Татьяна Полякова - Одна, но пагубная страсть
— Кто яблони летом сажает? — хмыкнула Ленка.
— Можно посадить цветок. Поливать его почаще, и выживет, несмотря на жару.
— Это ж тогда надо на даче сидеть.
— И посидим. Там речка, будем загорать, купаться.
— Угробить все лето на сельскую жизнь? — скривилась Ленка.
— А здесь жизнь чем веселее? Зато батя твой будет доволен: ты на природе и с классиком под мышкой.
— Ладно, — проявила подружка необыкновенную покладистость. — Будем ухаживать за цветком.
— Через две недели я вернусь, — продолжила Наташка. — Но деньги сразу тратить нельзя. Придется годик подождать, пока все утихнет. А там… Махну на Канары на целый месяц. Нет, лучше на Бали. Хотите, вместе поедем?
— Конечно, хотим! — дружно закивали мы.
— А можно в Бразилию, на карнавал, — внесла я свою лепту в коллективную мечту.
— Или в Кению. Бегемоты там всякие, саванна… Сошлют нас на север, если поймают, — совершенно неожиданно закончила Ленка, все испортив.
— Если поймают, то сошлют, — поддакнула Наташка. — Только мы что, дуры какие, чтоб дать себя поймать?
— Тебе хорошо говорить, — все-таки не выдержала Ленка. — Ты будешь в Геленджике загорать.
— Да если хочешь знать, я бы сама пять раз на дело сходила, чем сидеть и зубами клацать, ожидая известий в тревоге и сомнениях. Вся надежда на тебя, Катька, — повернулась она ко мне. — Ты девка головастая, не один десяток детективов прочитала, не дай супостатам нас заловить.
После такого напутствия мне оставалось лишь заверить, что все сделаем в лучшем виде.
Не подумайте, что я совсем идиотка, раз согласилась на такое. Разумеется, здравые мысли в моей голове блуждали, и страшновато было, но, с другой стороны, мы ведь не чужое собирались брать, а деньги, принадлежавшие Наташке по уговору, и это вовсе не воровство и не грабеж, а восстановление справедливости. В Наташкином плане изъянов я не обнаружила, и тогда мне казалось: провернуть все это будет легче легкого. А уж если быть до конца честной, то не очень-то я в тот момент верила, что мы действительно пойдем грабить Диму, так что тюремное заключение виделось весьма сомнительным, а о приключении, таком долгожданном, мечтать не вредно.
* * *Уже под утро — Наташка вовсю клевала носом — в нас пробудилась совесть: ей ведь на работу. Простившись с подругой, мы устроились на детской площадке в Ленкином дворе, я на качелях, она в песочнице по соседству, и некоторое время молчали.
— А если нас в тюрьму посадят? — спросила Ленка.
Именно в тот же момент и та же мысль пришла в голову мне. Виной тому, я думаю, предутренний сумрак, из-за него все вокруг выглядело уныло и настроение наше веселым никак нельзя было назвать, вот и лезла в голову всякая гадость.
— С какой стати? — буркнула я.
— А с такой, что поймают.
Если бы Ленка, к примеру, заявила, что Наташкин план гениальный, я бы тут же нашла в нем массу изъянов, а теперь из духа противоречия возразила:
— Не поймают. План гениальный.
— Мы ведь в самом-то деле туда не пойдем? — робко спросила Ленка.
И кто ее за язык тянул? Не могла же я ответить на ее вопрос «конечно, не пойдем», и я ответила:
— Не хочешь, не ходи.
— А ты?
— А я буду точно следовать намеченному плану. Только потом не говори, что у нас от тебя секреты.
— Когда это я говорила?
— Когда к Григорьевым на дачу ездили.
— Правильно говорила, усвистали на весь день, да еще с парнями, а я, как дура, одна сидела. А все прекрасно знают, что весной, когда природа пробуждается, юные девушки, мечтательные натуры, жаждут любви и все такое…
— Ага, — кивнула я. — Это называется брачный период, все живое тянет размножаться.
— Что за пошлость! — фыркнула Ленка.
— Так тебе зачем парни нужны? — удивилась я.
— Для высоких чувств.
— Для высоких чувств у тебя плакат с Брэдом Питтом. Люби его на здоровье и думать забудь о даче.
— Это же совсем другое.
— Правильно, другое. С плакатом не потрахаешься. К тому же твой Питт уже старый.
— Ты просто не любишь блондинов.
— Он отцу моему ровесник.
— А кто всегда мечтал о взрослых мужчинах? — съязвила Ленка и попала в самую точку: это моя мечта, а не ее, пришлось кивнуть, соглашаясь.
— Ладно, Брэд Питт парень что надо, просто я не люблю блондинов. Хотя взрослый — это двадцать семь, ну, тридцать, а вовсе не сорок пять.
— У меня предчувствие, — вздохнула Ленка. — Если мы туда пойдем, непременно завалимся. И сядем в тюрьму. Папаша мой с катушек съедет. Он меня и в тюрьме задолбает нравоучениями. Предупреждаю сразу: я этого не вынесу.
— А если не пойдем, то в нашей жизни опять ничего не случится. Вот ты дневник ведешь, и что там пишешь?
— Ну.., о своих чувствах…
— О каких чувствах?
— Ладно. Давай ограбим Диму, — вздохнула она. — Он мне никогда не нравился.
— Еще бы, он тебя Колобком прозвал.
— Могла бы не напоминать, — разозлилась Ленка.
— Это я с целью укрепить в тебе стремление напакостить гаду.
— Но если нас поймают… — Ленка не договорила, махнула рукой и побрела к своей лоджии. Я пошла за ней, потому что без моей помощи ей на нее ни в жизнь не взобраться.
* * *Следующий день был самым содержательным в моей жизни. После обеда Наташка пришла с работы (отпуск она уже оформила), и мы стали готовиться к ограблению. Кажется, предусмотрели все. Несколько раз повторили, что и в какой последовательности делаем, припасли костюмы с поролоновыми накладками, дважды их померили, нашли подходящие рюкзачки, чтоб и вместительными были, и внимания не привлекали, и наконец сели пить чай с намерением отдохнуть от праведных трудов.
— А если он сменил код сейфа? — все-таки заныла Ленка.
— Не сменил. Я бы об этом знала, — возразила Наташка, но без особой уверенности.
— Так он тебе и скажет… Вы же поссорились, ты свои деньги требуешь, он просто обязан тебя подозревать.
— Не вноси в ряды панику, — сурово пресекла Наташка ее разглагольствования. — Если нам не повезет.., значит, не повезет. Всех дел тогда у вас будет, что в шкафу посидеть. Я вас в «Три слона» свожу.
— Правда? — обрадовалась Ленка.
«Три слона» — шикарный ресторан. Говорят, там один салатик рублей пятьсот, так что стоимость ужина значительно превышает мою стипендию. Богатых знакомых у меня не водилось, и об этом ресторане оставалось только мечтать.
— Конечно, правда. Что мне для вас, денег жалко?
Сказать по правде, Наташка жадной никогда не была. И в кафе нас часто водила за свой счет, и тряпки поносить давала, и вообще она хороший человек. И тут дело даже не в ресторане, а в том, что какой-то гад ее обманул и по справедливости должен быть наказан.
Вдруг мне в голову пришло вот что: обувь. Допустим, с поролоном бюст не видно, но у Ленки тридцать шестой размер ноги, а у меня вообще тридцать пятый. И кого мы своим поролоном обманем?
— Ты чего замерла? — испугалась Наташка, обратив внимание на остекленение моего взгляда. Я кратко изложила свои сомнения. — Ох, да кто кому на ноги смотрит? — всплеснула Наташка руками. — Охрана на рожи смотрит, а ноги им вообще по барабану.
— Но если там видеокамера, то смотреть после ограбления будут пристально, и от их внимания ничего не укроется.
— Мы даже не уверены, что камера там есть.
— А отпечатки? Найдут отпечатки тридцать шестого размера, и мы уже не отвертимся.
— Значит, на дело пойдете в носках, — отрезала Наташка. — Это все равно что перчатки, только на ногах, значит, никаких отпечатков.
— Согласна, — кивнула я, радуясь, что все так просто разрешилось.
— Но как же мы в носках-то? — заволновалась Ленка. — Нас за чокнутых примут.
— Мы снимем обувь в Наташкином кабинете, — утешила я. — Главное, чтоб собак не вызвали. Надеюсь, прежде чем денег хватятся, там все основательно затопчут.
— Каких собак? — побелела Ленка. — В детективах про собак ничего не было.
— Откуда тебе знать, ты же детективы не читаешь?
— Я расширяю свой кругозор. Кое-что уже освоила. Отпечатки были и пули какого-то там калибра, а про собак…
— При чем тут пули? — нахмурилась Наташка. — Мы же никого убивать не собираемся. Да у нас и оружия-то нет!
— А у охраны есть? — озарило Ленку.
— Ну.., должно быть. Иначе что ж это за охрана? Хотя не знаю. Узнать?
— Не надо, — запротестовала я. — Лишние вопросы — лишние подозрения. Есть у них оружие или нет — роли не играет. Если мы на них нарвемся, нам по-любому не уйти.
— Почему же? — вдруг возразила Ленка. — Мы, к примеру, могли бы убежать.
— Уж как ты бегаешь, так лучше бы ползала, — съязвила я.
— Ну, не все такие выдающиеся спортсмены, как ты, — съязвила в ответ Ленка.
— Хорош ругаться-то! — осадила нас Наташка. — На такое дело идем, а вы тут с мелкими склоками… Даже стыдно за вас.
Нам тоже стало стыдно, и мы замолчали.
* * *Во вторник мы проводили Наташку и, признаться, заскучали. Теперь оставалось только ждать, а это, как известно, самое неприятное занятие.
