Татьяна Полякова - Все точки над i
В конце концов, мои мысли начали кружить вокруг надоедливого вопроса: права ли я была, желая его смерти? Стоила ли жизнь этого человека моей собственной? Тогда мне казалось, я должна это сделать. А теперь?
– К черту, – пробормотала я. – Лучше думай, как жить дальше. Встречусь с Машкой, попытаюсь увидеться с сыном… Сейчас это главное, а там посмотрим.
На стеклянной двери кафе висела табличка «Закрыто». Я постучала и, прильнув к стеклу, пыталась разглядеть, есть ли кто внутри. Слегка припадая на одну ногу, появился Виссарион. Открыл дверь и, взглянув на меня, буркнул:
– Привет. – Никаких эмоций на его добродушной физиономии не отразилось. – Заходи. Я вошла, прикрыла за собой дверь и спросила, кивнув на табличку:
– По какому случаю не работаем?
– А-а… – Он махнул рукой. – Из СЭС были, задолбали придирками, чертовы вымогатели.
– А что ты хочешь, такова жизнь, – усмехнулась я.
– Ты когда на работу выйдешь? – как ни в чем не бывало, поинтересовался он, направляясь к стойке.
– Хоть сегодня, – пожала я плечами.
– Это хорошо.
Он не спешил с вопросами, я подозревала, он вообще не собирался их задавать. Был уверен, что, если захочу, расскажу все сама. За это я была ему очень благодарна.
– Чаю выпьешь?
– Давай.
Он поставил чайник, выставил на стойку чашки, и мы устроились напротив друг друга.
– Тут тобой интересовались, – Виссарион поскреб физиономию и посмотрел на меня настороженно.
– Очень досаждали?
– Да нет. Сердитые ребята, но не напугали.
– Тебя трудно напугать, – кивнула я.
– Таким, как эти, – трудно. Один в морду мне ментовским удостоверением тыкал. Рожа лощеная, а на руке часы за штуку баксов. Мент из него, как из меня герой-любовник.
– Чего он хотел?
– Спрашивал, где ты можешь быть.
– А ты что ответил?
– Правду. Что сам хотел бы это знать, раз плачу за тебя налоги и ты здесь вроде бы работаешь. – Я представила диалог между лощеным ментом и Виссарионом и невольно хихикнула. Виссарион тоже усмехнулся. – Я ему не понравился.
– Зато ты очень нравишься мне.
– Ты мне тоже. Как жизнь, а?
– Нормально.
– Ну, и слава богу. Девки небылицы плетут, вроде ты пришила какую-то сволочь.
– Небылицы и есть.
– Я так и подумал.
Виссарион налил чаю и, не торопясь, стал пить, держа чашку двумя руками.
– Хочу съездить к Машке, но если надо… – сказала я. Он отмахнулся:
– Поезжай.
Я взяла у него ключи от своей квартиры, допила чай, кивнула и направилась к двери. От заведения Виссариона до моего дома несколько минут пешком. Я шла, глядя себе под ноги, и размышляла, стоит ли звонить Рахманову или дождаться, когда он сам объявится. Если он спятил настолько, что отвалил за меня кучу денег, может, позволит увидеться с ребенком? Перво-наперво я позвоню Машке, она наверняка беспокоится. Я ускорила шаги. Соседка у подъезда, кивнув мне, посмотрела так, точно увидела привидение. Я поднялась на свой этаж, открыла дверь и вошла в прихожую. Слева висел плакат с портретом Че Гевары, я сказала:
– Салют, команданте, – и поспешно отвела взгляд.
Акт мести, на который я, по неизвестной причине, возлагала большие надежды, с треском провалился, и теперь под взглядом Че я чувствовала себя нашалившей первоклашкой, пожала плечами, мол, ничего не поделаешь, и прошлась по квартире. Кажется, придется заново привыкать к жизни.
Квартира казалась чужой: если бы не портрет команданте, я бы вполне могла решить, что ошиблась дверью. Подошла к телефону, набрала Машкин номер и услышала ее тихое:
– Да.
– Салют.
– Это ты? – Машка вроде бы испугалась.
– Конечно, я. Извини, что долго не звонила. Пришлось ненадолго уехать.
– Ты… у тебя все в порядке? – как будто очень в этом сомневаясь, спросила Машка.
– Да, все как всегда. У тебя как дела? Как Тони?
– Хорошо. Только я… я не знала, что и думать. Тебя нет, твой телефон молчит… Где ты была?
– Давай я все расскажу при встрече, – кашлянув, предложила я.
Машка могла знать о том, что я стреляла в Дена, а могла и не знать. Если не знает, то лишние волнения ей ни к чему.
– Когда ты приедешь? Или мне приехать? Я возьму такси…
– Я приеду, – перебила я. – Сделаю несколько звонков и приеду.
– Хорошо.
Машка повесила трубку, я вздохнула и вновь попыталась решить: звонить Рахманову или нет? В конце концов набрала номер его мобильного. Он ответил после первого гудка.
– Олег, – сказала я и услышала:
– Твою мать… – после чего пошли короткие гудки.
– Разговора не получилось, – пожала я плечами.
Полмиллиона немалые деньги, и Рахманов, как видно, не успел прийти в себя. Свидание с сыном откладывается на очень продолжительный срок.
Я бестолково бродила по комнате, глядя на окружающие предметы так, точно видела их впервые. Может, удастся встретиться с сыном без высочайшего позволения? Я не особо надеялась на это, но решила попробовать. Взяла ключи от машины и быстро покинула квартиру. Я поехала в пригород, где жил Рахманов. Дом за высоким забором возник из-за поворота. Я притормозила возле калитки, посидела немного, собираясь с силами, и, выйдя из автомобиля, нажала кнопку звонка и стала ждать.
– Слушаю. – Женский голос звучал сурово.
– Надежда Степановна это Юля, – сказала я.
Щелчок – и калитка открылась. Я сочла это хорошим знаком и, приободрившись, пошла по дорожке, выложенной камнем. Кусты роз по сторонам, зеленая лужайка, где-то рядом журчала вода, наверное, работал фонтан. Я поднималась по ступенькам крыльца, когда входная дверь распахнулась и появилась Надежда Степановна, всем своим видом напоминавшая старого армейского служаку. Рахманов называл ее сержантом в юбке. Было время, когда я ее ненавидела, с тех пор мое отношение к ней изменилось. Она любила моего сына, оттого наша давняя вражда перестала иметь для меня значение.
– Ты чего приехала? – сердито спросила она, прикрыв дверь и привалившись к ней спиной, напоминая плакат с известным призывом времен Отечественной «Позади Москва». Я невольно усмехнулась, но ответила как можно мягче:
– Хотела увидеть Колю.
– Ты же знаешь, что без разрешения хозяина… – Она сдвинула брови и в упор взглянула на меня.
– Я знаю, но… хоть на одну минуту… Олега ведь нет дома.
– Даже не думай, – покачала она головой и добавила: – Ты же понимаешь, он меня уволит. Я не могу, и не проси.
– Да… извините, – кивнула я.
– С ним все в порядке, – поспешно заверила она. – Мальчику здесь хорошо.
– Конечно…
Она не уходила, и я продолжала стоять на месте, мы избегали смотреть друг на друга.
– Может быть, – нерешительно начала я, – вы пойдете гулять, и я… получится, что мы встретились случайно.
– Уходи, Юля.
– Вы боитесь, что я его выкраду? – усмехнулась я.
– Кто тебя знает.
Она потянула за ручку дверь, я поняла, что надо уходить. Кивнула и стала спускаться.
– Ты чего опять натворила? – вдруг спросила она. Я оглянулась с некоторым удивлением:
– С чего вы взяли?
– Хозяин все это время сам не свой. Злой, нервный, каждый день спрашивал, не объявилась ли ты.
– Мы поссорились. Вы же знаете, у нас такое случается.
– Ага. Охранников целый дом, только сегодня их отсюда убрали. Иди, – махнула она рукой. – Не ровен час он придет, а я тут с тобой болтаю.
Она дождалась, когда я выйду из калитки, и скрылась в доме. Глупо было надеяться, что я смогу ее уговорить.
Я вернулась в машину и поехала к Машке. По дороге заскочила в магазин и купила себе мобильный. В моей жизни не появилось ничего нового, кроме этого мобильного. Болтаюсь по городу, гоню прочь ненужные мысли и не знаю, что делать дальше.
Захотелось поскорее увидеть Машку, побыть рядом, слушая ее и время от времени кивая. Надеюсь, у них с Тони все в порядке. Конечно, в порядке. Если бы удалось ее уговорить уехать отсюда… Жизнь без Машки меня пугала, но так было бы лучше.
Я въехала в дворик, заросший сиренью, и посмотрела на окна Машкиной квартиры. В кухонном окне мелькнуло ее лицо. Я помахала ей рукой, выходя из машины.
Машка стояла в дверях, дожидаясь, когда я поднимусь по лестнице. Розовый пушистый халатик делал ее похожей на куклу. Волосы давно отросли и теперь были собраны в смешной хвостик. Уголки губ опущены, глаза смотрят печально. Выглядела Машка плохо, она и вправду был похожа на когда-то любимую куклу, которую за ненадобностью отправили на чердак. Я почувствовала острую боль и поспешила улыбнуться.
– Салют, – и вошла в квартиру.
Машка поцеловала меня, быстро оглядев с ног до головы, точно хотела убедиться, что все части тела у меня на месте.
– Салют, – прошептала она и вздохнула.
– Неважно себя чувствуешь? – спросила я, стараясь казаться непринужденной.
– Как видишь. Борюсь с пороком, а это стоит нервов, – усмехнулась она.
– Кто побеждает?
