопротивление, как обычно, быстро уступит место согласию, – как тебя…
Тоня не дала ему договорить.
– Я им глаза выцарапаю, я им спины в полосочку сделаю, понял?! И тебе заодно тоже! – Тоня грозно растопырила перед ним пальцы обеих рук, демонстрируя длинные, твердые ногти.
– Ну, тогда нам с тобой лучше пойти в клуб СМ, – усмехнулся Кирилл.
– Это еще что такое? – насторожилась Тоня.
– Садомазохисты.
Тоня покрутила пальцем у виска.
– Кирилл, мы с тобой уже столько всего напридумывали в сексе, что впору приглашать к нам постановщиков порнофильмов на курсы повышения квалификации! Неужто тебе мало, скажи?
– Дело не во мне.
– Ага, ты усмотрел во мне тайные пороки и спешишь мне сделать подарок в виде их реализации?
Он засмеялся и притянул Тоню к себе.
– Антония, я хочу, чтобы у тебя был разнообразный и полноценный опыт. Чтобы ты познала как можно больше. В этом нет ничего ни дурного, ни аморального – это всего лишь разные способы получить наслаждение. Дурно только насилие, но в этих клубах насильников нет, все по обоюдному согласию.
Тоня выпросталась из его рук.
– Ты прав. Дурно только насилие, и наслаждение не аморально, я согласна. Только я не хочу, просто не хочу, вот и все! Для меня наслаждение тогда, когда нас только двое, ты и я, и мне больше ничего не нужно! А тебе, тебе все это нужно?!
Кирилл нежно потрепал ее по щеке.
– Нет, милая. Мне нужна только ты. Я хотел подарить тебе новые ощущения, только и всего. Но раз ты не хочешь…
– Не хочу. И закроем эту тему раз и навсегда!
Кирилл склонил голову в знак согласия.
Она постепенно привыкла… О, как она была великолепна! Как он наслаждался каждым ее вздохом, каждым движением тела, каждым выражением лица, даже самым мимолетным… Он пил ее маленькими глотками, смакуя, – и ее стыдливость, и смущение, и неловкость… А потом постепенно приходящую смелость, то великолепное бесстыдство, о котором только может мечтать мужчина! Раскрепостившись, она стала любить свое тело, а, полюбив свое тело, она стала грациозной, соблазнительной, завораживающей…
Досадно, что она отказалась от новых сексуальных экспериментов, – он бы с упоением посмотрел на нее… Ну, ничего, он к этому еще вернется. А пока что у него и так достаточно материала для наблюдений. Как она сама сказала, им уже впору приглашать специалистов по порнопродукции на курсы повышения квалификации к ним! Ха-ха-ха! Остроумная девчушка!
Как жаль, что у него никогда раньше не было такой женщины… Или он просто не сумел ее разглядеть? Или она однажды прошмыгнула мимо него серым невзрачным мышонком, задрипанной кассиршей, на которой он никогда не останавливал свой взгляд?
Но теперь он ее нашел. И он может все это прожить, прочувствовать. Он все увидел так близко и так ясно! Он знает, как она дышит, как она пахнет, как она спит и занимается любовью… Но он, отстраненный наблюдатель, видит теперь куда больше! Его голова не выключается от пьянящего вида ее доверчиво и бесстыдно обнаженного тела, его мозги не тонут в удушающих волнах гормонов. Он наблюдателен и вдумчив. Он знает ее так, как не знал ни одну из своих многочисленных женщин.
И он сумеет о ней рассказать. Его впечатления свежи, словно у школяра, и он найдет для них новые, незатасканные слова. Они родятся сами, они уже рождаются! Без мук, без напряжения, но легко и свободно. Они текут, и он едва поспевает их записывать… Вот оно, счастье: любоваться своими словами. Наслаждаться ими. Содрогаться от них, великолепных, изысканных слов! Собственных слов.
Впрочем, о себе потом. Пока что о ней, его женщине. Она многого достигла за эти полгода. Она научилась держаться с изящной независимостью; она научилась легко и не смущаясь отвечать на колкости; твердо, но вежливо ставить на место тех, кто пытался на нее «наезжать»…
Самое же главное, что в ней появилось столь мощное сексуальное притяжение, что у мужчин в ее присутствии начинало что-то дрожать внутри. И это его самая большая победа.
Теперь на повестке дня укрепление амбиций. Пусть научится водить машину, это очень повышает самомнение девушек. Пусть запишется в спортивный клуб – это нынче вопрос не только физической формы, но и престижа. Вкус к роскоши, к деньгам, женская уверенность, материальная обеспеченность – и стерва будет готова.
Вот тогда-то и начнется грандиозный второй том нашей эпопеи!
…Тем не менее Кирилл еще несколько раз возвращался к теме тайского массажа, клуба садомазохистов и даже спросил, не хочет ли она попробовать секс с двумя мужчинами сразу – с ним и еще одним парнем.
Все более стервенея от подобных разговоров, Тоня отвечала «нет!». Она ни на секунду не забывала, что сделал для нее Кирилл, как он ее «сформировал», чему научил… Но постепенно у нее возникало чувство, что он ее ведет куда-то дальше. К какой-то непонятной цели. «Чтобы ты познала как можно больше», – он так сказал. Но разве все на этом свете обязательно надо познать? Этак он ее однажды пригласит поучаствовать в налете на банк!
Возможно, из-за всех этих мыслей она излишне резко отреагировала на предложение Кирилла записаться в спортивный клуб: сауна, бассейн, тренажерный зал…
– Нет! – почти закричала Тоня. – Я ненавижу спорт! Я плохо переношу сауну! А плавать я вообще не умею, чтоб ты знал!
– Так вот и научишься, – мягко возражал Кирилл.
– Не хочу!
– Антония, – пытался он ее образумить, – тебе двадцать четыре года, ты еще девочка. Но время идет. У тебя большая грудь, и нужно следить, чтобы она не потеряла с годами форму!
– А если я захочу ребенка, ты запретишь мне его рожать, чтобы грудь не потеряла форму?
– Ребенка?
Кирилл так удивился, что Тоне стало неприятно. Совершенно очевидно, что он об этом ни разу не задумывался.
…А есть ли у нас вообще будущее? – спросила себя Тоня. До сих пор у нее не мелькало и тени сомнений: все было так ясно, что она даже не задавала себе вопросов. Они любят друг друга, им замечательно вместе, – значит, они и будут вместе. И вот те на…
