Вячеслав Жуков - По следу коршуна
– Узнай, чего он хочет, – сказал также шепотом, сожалея, что нельзя услышать самому голос вора. Все ли так как есть передает ему Маша?
– Меня он хочет. Понимаешь? Меня. Говорит, что соскучился. Говорит, чтобы я немедленно приехала к нему. Будет ждать.
– Это хорошо, – одобрил Юрий, а Маша покосилась на него. Лично она, ничего хорошего в этом не находила. Ему-то, может, и хорошо сидеть тут. Во всяком случаи, ни ему облизывать потное тело и валяться с раздвинутыми ногами. Вот попробовал бы сам, а Маша потом спросила бы его, хорошо это или плохо. Лично ей, не хорошо.
– Поезжай, раз он ждет. Слышишь? – в голосе Юрия послышалась угроза. Маша даже оробела. С чего бы это он возымел над ней такую власть. Обещание денег? Так может еще так получиться, что она сама без его помощи попытается завладеть деньгами. А, судя по той роскоши, в которой купается ее немолодой любовничек, денег у него полно. День назад, он возил Машу по Москве в своем «Мерседесе» и она была свидетельницей того, как в Промышленно-строительном банке, Стасик получил огромную сумму денег. Небрежно бросил сумку с деньгами в багажник своего «Мерседеса». И все это проделал с таким пренебрежением, будто ему ничего не стоило взять и просто выбросить их. А Маша чуть слюной не изошлась. Такой бы суммы ей вполне хватило на год нормального существования. Ломала голову, по поводу денег. Ведь Юрий говорил проследить. Да и Академик, если получил наличку, значит, должен куда-то ее спрятать. Но вот, где это произошло и как, Маша так и не заметила. Только уже в Истре, выйдя из дома, она увидела, что багажник «Мерса» пуст. Сумки с деньгами в нем уже нет.
А потом она позвонила Юрию и сообщила, что сегодня вечером улетает со Станиславом Валерьевич на юг и пробудет там не меньше пяти дней. Старичок решил с ней понежиться на берегу Черного моря.
– Ты там особенно не загуливайся, – предупредил Юрий и тут же напомнил. – Не забывай о главном. О том, зачем я тебя послал.
– О чем ты, милый? – Маша как видно решила поиграть ему на нервах, только на этот раз Юрий был не расположен к ее словесным шалостям. И в его голосе прозвучала открытая угроза.
– Я о деньгах. Ты должна узнать, где Академик держит наличные. И не вздумай меня кинуть. Иначе менты узнают о трупе парня, которого вы с Прохоровой «замочили». Надеюсь, ты еще не забыла?
– Нет. Я помню об этом. Можешь надеяться на меня, – пообещала она.
Это было в самом начале, когда Маша только устроилась в модельное агентство и там познакомилась с Тамарой Прохоровой. Прохорова работала там уже четыре года и за это время сумела купить себе квартиру. Пусть небольшую и в старом пятиэтажном доме, зато отдельную. А это тебе не комната в коммуналке, где живешь у соседей на виду. Тогда Прохорова пригласила ее к себе и Маша не обремененная заботами, согласилась. Еще был какой-то парень, которого даже сама Прохорова толком не знала. Заперся подзанять у нее денег. Как он утверждал, будто был знаком с хозяйкой проживавшей здесь до Прохоровой. Наверное, не следовало его впускать. Но у обоих напрочь в этот момент отсутствовала женская логика. И обе не предполагали, чем все это может закончиться. Но парень оказался редкостным наглецом. Мало того, что тут же осушил целую бутылку водки, так он еще начал приставать к Маше, пытаясь завалить ее на диван и стянуть трусики. Похоже, угроза наказания за изнасилование его не то, чтобы не испугала, а еще больше возбуждала. И парень обнаглел в конец.
Прохорова в тот момент отсиживалась в туалете и напрасно Маша просила ее помочь. Надеяться пришлось только на себя. Протянув руку, нашарила на столе бутылку с шампанским и тут же вдарила ею наглеца по голове. Поразилась такому обилию крови. Осколки стекла. Кровь, вино. Все смешалось под ногами. Этот идиот лежал поперек дивана с разбитой головой. И тут же белое как мел лицо Прохоровой.
– Дурочка. Что же ты наделала? Ты убила его, – испугалась Тамарка.
Сама Маша отказалась подойти и заглянуть в лицо убиенному.
Прохорова потрогала пульс на руке у парня, потом собрала с дивана перепачканное кровью покрывало и завернула в него парня.
– Что теперь будет? – повторяла Маша, совершенно растерявшись. А Прохорова гудит еще возле самого уха, добавляя ужаса:
– Надо труп отсюда выбросить. Найдут здесь его, тюрьма нам обоим.
У Маши руки трясутся и зуб на зуб не попадает, не то, чтобы притронуться к убитому. Тогда Прохорова сжалилась над ней.
– Ладно, иди. Я сама его выволоку. Подожду пару часов, пока в подъезде все спать улягутся, и вытащу. А ты иди, не жди.
Маша тогда только угукнула, схватила свою сумочку и бегом из квартиры. Но стоило за ней закрыться двери, как вдруг «покойник»ожил и зашевелился под покрывалом.
Прохорова быстро распаковала сверток. Парень схватился за голову.
– Вот, сучка. Как она меня. Знал бы, что так ударит, ни за какие золотые не согласился бы. Как она мне голову разбила, – захныкал парень. Схватил со стола другую бутылку, с водкой и, сорвав пробку, половину вылил себе на голову для дезинфекции, а оставшуюся, в рот. Потом сказал Тамарке:
– Позвони ему, скажи, что все получилось, как он хотел. Девчонка, кажется, поверила, что укандохала меня. Видишь, как я ее сделал?
– Еще бы, – засмеялась Прохорова. – Я сама поначалу поверила, что она тебя убила. Знаешь, растерялась. Трогаю пульс у тебя и не чувствую его, от волнения. Ну, думаю, все. Наделала она делов. А потом смотрю, а у тебя веки задрожали. Вот и завернула тебя в покрывало.
– Веки задрожали. Это от боли. Чуть не обоссался на твоем диване.
– Здрасьте, пожалуйста. Еще чего, – возмутилась Прохорова. Новый диван ей было жалко. И так кровью перепачкали.
– Так ведь больно, знаешь, как, – парень сам достал из кармана трубку сотового, набрал номер и сказал: – Привет. Ну, мы все сделали. Можешь поздравить эту самку с мокрухой, – он рассмеялся, потом добавил: – А телка она что надо. Такая кочка между ног, скажу я тебе. И титьки жесткие аж. Жаль, что я ей не впер. Вот что, значит, не рожала еще. Ну, ладно, пока. Нужен буду, кого обломать, звони.
Тогда Маша не знала, что всю эту инсценировку подстроил Юрий, чтобы зацепить девушку, привязать к себе крепким узлом. И потом, почувствовав в ее поведении фальшь, изредка напомнилть про «убитого» парня и про то, что дела по мокрухе не имеют срока давности.
– Прохорова разболтала? – догадалась Маша, когда Юрий сказал, что знает про «убитого» ею парня. – Вот сволочь, эта Тамарка.
На что Юрий заметил тут же:
– Это не важно, кто сказал. Важно другое, если вздумаешь меня кинуть, я сообщу про тот случай ментам. Я знаю, где спрятан труп. А твоя Прохорова пойдет, как свидетель. Отвечать будешь ты, голубушка. И срок намтают тебе. Прохорова откупится. У нее есть деньги.
– Я сделаю все, что ты скажешь, – пообещала тогда Маша и услышала одобряющий голос Юрия.
– Вот это уже другой разговор. Наш уговор остается в силе. Половина денег твоя. Только постарайся узнать, где он прячет наличку, – жестко добавил он под конец разговора и отключил сотовый.
Ровно через неделю она вернулась, вся покрытая бронзовым загаром. Выложила на стол несколько фотографий, делясь впечатлениями о поездке. На море она была первый раз, поэтому все ей там безумно понравилось. Особенно проживание в дорогом отеле.
Юрий ее радости не разделял. Взял одну фотографию, где полуголая девушка стояла на возвышающимся из воды небольшом утесе.
– Я бы эту фотографию поместил на настенные календари, – сказал он, глянув на нее пахотливо и добавил: – Уверяю тебя, от покупателей бы не было отбоя. А теперь избавь меня от хлопот раздевать тебя.
– А разве тебе не нравится это делать? – с кокетством спросила Маша. – Обычно мужчинам, это доставляет огромное удовольствия.
– Только не мне. Я старею, моя милая. А потом, знаешь, меня очень возбуждает, когда девушка сама сбрасывает с себя одежду. Это так эротично. Сделай милость… Хочу узнать, все ли части твоего тела принимали солнечную ванну. Или все-таки остался след от бикини.
– Сейчас посмотришь, – Маша стала медленно снимать юбку и блузку. Потом лифчик. Кружевные трусики он стянул с нее сам.
Глава 17
– Пустое это все, Николаич. Уцепиться не за что, – возмущался лейтенант Ваняшин, не воспринимая доводов майора Туманова. – Мы с Греком чуть ли не на пузе проползли по Измайловскому парку и ничего. Только кучу бумаги перевели.
– Ну, переводить бумагу, это твоя святая обязанность, лейтенант. Да и бумагой ее можно считать до тех пор, пока на ней ничего не написано и не стоит подпись. Тогда уже это и не бумага, а документ, – заметил Федор. – А по поводу того, что уцепиться не за что, тут ты не прав. Уцепиться всегда есть за что. Только надо эту зацепку отыскать. Ладно. Оставляю тебя, лейтенант за себя. Садись на мое место. Будешь отвечать на звонки. Одолели меня со всех сторон. Из прокуратуры звонят, интересуются, видишь ли, что есть новенького по делу об Академике. Во, как воры нынче в почете стали. Их даже не интересует убитый капитан ФСБ. Наши ребята, которых раздавил «Краз» вместе с перевозимыми подследственными. А вот о воре в законе, они беспокоятся. Как да что там. Наказать убийцу требуют. Слышь, Леха?
