Лев Корнешов - Пуля для бизнес-леди
— У вас хорошая, человечная религия. Я, пожалуй, стану православной, когда буду готова к этому.
…Ровно в три Нина открыла дверь кабинета Насти и доложила:
— Мадам Кэтрин Стоун!
— Мадемуазель, — весело поправила Кэтрин.
Она была очень оживленной, все увиденное произвело на неё впечатление, к тому же они где-то с Элеонорой перехватили по рюмке.
— Пардон, — ответила воспитанная Нина.
— Где? — грозно спросила Настя Элеонору.
— В кафе нового супермаркета. Очень симпатичное кафе, — честно призналась Эля.
— Что-то ещё удалось посмотреть? — удивилась Настя.
— Показывала Кэтрин экзотику… Член Вознесенского.
Кэтрин и Эля расхохотались, довольные друг другом.
Речь шла о скульптуре «Дружба народов» на Тишинской площади, поставленной по проекту Андрея Вознесенского. О ней среди москвичей ходило множество анекдотов.
— Обе шалавы, — констатировала Настя. И распорядилась:
— Элеонора Леопольдовна, побудь где-нибудь поблизости. Скажи Нине, чтобы принесла нам кофе. Предупреди Аркадия Львовича Лисняковского и Руслана Валерьевича, что они мне понадобятся.
Когда Нина ловко расставила чашечки, блюдечки, вазочки на столике, Настя пригласила Кэтрин садиться и сказала:
— Не будем терять времени. Как ты относишься к тому, чтобы поработать на мой Издательский дом?
— В каком качестве? — Кэтрин мгновенно стала серьезной. Как и для большинства европейцев, для неё вопросы работы были священны.
Настя подробно рассказала о своих планах созданиях отделения «Африки» в Швейцарии. Кэтрин она предложила стать его руководителем.
— Но почему в Швейцарии, а не в Париже? Мне, конечно, не сложно перебраться из Парижа в Швейцарию, если мы договоримся. Но почему?
Настя не очень уверенно изложила свои аргументы. Она тоже стала сомневаться, надо ли ей открывать отделение в Швейцарии. Конечно, там тише и спокойнее, нежели в Париже. Но, с другой стороны, именно в Швейцарии в свое время обосновались Алексей и иже с ним, там они чувствовали себя вольготно. А в Париже… Что говорить, все дороги ведут в Париж. В том числе и крупнейших ученых, писателей, искателей приключений. Теперь вот и Кэтрин сеет сомнения…
— Ладно, — решила Настя, — сейчас переговорим с одним знающим человеком и все решим. Она вызвала звонком Нину. Та тут же возникла в дверях: скромная, сдержанная, исполнительная.
— Соедини меня, пожалуйста, с президентом моего банка в Цюрихе.
Президент оказался на месте. После взаимного обмена приветствиями, расспросами о самочувствии и комплиментами, Настя перешла к делу:
— Мы сейчас решаем вопрос об открытии отделения моего Издательского дома «Африка» в Париже…
— Я знаю, — немного уклончиво ответил президент банка, — о том, что ваш Издательский дом начал функционировать…
— Да, — с гордостью ответила Настя. — И мы получили поддержку на государственном уровне, а также у ряда отнюдь не второстепенных африканских стран.
— Приятно слышать. Мы судим о состоянии дел у наших клиентов по их счету. У вас все более, чем в порядке. Другие ваши фирмы, судя по всему, тоже работают успешно и счет пополняется. Хотите получить полный отчет?
— Потом как-нибудь. И не по телефону. Общее представление у меня есть. Фирмы, естественно, отчитываются передо мной, — нагло соврала она, а у самой екнуло сердечко: Олег или кто-то ещё не поставили крест на деньгах, совсем наоборот, они уверены, что приберут их к своим рукам и не приостановили операции. С некоторых пор она уже не сомневалась, что КГБ или его преемник ФСБ здесь ни причем: работает мафиозная структура, созданная Олегом Строевым. И снова возникла четкая мысль: чтобы спастись самой, надо убирать Строева. Тем более, что она была убеждена — тайну счета в «Банк оф Цюрих» знает он один, такими секретами не делятся ни с кем. Пока он не хочет, или не может приостановить операции. Впрочем, все ещё это предстоит обдумать…
— Господин президент, — приветливо сказала Настя (пусть хоть земля проваливается, но деловой человек должен быть уверен в себе и внушать доверие другим). — Если мы откроем отделение в Париже, могут возникнуть проблемы с финансированием?
— Никаких! — заверил президент, — в Париже у нас мощный филиал. Там сделают все, что вы пожелаете.
— Спасибо. Есть просьба. Помните юриста, который по вашему поручению звонил мне в связи… с некоторыми щекотливыми вопросами?
— Естественно. Его зовут…
— Не надо называть его имя по открытой связи, — поспешно перебила Настя. И, чтобы не испугать респектабельного банкира, объяснила: — Вы понимаете, эти новые русские…
— Да-да, — согласился банкир, — это и наша головная боль. Для нас неприемлемо это гангстерское выражение: деньги не пахнут. Еще как порою воняют… Простите, мадам, за вульгарное выражение. Наш банк существует уже более двухсот лет и его репутация безупречна.
— Потому я и сотрудничаю с вами, — доверительно прощебетала Настя. — Хочу просить вас об одной услуге.
— О, мадам! — Прочувственно откликнулся банкир. — Счастливы быть вам полезными!
— Открытие отделения моей «Африки» в Париже — хлопотное дело. Множество формальностей, сложные процедуры… И все должно быть абсолютно законно — это мой принцип…
— Прекрасный принцип!
— Я направлю в Париж своего юриста, он прекрасно ориентируется в российских законах, но боюсь, в Париже окажется слепым котенком. Прошу вас, пусть ваш парень поработает в паре с моим… Дорога, пребывание и другие расходы за мой счет.
— И вознаграждение за все дни работы на вас? Он холостяк, но именно поэтому у него повышенные расходы, — с иронией сказал банкир.
— Само собой.
— В таком случае наш юрист в вашем распоряжении. Он знающий специалист, и мы дадим ему все необходимые инструкции.
— Я сообщу дополнительно, когда ему надо быть в Париже и с кем встретиться.
Возникла небольшая пауза.
— Вы о чем-то задумались, господин президент?
— О-о! — протянул банкир. — У вас, госпожа Демьянова, необычайно развита интуиция.
— Есть такое! — весело подтвердила Настя.
— Я думаю о том, что нам полезно было бы встретиться. Могут быть интересные взаимополезные предложения.
— Согласна. В Москве или в Швейцарии?
— Лучше у нас. Мой прилет в Москву мог бы вызвать нездоровый интерес у журналистов.
— Тоже верно. Поступим так… Встретимся в Париже, на презентации отделения «Африки». Думаю, это удобнее всего.
— У вас прекрасная голова, мадам Демьянова! — восхитился банкир.
— Не жалуюсь! — весело ответила Настя.
Она закончила разговор и повернулась к Кэтрин.
— Ты все слышала… Будем открывать отделение в Париже. Тебе я предлагаю стать его руководителем.
— Что? — изумилась Кэтрин. — Я и собой-то как следует руководить не умею. Вечно меня куда-нибудь заносит…
— Ничего, — утешила её Настя. — Опыт, умение — все это дело благоприобретаемое. Была бы голова. Я положу тебе на пятнадцать процентов больше, чем ты сейчас имеешь. Если открытие отделения пройдет успешно — дам солидную премию. А уж дальше — все в твоих руках.
— Энергичная ты женщина, Настя, — Кэтрин постепенно приходила в себя от изумления. — Но ведь ты меня совсем не знаешь!
— Я тебя видела в деле и этого для меня достаточно.
Настя проникновенно произнесла:
— Мы с тобой повязаны одной веревочкой, дорогая Кэтрин. И лучше нам быть в поле зрения друг друга.
— С этим я согласна.
— Значит, по рукам, как говаривали наши предки?
— Что же, рискну…
Настя звоночком вызвала Нину.
— Пожалуйста, пригласи Аркадия Львовича, господина Кушкина, Руслана Валерьевича, госпожу Шендерович… И приготовь все, что необходимо, чтобы шесть человек могли отметить небольшое событие.
— Понятно, — Нина с любопытством стрельнула глазками в сторону Кэтрин и вышла, изображая деловую служащую.
— Кто она? — с любопытством спросила Кэтрин. — Очень колоритная особа. У нас такие, доверенные-перепроверенные, только у больших боссов.
— Ну, я тоже не из второсортных, как ты успела заметить. А Нина… Ты угадала правильно. Она мой помощник, референт и близкий мне человек. Когда будешь звонить из своего Парижа, с ней можешь говорить откровенно.
Они ждали, пока соберутся в приемной руководители Издательского дома, и Кэтрин сказала не без колебаний:
— Можно тебя спросить, Настя?
— Давай, интересуйся, — благодушно разрешила Настя.
— Сколько ты стоишь? То есть, сколько у тебя миллионов?
Настя развела руками:
— Не поверишь, но я и сама не знаю…
Руководители «Африки» заняли свои места — где кому сидеть на планерках было с самого начала определено Настей.
