Эдгар Френсис - Честь семьи Прицци
Мгновением позже раздался музыкальный звонок, и створки соседнего лифта открылись. В кабине стояла высокая стройная женщина. В руках ее темнела изящная сумочка. Спокойно, хотя и с некоторой долей изумления, она оглядывала холл…
… Виктория Холбейт была хорошей женой хорошего полицейского. Картина, открывшаяся ее взгляду, могла означать только одно: только что, мгновение назад, здесь произошло убийство. Жертва…крепкий молодой мужчина… вытянулся на полу. Голова его была повернута к стене, и Виктория не смогла понять, куда попала пуля. Однако факт оставался фактом. Он мертв. И убила его блондинка в сером плаще, сжимающая в руке пистолет с глушителем. Третий — толстяк в дорогом бежевом костюме, совершенно белый от страха — стоял на полусогнутых ногах, прижимаясь к стене.
Услышав звук открывающейся двери, блондинка повернулась к лифту и посмотрела на Викторию холодными зелеными глазами, в которых поблескивали ледяные кристаллы равнодушия. Ствол пистолета моментально передвинулся в сторону пассажирки, или, как их называют в детективных романах, «нежелательной свидетельницы».
Виктория знала, что нужно делать в таких случаях. Сказать какую-нибудь идиотскую фразу, удивив преступника, и сразу же нажать на любую кнопку, затем добраться до первого попавшегося телефона и вызвать полицию.
— Похоже, я ошиблась этажом, — спокойно сообщила она.
Наверное, этот трюк неплохо срабатывал, но только с неопытным преступником. Перед Викторией же стояла профессионалка.
ШШШАПХ! — она успела услышать плевок выстрела и увидеть озаренное вспышкой красивое даже в своей холодности лицо убийцы.
А затем жуткий удар отбросил Викторию Холбейт к задней стене кабины лифта, сбив ее с ног. Потолок накренился и поплыл вперед и вниз, становясь вертикальной крепкой стеной. И в центре этой стены ослепительно сияло солнце. Виктория ощутила зной лета. Вокруг нее уже был не лифт, а небольшие красивые домики. Деревенька, именно такая, в какой она и хотела жить всю свою жизнь. Губы Виктории тронула улыбка. Ей показалось, что рядом стрекочут кузнечики, цветы щекотали кожу, легкий ветерок коснулся ее лица, принеся покой и сладкую истому. Внезапно чья-то тень заслонила солнце. Черная, зловещая, она надвигалась, становясь больше и больше, пока не заполнила собой весь мир. Виктории стало холодно и захотелось сказать: «Отойдите, вы мешаете мне видеть…» Но она уже ничего не смогла сказать…
… Убедившись, что женщина и охранник мертвы, Айрин наставила пистолет на Розалио Филаджи, — бывшего еще секунду назад Робертом Финли, — и крикнула:
— Чарли! Чарли!!!
Дверь квартиры Норы Левис открылась и из нее выскользнул Чарли Портено. Он быстро прошел в холл, остановился, оглядывая два трупа.
Кровавые брызги покрывали стену лифта. Черные капли блестели также на ковре и белой дери квартиры «4-С». Из-под головы охранника уже натекла небольшая лужица. Она была почти незаметна на фоне темного коврового покрытия, но это-то Чарли уж точно нс волновало. Трупы все равно обнаружат, но если их найдут через пару часов — это может сыграть на руку Прицци. Филаджи уже будет в надежном месте. Схватив толстячка за плечо, Портено толкнул его в центр холла. Тело Клайва Уильямса оказалось прямо перед ним, и Филаджи почувствовал, что теряет сознание. В глазах поплыли голубые искры, он пошатнулся. В это время рукоять полуавтоматического «кольта» обрушилась на его затылок. Веки Филаджи сомкнулись, и если бы Чарли не успел вцепиться в воротник бежевого пиджака, Розалио грохнулся бы прямо на мертвое тело собственного охранника.
Не выпуская пиджака и слыша, как он трещит по швам, Портено затащил Филаджи в лифт и усадил, навалив на пластиковую стену.
Затем он подхватил Клайва Уильямса под мышки и отволок в пустующую квартиру «4-С», бросив труп на пол. На ковре остался смазанный кровавый след, тянущийся почти через весь холл до дверей злополучной квартиры.
Тело Виктории Холбейт продолжало лежать на спине во втором лифте. Ноги в тонких черных чулках торчали почти до самых бедер, и двери, начинающие закрываться, натыкаясь на них, вновь раскатывались в стороны.
— Мне пришлось убить ее, — спокойно объяснила Айрин. — Она видела нас.
— Ничего страшного, — кивнул Чарли.
Ему сейчас было не до обсуждения подробностей. Существовали дела и поважнее.
Викторию тоже перенесли в квартиру. После этого Айрин заперла дверь на ключ и сунула его себе в карман. Она подобрала с пола куклу, отряхнула одеяльце и пустила один из лифтов. Во втором Чарли уже ждал ее, настороженно поглядывая на сидящего в углу бесчувственного Филаджи.
— Представляешь, этот мерзавец не стал ловить ребенка! — возмущенно сказала Айрин. — Если бы малыш был настоящим, он мог бы на всю жизнь остаться калекой!
Портено посмотрел на нее с удивлением.
— Ему деньги платили не за то, чтобы он детей ловил! — коротко объяснил Чарли и поправил темные очки.
Лифт мягко пошел вниз, минуя этаж за этажом.
— Знаешь, — сказал вдруг Портено, — когда закончится вся эта кутерьма, мы отпросимся у дона и поедем на запад. Проведем там медовый месяц, — он кивнул на куклу. — Может быть, даже ребенок настоящий появится.
Айрин засмеялась и чмокнула его в щеку.
— Я обожаю тебя.
Кабина достигла подвала и остановилась. Чарли схватил Филаджи за пиджак и одним движением поставил на ноги. Тот выглядел далеко не лучшим образом. Костюм с серыми пятнами пыли, одной брючиной он все же умудрился угодить в кровь, и теперь на левой штанине темнел багровый развод. Лицо бледное, челюсть отвисла, и на подбородок стекает слюна. Узкая полоска волос, окаймлявших голову на подобие венца, всклокочена, отдельные пряди торчат в разные стороны.
Чарли брезгливо осмотрел банкира и вдруг влепил ему хлесткую пощечину.
Филаджи замычал что-то нечленораздельное. Голова его мотнулась в сторону и глухо ударилась о пластиковую стену. Веки банкира дрогнули.
Чарли повернулся к Айрин.
— Посмотри за ним.
Она кивнула, извлекая из-под плаща пистолет.
— Ведите себя спокойно, мистер Филаджи.
Тот тупо пялился на стоящую перед ним женщину. Он медленно приходил в себя, и чем больше прояснялось его сознание, тем отчетливее проступал на лице страх. Глаза расширились и побелели. Тело сковал ужас. Даже если Филаджи и захотел бы пошевелиться, у него все равно ничего бы не получилось.
— Что вы… — голос его сорвался на сип. Он перевел дыхание и начал снова: — Что вы собираетесь со мной делать?
— Стойте как стоите, — посоветовала Айрин, — и все будет в порядке.
Чарли вышел из лифта и огляделся. В гараже по-прежнему не было ни души.
Водитель «шевроле-фургона» заметил его. Двигатель машины взревел, и она быстро подкатила к лифту, остановившись впритык к створкам боковой дверцей.
— Полезайте в фургон, мистер Филаджи, — приказал Чарли, оборачиваясь.
— Я нс… Я… — язык отказывался повиноваться ему. Уперевшись ногами в пол, Филаджи прижался к стене, словно она могла защитить его. — Что вы собираетесь со мной делать? Что вы собира…
Истеричный крик отчетливо разносился в гулкой пустоте гаража. Чарли нс стал дожидаться окончания. Он шагнул в лифт, ухватил толстяка за пиджак и изо всех сил швырнул к фургону. Боковая дверца открылась. Молодой парень в джинсах и куртке-ветровке с эмблемой нью — Йоркских «янки» на груди, обхватил банкира за горло предплечьем левой руки. Подоспевший водитель навалился Филаджи на ноги.
— Куда вы меня тянете?! — хрипел тот, багровея. — Что вы собираетесь со мной делать?..
Пропитанный хлороформом платок лег на его покрытое потом лицо, и через пять секунд Розалио Филаджи посапывал в сладком дурманящем сне.
Чарли посмотрел, как грузное тело уложили на пол, и повернулся к Айрин.
— Увидимся за ужином, дорогая.
Он поцеловал ее в губы и запрыгнул в кузов фургона.
Дверца закрылась. «Шевроле» покатил к асфальтовому пандусу, уходящему на улицу.
Айрин проводила машину взглядом, достала из кармана темные очки и зашагала следом. Солнечные лучи врывались в полумрак гаража, рисуя на бетоне желтые прямоугольники.
Она шла к выходу, и на губах ее играла улыбка…
* * *
… Франциск Кунз, выйдя из Мемориального госпиталя, остановился и огляделся. Карточку, с которой смотрела Лайза Джексон, он все еще держал в правой руке, помахивая сю с видом крайней растерянности. Подозвав такси, он попросил отвезти его в какой-нибудь нс очень дорогой отель. У Франциска были свои принципы, и один из них звучал так: «Не бросай на ветер деньги клиента — себе дороже». Он строго придерживался этого правила.
Кунз знавал ребят, которые, ведя расследование, останавливались в шикарных номерах, летали первым классом и ужинали в самых дорогих ресторанах. Они, как правило, долго не удерживались. Бизнес не очень жалует подобные фокусы. Каждый клиент надеется на то, что нанятый им детектив не держит его за идиота.
![Джон Беркли - Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/uploads/posts/books/159220/159220.jpg)
