Александр Казак - Девочки-шпионы, или Великая Китайская стена
— Меня зовут Андрей. Вас, как мне сказали, Антон и Эндрю. Так что мы с тобой, мальчик, вроде как тезки. Генерал приказал относиться к Вам, как к гостям. Но сопровождать всюду за пределами дачи. Охота, рыбалка и просто прогулки разрешены.
— А шаманы далеко отсюда живут?
— К шаманам, мальчик, будешь ходить со мной. Я у них уже бывал. Лечился после ранений. Тебе, мальчик, зачем шаманы? Болен?
— Нет, я здоров. Но мне это очень интересно.
— Понял. Раз генерал разрешил, организуем тебе встречу.
— Генерал сказал, что можно встретиться пару раз.
— Хорошо, пусть будет пару раз. Отцу, кстати, встречи с шаманами не разрешены.
— Мы знаем.
— Ты хочешь сходить в гости к разным шаманам или лишь к одному?
— Давайте, Андрей, сначала сходим, а потом на месте сориентируемся.
— Как скажешь. Мне не трудно в любую бурятскую деревню прогуляться. Их тут три поблизости. Я гулять вдоль моря люблю. Ладно, пойдемте, покажу дом.
— Вы сказали, моря? Это же озеро!
— Ну, да. Местные называют Байкал морем. Здесь действительно все как на море: и просторы, и штормы, и берега, и живность всякая. Даже тюлени есть! Увидите сами.
Гости обходят дом, знакомясь с его расположением.
— Здесь Ваш кабинет, товарищ полковник. Здесь Ваша комната. Рядом комната Вашего сына. Туалет на улице. Кухня в другом крыле дома. Баня тоже на улице возле сарая с дровами, во-о-н там.
— Поняли. А где нам взять рыболовные снасти и охотничье ружье?
— Получите все это после обеда у нашего начхоза. Его зовут Павел. Он сейчас отдыхает после ночного дежурства. У него есть также всякая одежда, которая может понадобиться Вам здесь в разное время года. Вы же к нам на год приехали? У Павла также патроны, рыболовные снасти, запас бумаги и прочих канцелярских принадлежностей, лекарства. Есть книги и карты.
— Карты?
— Конечно. В лесу ведь живем.
— А мне можно получить карту Евразии?
— Думаю, можно. Спросишь лучше Павла. Он знает, что и кому выдавать положено, а что нет. Не обижайтесь, но у каждого здесь свои должностные обязанности. Еду готовим сами по очереди в свободное от несения службы время. Если есть желание, можете и Вы участвовать в приготовлении обедов — ужинов. Завтраки обычно простые — яйца, чай-кофе, масло, варенье из местных ягод. Сегодня у нас на обед тушеная зайчатина. Я был вчера удачно поохотился. Подстрелил парочку зайцев. У нас здесь бывает уха и жареная рыба почти каждый день. К осени, как только утки и гуси жиру наберут и деток своих вырастят, начнем и на них регулярно охотиться — будет много чего из птицы.
Эндрю поворачивается к охраннику.
— У меня вопрос, Андрей. А что вчера охранял Павел? Ведь нас еще не было. На даче еще кто-то кроме нас есть?
— Интересные вопросы ты задаешь, парень! Но ладно отвечу на них. На даче кроме вас и охраны никого нет. Однако поскольку этот объект режимный, то трое из пяти человек охраны постоянно несут боевое дежурство.
— Вы говорите «боевое дежурство». Вы что собираетесь воевать с кем-то? Мы же в центре России и до ближайшей границы очень много километров!
— Мы не собираемся. Это на случай, если кто-то попытается проникнуть на территорию нашей дачи или покинуть ее без спроса. (При этих словах Андрей выразительно посмотрел на Стрелка) Даже не понимаю, Эндрю, зачем тебе карта, если ты и так все прекрасно знаешь и в расстояниях нормально ориентируешься?
— Чтобы еще лучше знать. Мне ведь еще в школе придется учиться когда-нибудь. Не навечно же мы сюда прилетели! А в школе, наверное, помните, есть уроки географии.
— Понятно.
— А что значит режимный объект?
— Значит, что не всем можно на его территорию заходить. А только тем, кто имеет на это разрешение нашего руководства. Вы оба такое право имеете (Улыбается).
— А если кто-то вдруг все-таки захочет войти?
— У него скорее всего ничего не выйдет (Улыбается) Пойдемте обедать. Чувствуете, какие запахи с кухни идут?!
* * *Китай, Пекин, чуть позже
В кабинете начальника китайской спецслужбы помимо хозяина кабинета присутствуют генералы Чен и Куан, а также представитель берлинской резидентуры майор Чанг. Начальник обращается к майору:
— Я думаю, что сначала товарищ Чанг ознакомит нас с ситуацией, которую наблюдал лично. Итак, товарищ майор, что там у вас произошло в Берлине с нашим шустрым парнем?
— Его похитили русские диверсанты. Все прошло почти полностью по сценарию, который мы предсказывали накануне.
— Как же полностью? Вы, помнится, не говорили мне в прошлый раз о том, что русские намерены топить ракетами катера наших конкурентов и пускать на дно свой собственный катер.
— Катер, который они затопили, был взят в аренду на трое суток у одной польской частной фирмы. Катера, уничтоженные ракетами вместе с командами и пассажирами, по документам принадлежали одной из немецких спасательных организаций, но явно выполняли функции по перехвату диверсионной группы.
— Они там что, были столь не опытны? Как так случилось, что от них не осталось даже тел?
— Мы не можем судить о профессионализме и приказах, которые выполняли люди, погибшие от ракетных ударов на двух взорванных катерах. Но мы можем точно сказать, что если бы следующим препятствием на пути русских оказался не тот военно-морской корабль с бронированным корпусом, который использовала немецкая спецслужба, а что-то попроще и поуязвимей, то его бы они, не задумываясь, тоже уничтожили ракетами. Поблизости от их затонувшего катера немецкие аквалангисты обнаружили на дне еще две готовые к стрельбе ракетные установки американского производства.
— Катера уничтожили такими же?
— Да, товарищ генерал. Судя по имеющейся у нас видеозаписи, происшедшего на реке Шпрее короткого сражения, русские использовали американские ракеты.
— А, может, это были все-таки американцы? Что скажут генералы Чен и Куан?
— Нет, товарищ генерал. Эти диверсанты не имеют отношения к американцам. Частный самолет сразу же перебросил всех, кто покинул затопленный катер в аквалангах и прилетел в Польшу на вертолете, из Польши в Россию. В Калининграде они пересели на военно-транспортный самолет, доставивший всех на базу русской разведслужбы в Сибири. В настоящее время шустрый парень вместе с его сыном находятся на ведомственной даче этой службы на берегу озера Байкал.
— Мы можем их выкрасть, товарищ генерал. Там всего пять человек охраны.
— А вот этого не надо. Возможно, русские именно этого и ждут от нас. А еще больше такого, я бы сказал, скандального, поворота событий, ждут те силы в мире, которые мечтают поссорить нас с русскими. Например, по такому поводу. Учтите, что вместе с русскими мы — непобедимая сила! А порознь каждый из нас — Китай и Россия — представляет собой просто силу, с которой нельзя не считаться! Разницу улавливаете?! Надеюсь, вы уже установили наблюдение за дачей?
— Да. Круглосуточное.
— Прекрасно! А больше ничего не надо. Пусть все идет как идет. И имеет такое развитие, какое имеет. Все свободны.
— Есть!
Россия, на озере Байкал, чуть позже
Сын Стрелка в сопровождении охранника Андрея выходит из ворот дачи. Они идут через лес по едва заметной тропинке. Между деревьями проглядывает бескрайняя водная поверхность озера Байкал. Андрей говорит, поправляя за спиной охотничье ружье:
— Шаман, к которому мы пойдем, вылечил год назад мои огнестрельные раны. Тебе, наверное, будет интересно с ним пообщаться.
— А почему именно ты ведешь меня к шаману, а не кто-нибудь из твоих коллег?
— Потому, что он не велел никому из моих коллег приходить к нему без крайней нужды. Он сказал, что всегда помогает людям, лечит их. Но ему не нравится то, чем занимаюсь я и мои товарищи. Он не видит в нашей работе никакой пользы людям. Зато видит много вреда и большую потенциальную угрозу. Он прав, Эндрю. Мы все — списанные с действительной службы диверсанты, чудом выжившие в самых невероятных переделках. Наши товарищи, которым повезло чуть меньше, давно покойники.
— Грустно это.
— Не то слово! Знаешь, я вообще живу на этой даче не потому, что люблю природу. А потому, что если меня чудом найдут некоторые зарубежные организации, то меня немедленно уничтожат. У других обитателей дачи почти точно такие же биографии. Поэтому, мальчик, нам, в случае чего, совершенно нечего терять и я советую вам с папой выполнять все требования, как мои так и моих коллег. Это я тебе все рассказал для сведения в надежде, что мы найдем с вами общий язык и не будем создавать проблемы друг другу.
— Я понял. Спасибо за откровенность!
— Мальчик, это не откровенность. Это санкционированная генералом степень откровенности. Если бы я рассказал тебе все, что нам приказано относительно охраны тебя и твоего отца, то ты, наверное, не стал бы столь восторженно меня благодарить.
