Евгений Монах - Смотрю на мир глазами волка
— Ладно! Давай помянем! — Я поднял свой стакан.
Какая-то идиотская традиция образовалась. Совсем недавно опер Инин предлагал мне выпить за Медведя, теперь Карат за Интеллигента… Случайность? Но Случай, по определению философских мудрецов, не что иное, как Неизбежная Необходимость… Ладно! Видно, не остается ничего другого, как смириться!..
— Ты уже месячишко у меня на службе, — заметил я, чтобы сменить тему. — И что, по кайфу? Сперва-то, помнится, ты наотрез отказался в «кожаные затылки» идти? Верно?
— Ну да, — глухо ответил Карат. — Думал, сам смогу зажигать. В одиночку, согласись, Монах, работать безопаснее и выгодней. Мне, как помнишь, дело тогда Цыпа подбанчил…
— Что-то припоминается! Расскажи, — я щелкнул серебряным портсигаром. — Курни для куража и начинай. Любопытно даже.
— Месяц примерно назад это было… — пыхнув папиросой, Карат уставился стекленеющим взглядом в темное окно. — Оттягивался я тогда в твоем баре «Вспомни былое»…
…Уже третьи сутки Карат отмечал окончание последнего своего срока. Восемь лет прошли, как мгновение и как вечность одновременно.
В башке стлался по извилинам блаженный туман, быстро сгущавшийся благодаря старательным смешениям пива с водкой. Благо, рыжая разбитная барменша, для смеху обряженная в короткий милицейский китель, понимала желания клиентов с полувзгляда и подавала гремучую смесь «ерш» в соотношении один к одному.
Правда, ломала кайф надоедливо-навязчивая мыслишка, что «капуста» на исходе и необходимо подыскивать дело, чтобы выправить финансовое положение.
Карат гнал прочь эту наглючую мыслишку, успокаивая себя тем, что у него в активе еще почти «лимон» — жалкие остатки от родительского наследства. Два года назад, после смерти отца, родная тетка продала деревянный домишко на окраине Екатеринбурга и почтовым переводом загнала ему деньги в зону на лицевой счет. Став миллионером, Карат уже смело смотрел в будущую свою жизнь по ту сторону забора. Он даже начал с интересом почитывать газетку «Коммерсант», прикидывая, куда вложит на свободе личный капитал. Но сумасшедший аллюр инфляции разорил его так же, как и всех прочих рядовых жителей Страны Дураков. В настоящий момент на «лимон» можно было купить разве что приличную кожаную куртку. На инструмент и то не хватит — банальный «ТТ» на оружейном рынке «весит» полтора миллиона рублей.
Почувствовав на плече чью-то тяжелую руку, Карат резко обернулся, чуть не сбив со стола кружки с пивом.
— Не суетись, братишка! Это пока всего лишь я, а не группа захвата! — Монах, усмехаясь, разглядывал опухшее лицо бывшего сокамерника. — Давно откинулся?
— Полнедели, как от Хозяина. Расслабляюсь вот. — Карат покосился на сопровождающего Монаха рыжего верзилу. — Присаживайтесь. Угощаю!
— Упакован, значит? А я, по наивности, помочь тебе собирался. — Монах и рыжий тип по-хозяйски расположились за столиком. — Но угощаю все же я. За счет нашего заведения. Ксюша!
Разбитная барменша, сверкая белыми плавками под куцым капитанским кителем, подплыла к ним и приняла заказ.
На столе мигом появились хрустальные рюмки, черная бутылка «Наполеона» и ваза с очищенными апельсинами.
— Давай выпьем за твое долгожданное свидание с этой непостоянной барышней Свободой! — как всегда излишне-цветасто выразился Монах, поднимая рюмку.
— А как ты помочь мне хотел? — задал Карат волновавший его вопрос. — Материально или…
— Или, или! — Монах с удовольствием разделывался с апельсином, весело поглядывая на сразу поскучневшего Карата. — Постоянную работу собирался предложить. Мне хронически не хватает проверенных кадров…
— То есть — кожаных затылков? Да?
— Верно. Для начала охранником, а дальше — поглядим, на что ты годишься…
— Нет уж, благодарствую! На первое время бабки есть. Осмотрюсь пока, — Карат просто набивал цену, сознавая, что самому ему в этой новой рыночной действительности вряд ли удастся нормально пристроиться, не имея ни начального капитала, ни даже надежного «инструмента». — А сдельной нет работенки?
— Это к Цыпе, — кивнул Монах на рыжего детину, явно теряя интерес к разговору. — Ладушки. Мне пора. Цыпа, подбери нашему другу попроще что-нибудь. Увидимся вечером «У Мари».
Когда Монах вышел из бара, Цыпа неторопливо закурил, разглядывая сидящего напротив уголовника уже оценивающим взглядом работодателя.
— Есть небольшой пустячок в Каменске. За сутки, полагаю, сварганишь. Но одно обязательное условие — клиент должен крякнуть от несчастного случая. Подписываешься? После ликвида получишь тысячу зеленых. Или, если больше по вкусу, в рублях по курсу.
— Черт с ним! Давай адрес клиента и детали.
На следующее утро колеса рейсового «Икаруса» доставили Карата по назначению.
Он шел по кривым улочкам Каменска с приземистыми деревянными домишками, резные наличники и фантастические флюгера которых выглядели странно в контрасте с типовыми пятиэтажными коробками.
Чудом сохранившиеся, покосившиеся церквушки тянулись облезлым золотом луковок к перистым облакам и делали городишко каким-то домашне-уютным.
Вот и цель его поисков — полутораэтажный дом с самодельной вывеской, как он знал, на латыни «Частная библиотека». Пройдя маленький ухоженный дворик, толкнул скрипучую дверь и оказался в полутемных сенях. Несколько высоких ступеней вели ко второй двери, должно быть, в комнаты. Карат вошел и опасливо огляделся — никого. Первая комната, в которую он попал, не имела ничего общего с библиотекой. Только большой старый альбом для фотографий был кем-то забыт на зеленом, обитом бархатом, диване с высокой спинкой. У распахнутых окон притулился допотопный круглый стол в окружении стульев. Из мебели в комнате еще присутствовал массивный комод с ярко блестевшими медными ручками.
— Хозяин! — негромко позвал Карат и услышал над головой чьи-то торопливые шаркающие шаги. Проскрипели ступеньки невидимой лестницы, открылась дверь, и киллер увидел странную личность с взлохмаченными седыми волосами. Это был сухонький, невысокого роста старик с ястребиным носом и умными рыжими глазами. Хищный этот клюв рядом с библейскими глазами выглядел на лице, как случайный чужеродный предмет. На старике был фланелевый халат, из рукавов которого смешно вылезали длинные волосатые руки. Эта комедийная фигура сделала два неуверенных шажка в сторону нежданного гостя и застыла в замешательстве.
— Извините за беспокойство, — Карат отвел глаза. — Виновато недоразумение…
Вдруг старикан повел себя совершенно дико: он всхрипнул и, ринувшись к Карату, грубо схватил того за руки.
— Случилось что-то ужасное? Да? С Оленькой? Скажите правду, умоляю!
— Нет! — Карат с трудом высвободил руки и невольно отступил к двери. — Внизу висит объявление, и я по ошибке принял это помещение за библиотеку.
Позеленевшее лицо старика стало понемногу возвращаться к своему естественному пергаментному цвету.
— Простите великодушно. Нервишки, знаете ли, за семьдесят лет поизносились до безобразия, — он слабо улыбнулся. — А вы попали как раз туда. Здесь моя частная бесплатная изба-читальня. Присаживайтесь, молодой человек!
— А зачем надпись вы на латинском языке изобразили? — не удержался от вопроса Карат.
— Это своего рода стратегический ход, — старик напялил на свой выдающийся нос пенсне, лукаво блеснув толстыми линзами. — Любопытство — великая вещь. Одна из главных движущих сил человечества! Приведу простейший пример. Надпись: «Булочная» — вы равнодушно проходите мимо. Если, понятно, не голодны. Но, прочитав то же самое на иностранном языке, вы, ручаюсь, зайдете поглазеть на примитивные булки и батоны. И будете убеждены, что сподобились узреть что-то необыкновенное. Такова человеческая сущность…
— Выходит, — усмехнулся Карат, — это просто рекламный трюк?
— Не опошляйте. Хотя, реклама, конечно, имеет свое существенное место. Но мы заболтались. Пойдемте, покажу вам мой книжный актив.
План у Карата уже сложился. В комнате было печное отопление. Нужно всего лишь разжечь огонь, закрыть заслонку и окна. Старикан, якобы, задремал на диване и угорел. Но сначала, понятно, надо отключить клиента, пережав децал ему сонную артерию на шее…
Карат протянул к старику руки, прикидывая, как лучше захватить по-цыплячьи худую шею клиента, чтобы не оставить следов в виде синяков.
— Что вы, что вы! Я сам! — Старик явно неверно истолковал это движение и, проворно вскочив со стула, прошествовал в смежную комнату.
Карат, проклиная свою малодушную медлительность, направился следом. Ему с самого начала не очень нравилось задание кончать какого-то божьего одуванчика, а сейчас, на месте, наемник вообще вдруг почувствовал себя совершенной мразотой, которая даже родного папашу за пачку баксов пришьет и не поморщится.
