Владимир Колычев - Город под каблуком
Он поставил чемодан в своей спальне, собрал постель и перенес ее на диван в гостиной. На кровать бросил чистое белье. Лора действительно произвела на него сильное впечатление, но постель она заправит сама.
– Кушать хочешь?
– Да нет.
– Все-таки я поджарю яичницу…
Утро уже, время просыпаться, но Фоган в Питере, будет только завтра, значит, на сегодня Никита свободен. Ну, если вдруг не поставят новую задачу. И спать он может лечь, чтобы добрать упущенные часы, но зачем ему это, если девушка из сна с ним и наяву? И еще эта девушка могла доставить ему то самое удовольствие, которое он мог, но не успел получить во сне. В принципе Никита мог бы запудрить Лоре голову и развести на секс, но ведь он же человек, а не скотина какая-то.
– Я вам что-то должна? – зажато спросила она.
– Во-первых, не вам, а тебе. А во-вторых, ты мне ничего не должна. Просто будь умной и послушной девочкой.
– А это как?
– Ты дома папу и маму слушалась?
– Маму слушалась, а отца у меня нет. Был когда-то…
– Но маму ты слушалась. И меня слушайся. Вот я, например, не разрешаю тебе записываться в проститутки, – улыбнулся Никита.
– Я и сама не хочу.
– Вот и отлично. Если хочешь принять душ, пожалуйста. Не бойся, подглядывать не буду. И спинку потереть не предлагаю. Ты красивая, и очень мне нравишься. Поэтому ты здесь. Но принуждать я тебя ни к чему не собираюсь. Если захочешь остаться со мной, милости просим, если нет, удерживать тебя не буду… Ты яичницу с луком будешь или без?
– Яичницу?
– Яичницу.
– Ну, можно с луком… Удерживать меня не будете… не будешь?
– Не буду.
– И я вам… и я тебе нравлюсь?
– Очень. Кстати, меня Никита зовут.
– Лариса.
– А Лорой быть не хочешь?
– Нет.
– Тогда буду звать тебя Ларисой. Значит, яичница с луком!
– Да, с луком, – улыбнулась, наконец, девушка.
– Не буду тебе мешать…
Никита готов был молоть всякую чепуху, лишь бы не выходить из комнаты и дальше любоваться Ларисой. Как будто он расставался с ней надолго, а не на каких-то десять-пятнадцать минут, пока готовится завтрак.
Лариса приняла душ, пришла в кухню, осветив ее сиянием своих глаз. Футболка на ней старенькая, чуть помятая после чемодана, широкие в клеточку шорты, такие же ветхие. Но в этом наряде Лариса выглядела лучше, чем некоторые красотки в коротких платьях для коктейлей… Хотя, конечно, ее стоило бы приодеть. И денег Никита на это не пожалеет. Надо будет, возьмет из тех своих сбережений, которые нацелил на дом у моря. На дом, в котором хотел бы жить вместе с Ларисой. Теперь он точно знал, какая женщина ему в этой жизни нужна.
Глава 4
Азиатов и кавказцев в России обычно называют чурками, и не трудно понять, почему. Неотесанные поленья они, такие же задеревенелые изнутри. Зажатые, закомплексованные, в чем-то заторможенные, в чем-то, наоборот, чересчур суетливые и даже агрессивные. Кто-то из них до конца своих дней на русской земле так и остается чуркой, но с большинства жизнь снимает стружку, обтачивает, шлифует. Никита знавал таких, которых и язык не повернется назвать чуркой.
И этот кавказец, что сидел напротив Фогана, из числа оструганных и лакированных. Да, черты лица не славянские, но нет в них закостенелой грубости, и внутренняя дикость не просматривается. Жестокость есть, а дикости нет.
Только вот вид у него бледный. Может, потому и кожа не кажется очень уж смуглой, зато глаза черные как ночь. Не повезло вору, не на того он нарвался.
– Ничего у тебя не выйдет, Запорожец, – покачал головой Фоган. – Это конкретно мое казино. Там и доля моя, и «крыша» моя.
Никита знал, почему грузинского вора звали Запорожцем. Этот кавказец не имел никакого отношения к славным заднепровским казакам, но его звали Заза. А «ЗАЗ» – это Запорожский автомобильный завод, отсюда и «погоняло»…
– Ты уверен? – осознавая свою беспомощность, спросил вор.
– Я все сказал. – Фоган неторопливо поднялся со своего места.
Суровый он мужик, внушительный, и если сказал «нет», то с места его ничем не сдвинешь. Черты лица широкие, чуточку грубоватые, не совсем симметричные, но четкие. Нос крупный, картошкой, губы полные. Безмятежно спокойное выражение лица, как у сытого нагулявшегося медведя в преддверии зимней спячки, взгляд такой же невозмутимый. Но этот взгляд мог взорваться в любое мгновение и выплеснуть на собеседника фонтан злобной, разрушающей энергии. И голосом он мог громыхнуть как майская гроза, и молнию метнуть.
И еще Фоган знал себе цену, поэтому Запорожец должен был радоваться, что его вообще удостоили этим разговором. Фоган мог послать «на стрелку» с пиковым вором своего переговорщика, который популярно бы объяснил ему, что Фоган не просто «крышует» казино, а еще и владеет им на правах держателя контрольного пакета акций. Это значило, что грузинским ворам ловить в его заповедниках нечего.
Запорожец стрельнул в него свирепым взглядом, но Фоган этого даже не заметил. Вернее, сделал вид. Тогда вор попытался прожечь взглядом Никиту, который находился к своему боссу ближе остальных телохранителей. Но и тот остался непроницаемо спокойным, хотя и мелькнула в его сознании мысль, что вору надо бы выразить сочувствие. Не на тех нарвался Запорожец. А ведь он уважаемый вор, его вся Москва знает, а тут облом. Но кто виноват, что у Фогана и авторитет серьезный, и связи в государственных структурах, и бригада у него боевая.
Тяжело сейчас братве удерживать под собой бизнесменов, и с каждым годом делать это все сложнее. Растет бизнес у подопечных, и пропорционально этому слабеет желание платить за бандитскую или воровскую «крышу». Жиреют банкиры и бизнесмены, собственными службами безопасности обзаводятся, ищут покровительства у сильных ментовского мира. Чем тяжелее рыба, тем легче ей сорваться с крючка.
Но у Фогана крючок хитрый и крепкий, а леска толстая и прочная, и удочка у него если и гнется, то не ломается. Не так-то просто уйти от него. И банки у него на крючке, и нефтяные компании, а это деньги, большие деньги… Если бы знал Запорожец, насколько силен Фоган, он бы просто не рискнул сделать ему предложение, от которого тот с легкостью мог отказаться. И отказался… Но так и на старуху, говорят, бывает проруха. Хоть он и уважаемый вор, этот Заза, но сейчас ему приходится смириться.
Пусть радуется, что вообще жив остался.
Фоган много кому мешает в Москве, а потому и охрана у него серьезная. Там у него сейчас рулит специалист из службы охраны бывшего президента, и ребята у него оттуда же. На третье кольцо охраны возможностей не хватает, но есть второй круг, а это уже большое достижение. Правда, пока это подобие второго уровня, которое не сравнишь без смеха с президентским, и, киллер в принципе мог прорваться через него. Но лучше, как говорится, что-то, чем ничего.
Из ресторана Фоган собирался выходить в окружении телохранителей, в круг которых входил и Никита. А по улице в ожидании его появления ходили представители второго кольца, эти осматривали припаркованные машины, заглядывали в близлежащие магазины и кафе, выискивая так затаившегося киллера. Но ведь этого недостаточно. Если снайпер затаился на чердаке какого-нибудь дома, выкурить его оттуда могли только спецы третьего уровня, которых у Фогана не было. И о снайперах, которые могли бы контролировать обстановку вокруг него, он мог только мечтать.
А киллер где-то рядом. Фоган вел свою игру на сырьевом рынке, и в Питер он ездил, чтобы договориться о перевалке через порт крупной партии груза, а это кое-кому не нравилось. И многие из его данников стремились выйти из-под разорительной опеки…
– Может, через черный ход выйдем? – легонько тронув Фогана за рукав, тихо спросил Никита.
Тот остановился, но на него даже не глянул.
– Думаешь?
Зато посмотрел на своего нового начальника личной охраны.
– Все нормально, Виталий Максимович, – невозмутимо сказал Кранцев. – Обстановка под полным контролем.
Потрясающей выдержки мужик. Взгляд спокойный, но ледяной, как у заправского убийцы. Он даже слова плохого своему обидчику не скажет, но кровь ему пустит. Выждет момент и нанесет удар в спину без всяких объяснений причин. Во всяком случае, Никита думал именно так, а он умел разбираться в людях, хотя, конечно, иногда ошибался.
Фоган уже привык доверять Кранцеву, поэтому продолжил путь и вышел на улицу. Всего пять метров отделяло его от бронированного «Мерседеса», но этот путь еще надо было проделать. Никита не крутил головой, но пространство в своей зоне ответственности сканировал усердно. Вправо он не смотрел, за этим сектором наблюдал Женя Лещ, но именно оттуда исходила опасность. Он даже взял Фогана за руку, чтобы в случае опасности столкнуть его с линии огня.
Он чувствовал, как снайпер держит босса в перекрестье прицела, как его палец выжимает слабину на спусковом крючке. А до машины еще целая секунда…
Видение оказалось настолько осязаемым, что нервы у Никиты не выдержали, и он втолкнул Фогана в открытую дверь машины. Именно в этот момент и должен был прозвучать выстрел. Но вокруг все было тихо, а ведь пуля рассекает воздух с легким посвистом.
