Владимир Колычев - Без суда и следствия
Это называется – удивить козла капустой.
– У него была любовница. И далеко не одна, – с самым серьезным видом продолжал гендиректор. – Но это его частная жизнь, и нас она не касалась... Но у него были служебные, так сказать, романы. Вот это касалось нас напрямую. Скажу более, он имел секс с женщинами на рабочем месте...
– И что из этого следует? – откровенно заскучал Смоляев.
– А ничего не следует, – торжествующе улыбнулся Сомов. – Поэтому я и говорю, что эта версия не стоит и выеденного яйца...
– Постойте, какая версия? Олег Михайлович, вы же умный человек. И должны знать, чем отличается версия от фактов. Вы подали нам факт, спасибо вам за это. Но вы же обещали нам версию. Где она?
– Видите ли, в кабинете господина Проклова была установлена тайная видеокамера. Есть интересные записи...
– И чем же они интересны?
– Ну, я бы не сказал, что они очень интересные. Но кое-что в них просматривается. Видите ли, не все женщины отдавались Виктору добровольно. Нет, изнасилований как таковых не было. Но есть женщины, которым все это было по меньшей мере неприятно...
– Вы думаете, что кто-то из них мог отомстить Проклову? – насмешливо посмотрел на директора Смоляев.
– Вот видите, вы не воспринимаете эту версию всерьез. Поэтому и мы всерьез ее не рассматриваем.
Но ведь за рулем оранжевых «Жигулей» находилась женщина. Уж не одна ли из обиженных?
– Скажите, эти женщины в чем-то зависели от господина Проклова? – спросил Кирилл.
– Зависели, – нехотя признался Сомов. – Он имел право казнить и миловать – принимать на работу или увольнять. А вы сами должны понимать, что высокооплачиваемая работа в наше время – большая редкость. А даже рядовые сотрудники нашей фирмы получают от пятисот долларов и выше. Оксана... э-э... Оксана Скворцова работала в бухгалтерии. Там оклад повыше. Что-то около двух тысяч долларов...
– Оксана Скворцова, говорите... Проклов ее тоже принуждал?
– Да, принуждал... А потом уволил. Кажется, за профнепригодность...
– Поматросил и бросил, так это называется?..
– Нет, нет, это здесь ни при чем. Прежде всего Виктор ценил в женщинах профессиональные качества...
– А эта Скворцова не была профессиональной проституткой. Поэтому ее и уволили, так?
– Прошу не понимать меня превратно, – нахмурился Сомов. – Хотя... Хотя, если честно, в последнее время Виктор стал слетать с катушек. Я имел с ним серьезный разговор. Но выводов он не сделал. Скажу вам прямо, мы даже рассматривали вопрос о его увольнении...
– Даже так? И почему же не уволили?
– Видите ли, я за него заступился. Как-никак, мы с Виктором вместе учились. И честно сказать, по молодости бегали за юбками – только держись.
– Но вы-то остепенились.
– Можно сказать, да... Но у Виктора до сих пор в одном месте играет... Я хотел сказать, играло... Извините, мне трудно говорить о Викторе в прошедшем времени. Поверьте, это тяжелая для меня утрата. И я очень хочу найти человека, который его убил...
– Тогда у нас общие цели.
– Да, да, конечно. Можете рассчитывать на мою поддержку. Чем можем, тем поможем...
– Мы могли бы просмотреть записи? – спросил Кирилл.
– Какие записи?
– Ну, как господин Проклов занимался сексом на рабочем месте.
– Разве существуют такие записи?..
– Ну вы же сами говорили...
– Ничего я не говорил.
Всем своим видом Сомов давал понять, что компроматом делиться не намерен.
– Может, вы скажете, кого именно совратил Проклов?
– Никого он не совращал. Не было ничего...
Он еще и дурака валяет.
– А Оксана Скворцова?
– Скворцова... Уволили Скворцову. За профнепригодность... А что у них было с Виктором, не знаю... Вы меня, конечно, извините, но я занятой человек. А ваше время вышло.
– Но мы не закончили разговор.
– Я же говорю, извините... Ничего не могу поделать. – Сомов нажал на клавишу интеркома. – К выезду все готово?
– Да, Олег Михайлович, – ответил мужской голос. – Все готово. Ждем вас.
– Выхожу.
Он поднялся со своего места, посмотрел на Кирилла с Юрой. Во взгляде удивление: «Как, вы еще здесь?»
– Извините, дела, – сухо сказал он. – Звоните. Возможно, я выберу для вас время...
С рубоповцами так мог разговаривать только уверенный в своей силе человек.
– А пока, если хотите, пообщайтесь с моим первым заместителем. Может, Александр Алексеевич вам чем-то поможет...
Александр Алексеевич не помог ничем. Ничего не знаю, ничего не ведаю, тары-бары растабары. Единственно, что они от него смогли добиться, – это вытянуть адрес Скворцовой Оксаны Сергеевны...
3
Эта роль давалась Кириллу нелегко. Само естество возмущалось против этого. Но раз уж взялся за гуж...
– Оксана Сергеевна, я представляю интересы компании «Мебель-Сигма», – еще раз повторил он. – Может, слышали о такой?
– Нет, – покачала головой Скворцова.
Она была молодой и довольно-таки красивой женщиной. Но жизненные невзгоды наложили на нее свой отпечаток. Нет, пришибленной жизнью ее не назовешь. Просто она выглядела чуточку старше своих лет.
– Зато мы наслышаны о компании «Дженерал Престиж», – сказал Кирилл.
Они разговаривали на маленькой кухоньке двухкомнатной «хрущевки». Стоило только Кириллу намекнуть, что он может помочь ей в трудоустройстве, как она тут же впустила его в дом. Глупая женщина. Или просто доведенная до отчаяния.
– Скажу вам более, мы конкурируем с этой фирмой. Рынки сбыта, то да се. Да что я вам объясняю, у вас экономическое образование. Сами должны все понимать...
– Да, я понимаю. Но про вашу компанию ничего не слышала.
– Странно, вы работали в бухгалтерии компании «Дженерал»...
– Откуда вы знаете, где я работала?
– Из очень компетентных источников. Из этих же источников нам известно, как подло с вами поступили...
– И как же со мной поступили?
– Вы меня, конечно, извините, – заелозил перед женщиной Кирилл. – Я не должен был вам этого говорить... И, наверное, не скажу, потому что не имею на это право...
– А я вам помогу, – горько усмехнулась она. – Меня фактически изнасиловал подонок Проклов. А потом подло уволил. Вы это хотели мне сказать?
– Да, именно это... Скажите, вы обращались в милицию?
– Нет.
– Почему?
– Я обращалась к адвокату. И он посоветовал мне не поднимать шум. Сказал, что статья сто тридцать третья – мертворожденная. К тому же нет возможности доказать, что Проклов понуждал меня к действиям сексуального характера... А вообще, вам-то какое до этого дело?
– Мы хотим, чтобы восторжествовала справедливость.
– Ой, только не надо лапши... Скажите, что хотите использовать меня против компании «Дженерал».
– Ну, допустим...
– Не «допустим», а так оно и есть. Думаете, я не поняла, зачем вы ко мне пожаловали. Сколько?..
– Что – сколько?
– Сколько вы готовы мне предложить за содействие? Или вы думаете, я буду помогать вам из чувства оскорбленной невинности? И не надейтесь...
– Вам так нужны деньги?
– А вы думаете, почему я терпела этого подонка Проклова? Из-за денег. Из-за них, проклятых!..
– Вы не хотите отомстить Проклову? – провоцировал женщину Кирилл.
– Если честно, я бы этого ублюдка своими бы руками придушила... Но мне сейчас не до него. У меня на руках больной муж. Мне его поднимать надо... В общем, давайте так: вы называете сумму, которую вы готовы мне заплатить, а я думаю, буду я выступать против Проклова или нет... Ну, чего вы молчите?
– А ваш муж сейчас где?
– В больнице. На процедурах. Он скоро будет... Но при чем здесь мой муж? Он ничего не знает. И знать ничего не должен!
– Он точно ничего не знает?
– Ничего. Предупреждаю, он ничего не должен знать!..
Оксана Скворцова напоминала сейчас нахохлившуюся курицу-несушку, защищающую свой выводок.
– Нет, нет, он ничего не узнает, – поспешил заверить ее Кирилл. – А насчет суммы денег я сказать вам ничего не могу. Надо обговорить все с начальством... – Он поднялся со своего места. И как бы невзначай спросил: – Скажите, а разве вы не знаете, что Проклова убили?
– Проклова убили? – сначала автоматически переспросила она. И только затем до нее дошел весь смысл сказанного. – Убили Проклова?!
Удивление неподдельное. Тут два варианта – или Скворцова ничего не знает, или она по природе своей талантливая актриса.
– Да. Заказное убийство...
– Так ему, скоту, и надо! – Это была первая эмоция, за которой последовала другая, противоположная. – Ой, что это я такое говорю? Нельзя так говорить...
Она испуганно смотрела на Кирилла. Она боялась его. Боялась, что он осудит ее, как человек человека.
– Ну почему же нельзя? Можно. Если он в самом деле был подонком... – подыграл он.
– Да я не знаю, был он подонком или нет. Ну, со мной-то он по-скотски обошелся. Но ведь это не повод, чтобы его убивать...
– А вы думаете, что его убили из-за вас?
