Андрей Бадин - Терминатор и Дюймовочка
Наконец очередей стало меньше — братаны начали перезаряжать рожки. Некоторые вовсе отложили автоматы, достали гранаты, повыдергивали предохранители и швырнули их в вагон. Большая часть «лимонок» попала внутрь состава, но некоторые ударились о стены и упали на рельсы. Как только Коновалов увидел у себя под ногами крутящиеся, как волчки, адские машинки, он понял, что пора прыгать. И тут же, не раздумывая, нырнул в окно. Во время полета он сгруппировался, перевернулся в воздухе и приземлился прямо на ноги. Но не удержал равновесие, сделал кувырок вперед и, сминая по пути траву, ломая кусты, кубарем покатился под откос.
А за его спиной прогремел первый мощный взрыв, за ним прозвучал второй, третий и еще пять. Состав содрогнулся так, что в нем вылетели все стекла, а перекрытия стен, пола и потолка полопались. Сцепка восьмого вагона не выдержала удара взрывной волны, и висящие над рекой шестой и седьмой вагоны оторвались, начали плавно падать в воду и рухнули на затопленную часть состава.
От взрыва гранат вспыхнула солярка, и огненный смерч в долю секунды окутал баржу, вагоны и стоящий на рельсах пустой состав. Сильнейший взрыв возвестил о продолжении пира ужаса и страха. Шквал огня понесся по реке, и моментально начали взрываться еще не лопнувшие бочки с горючим, от чего содрогнулись остатки моста. Ударная волна пошатнула непрочные опоры, искореженные взрывом перекрытия просели, и остатки пустого состава медленно покатились по рельсам.
Измученные тяжелыми испытаниями люди воочию наблюдали, как вагоны один за другим срываются в пропасть.
Они падали в бушующий огненный ураган и пропадали из вида в фонтанах пламени, дыма и водяных брызг. После падения каждого из них в небо взлетал огненный столб, зависал в воздухе на долю секунды, а затем обрушивался вниз и рассыпался на множество смертельных струй.
Огненный водопад был необычайно красивым, но и настолько же опасным. Горело все: вода, так как была смешана с соляркой, железные перекрытия моста, корпус баржи, жестяные бочки и, конечно, алюминиевые вагоны. Черный дым повалил над рекой, и смрад быстро заволок низину, мост, поляну и людей. Пассажиры, как ошпаренные, ринулись в лес, убегая подальше от моста, поезда и огня, а их преследовал неимоверный испепеляющий жар.
Вокруг баржи вода кипела, превращаясь в пар, и от высокой температуры начали взрываться бочки в ее трюме. Они пробивали люки и борта, вылетали наружу и, как ракеты, с многометровыми огненными шлейфами, разлетались на сотни метров вокруг. Падая, они разбивались, разбрызгивая горящую солярку во все стороны. Несколько бочек упало в лес, в том направлении, куда убежал Виктор с девочками. Наблюдая за огненным шлейфом, Алексей ужаснулся, представив себе, что будет, если одна из таких комет рухнет рядом с его друзьями.
Очередной взрыв на барже возвестил о запуске еще одной ракеты-бочки, и все в ужасе замерли, наблюдая за ее захватывающим взлетом и несущим смерть пике. Она, пролетев по дуге более двухсот метров, угодила прямо в кабину пустого вертолета «Ми-6», пробила ее и взорвалась. В мгновение ока винтокрылую машину окутало пламя, и незамедлительно взорвались баки с горючим. От взрыва оторвались лопасти, и их части, разрубая воздух, взвились в небо. Одна из них после короткого полета воткнулась в насыпь возле железнодорожного полотна и проткнула насквозь тело одного из бойцов Германа. Его дружки по-пластунски отползли от мертвеца в разные стороны, а он, умерший мгновенно, окровавленный, остался лежать на сырой земле. Лопасть пронзила его, как булавка жука-короеда.
Долина наполнилась криками и воплями, но все они тонули в реве беснующегося пламени. Голубое небо и золотое летнее солнце заволокло черной пеленой, и стало непонятно, ночь сейчас или день.
Отдыхающие на пляже люди даже на расстоянии трех километров от места катастрофы почувствовали дуновение смерти. Они видели взрыв пластита, падение моста, затопление баржи, затем крушение поезда и теперь наблюдали ужасную пляску бесноватого, неуправляемого огня. Они ощутили едкий запах дыма, тучей поднявшийся до небес и заслонивший солнце. Черное облако окутало реку, лес и поле, и над Тверцой опустилась мгла.
А в этот момент пожарные, милиция и машины «Скорой помощи» спешили на помощь терпящим бедствие людям. Но к мосту не было хорошего пути, и поэтому более десятка машин прыгали на ухабах по узкой, извивающейся в лесу проселочной дороге.
Витек, Света и Катя благополучно отбежали от состава на двести метров и углубились в лес. Но когда прогремели взрывы гранат, они остановились, обернулись и сквозь редкие стволы деревьев увидели крушение последних шести вагонов.
— Там дядя Алексей! — закричала Катя. Мгновенно ее лицо вытянулось от ужаса, а на глазах выступили слезы. — Он умер?
— Не думаю, — ответил Витя, хотя от одной этой мысли у него все содрогнулось внутри.
— Надо вернуться и помочь ему, — пролепетала Катя и зарыдала.
— Нет, если он погиб, во что я не верю, то ему уже ничем не поможешь. А если жив, то сам выкрутится. Надо самим ноги уносить. — Витек взял девочек за руки и повел к стоящему на холме дереву. Он в точности выполнял указания Коновалова: — Мы будем ждать его у дерева, и он обязательно придет, вот увидите.
Катю его слова не утешили, и она плакала навзрыд.
— Он погиб, погиб, — ревела она. — Его прострелили пули, разорвали осколки, сплющили вагоны, стерли в порошок опоры моста, придавили бочки, съели раки и прожорливые рыбы.
Нервное напряжение, в котором пребывала девочка за время страшных злоключений, требовало выхода. Вместе с Катей вдруг заплакала и Светлана. Она была больна, и любые движения давались ей с колоссальным трудом и приносили боль.
— Ну вот, обе заревели, — сокрушался Витя. Он сел на землю возле сосны, посадил на колени девочек и нежно обнял.
Плакать за компанию и веселей и приятней, и поэтому девочки ревели во все горло. Им было жаль себя, жаль Коновалова, жаль Демина и жаль всех на свете людей. Понимая их душевное состояние, то, что с плачем выходят отрицательные эмоции, Витя не препятствовал их реву, ждал, когда они успокоятся и придут в себя. Он только гладил обеих по головам и приговаривал:
— Все будет хорошо, вот увидите. Леха себя в обиду не даст, не такой он человек. Он увернется от пуль и осколков, раздвинет стены вагонов, поломает опоры моста, надает по физиономиям всем бандитам, разгонит раков и рыб и придет к нам на выручку.
Наконец подружки наревелись, успокоились, пошмыгали носами и повеселели.
— Вы точно знаете, что дядя Алексей не погиб? — снова спросила Катя и вытерла платочком свой покрасневший и немного опухший носик.
— Конечно, не погиб и даже не ранен, — успокоил ее Демин, хотя наверняка этого не знал и сомнения сильно мучили его. Но передавать свои переживания детям он не мог.
Друзья сидели в чаще, на мягком зеленом мху, у подножия дерева и ждали Коновалова, а между тем лес начал наполняться дымом. Его принес ветер с реки, и между деревьями повис черный удушливый смог. Стало тяжело дышать, небо потемнело, и создалось такое впечатление, что наступил вечер. На самом деле было двенадцать часов дня, и полуденное солнце ярко светило на небосводе.
— Папа, мне плохо, — пролепетала Света, — дышать нечем.
Девочка глубоко вздохнула и вдруг закашлялась.
— Нам надо отсюда уходить. — Витя встал, взял дочку на руки и пошел в темноту. Куда идти, он не знал, так как не ориентировался в чаще, да и ориентиров не было. Он шел, спотыкаясь о коренья, поломанные ветром ветки, путаясь в траве, проваливаясь в ямки и рытвины. Автомат и сумку он прихватил с собой, и от этой непосильной ноши ему стало дурно. Он не был суперменом, как Коновалов, и поэтому двигался из последних сил. Катя плелась следом и проклинала все на свете.
Наконец лес стал светлее, вдалеке забрезжил просвет, и они вышли на берег реки в километре от места аварии.
Друзья стояли на высоком, двадцатиметровом склоне у красивой русской реки Тверцы, а сзади, за ее поворотом, ржавел в воде злосчастный мост, заполнялись песком и илом вагоны и бушевал разыгравшийся не на шутку пожар. Его гул, взрывы и крики людей доносились и сюда. По этим звукам и по поднимающемуся над лесом столбу дыма Виктор определил, что они ушли недалеко, всего на километр или даже меньше.
Света, Катя и Витек впервые с начала бегства от состава вдохнули полной грудью.
— Ну, как ты себя чувствуешь? — ласково спросил Витя и обнял дочь.
— Немного лучше, папа, — ответила Светлана и улыбнулась: — В лесу от дыма сильно закружилась голова и затошнило. А сейчас лучше, но все равно ноги подкашиваются от усталости.
— И хочется есть и пить, — добавила Катя и села на сочную зеленую траву.
— У нас в сумке, наверное, остались продукты, — сообразил Витя, — сможем перекусить.
