Владимир Колычев - Ментовской беспредел
Игнат подошел к Виоле, нежно взял руками за плечи, легонько их сжал.
– Извини. Мне пора...
Она вздрогнула, как будто кто-то невидимый хлестнул ее по щеке. Медленно развернулась к нему.
– Ты уходишь?
Игнат кивнул, повернулся к ней спиной и направился к выходу.
– А как же я?
Он не ответил – всего лишь пожал плечами... Ему на самом деле было интересно, как поведет себя Виолетта.
Игнат вышел из квартиры, спустился вниз, быстрым шагом добрался до своей машины, сел, завел двигатель. И подъехал к своему бывшему дому с тыльной стороны.
Автомагнитола была совмещена с кварцевым приемником, на который поступал сигнал с радиозакладок. Был еще лазерный звукосниматель, расстояние до окон Виолы позволяло снимать с них звук. Но не хватало одной мелочи – пока была возможность, на стекла надо было нанести маркер специальной краской, но Игнат этого не сделал. Впрочем, лазер сейчас и не нужен. «Клопы» исправно посылали сигнал на приемник, слышимость замечательная, так что Игнат отлично слышал, что происходит в квартире. А ведь должно что-то произойти. Или нет?..
Игнат испытывал чувство вины перед Виолой. Надо же было так обломать женщину. Да и сам ломался как целка, не очень это красиво... Но чувство вины исчезло, как только Виолетта взялась за телефон.
– Паша, ты? – раздраженно спросила она.
Игнат не установил телефонную закладку на стационарный аппарат. Но даже если бы он смог это сделать, все равно не услышал бы голос Нахальцева. Виола разговаривала с ним по сотовому телефону. Зато ее прекрасно слышно.
– Да, он приходил...
Нетрудно было догадаться, о ком разговор.
– Пришел и ушел... Откуда я знаю, куда он ушел? Он мне не говорил... Почему я сразу не позвонила? А как, по-твоему, это бы выглядело. «Игнат, извини, я сейчас, только Нахальцеву позвоню»... так?.. Да он недолго был. Ты бы все равно не успел... Когда он еще раз придет? А я не знаю, когда он придет! – сорвалась на истерический визг Виолетта. – Он – скотина, самая настоящая скотина!.. Все вы мужики такие!.. Ах, ты не такой... – Вот она уже успокаивается. Гнева вроде бы нет. Но и милости не наблюдается. – Да, конечно, не такой... – Зато сарказма в ее голосе хоть отбавляй. – Ладно, приезжай, если ты такой хороший... Да, но ничего не обещаю... Вот когда будет, тогда поговорим...
Нет ничего страшней отвергнутой женщины... Да, Игнат с этим полностью согласен. По идее капитан Нахальцев был страшней Виолы во сто крат. Но его Игнат не боялся. Потому что знал, как с ним поступить. Виола снова предала его. Плохо, очень плохо. Потому что он не знает, что с ней делать...
Глава двадцать третья
Денег много не бывает. И эта банальная сентенция как та блоха кусала Кренделя, не давала покоя. С деньгами у него вроде бы все в порядке, на хлеб с икрой хватает. Но этого ему мало. Вот и приходится работать.
Он не стал выдумывать новую схему добывания денег. Зачем, если у него есть старый, хорошо обкатанный вариант. Масла в голове хватает, руки не под буй заточены, с оружием полный ажур. Только вот что-то лицо у Фортуны распухло, разделилось на две округлые половины...
Позавчера в районе дач на Новорижском шоссе они пытались остановить новенький «Фольксваген-Пассат» с симпатичной белокурой куколкой на борту. Но та, хоть и блондинка, сумела разгадать их замысел, вовремя включила задний ход и оставила после себя только клубы дыма из-под колес... Да, что-то у Фортуны было с лицом, может, аллергия на предыдущие удачи Кренделя?..
Зато сегодня все путем. Грамотно перекрыли дорогу в дачный поселок в районе Истры, остановили серебристый джип «Хонда». За рулем тетка лет сорока. На лице слой штукатурки, в волосах какой-то идиотский бантик. На шее несколько золотых цепочек, все пальцы в перстнях. И в сумочке три штуки баксов да пятьдесят тысяч рублями. Нормально...
Тетку завезли в лес. Позвонили ее мужу. Тот сразу согласился заплатить за нее двадцать штук баксов. Бабки вот-вот подвезут... Тетка сидит в машине, плачет. Глаза размазаны, штукатурка течет. Ну да, ее ж не трахнули, а ей обидно. А может, горюет из-за того, что Крендель так дешево ее оценил. Всего-то двадцать штук...
– Так муж у тебя профессор, говоришь? – спросил Кекс.
– Профессор, – кивнула она, закрывая лицо руками.
А пальцы-то уже пустые, все перстни пожертвованы в общак.
– Кислых щей?
– Нет, юридических наук...
– А чо, профессора классно зарабатывают?
– Он в МГУ работает, в приемной комиссии, – подсказала тетка.
– А-а, ну да, там бабки конкретно вертятся, – ухмыльнулся Огурец. – Не отстегнешь – не поступишь. Да еще за экзамены каждый год... У меня сеструха в институте учится, так там без бабок пропадешь... А тут Москва, МГУ... Слышь, Кекс, может, тоже в МГУ поступим. Вот лапа у нас, считай, уже есть...
– Ага, вон, едет твоя лапа!
Из-за деревьев показался черный джип. Крендель глянул на часы. Профессор уложился в два часа. Тактика «брать по минимуму» снова сработала. Сейчас братва заберет свои кровные двадцать штук и распрощается с терпилами... Сейчас ему было все равно, будут лохи жаловаться ментам или нет. Он уже никого в этой жизни не боялся...
Джип все ближе и ближе. Стекла затемнены, что внутри машины – непонятно. Под мышкой у Кренделя кольнуло недоброе предчувствие. Он снял с сиденья автомат, вышел из машины. Кекс за ним, Перец, Огурец. Все с оружием на изготовку. Мало ли что...
Это «мало ли что» нарисовалось, едва джип остановился. Из машины разом выскочили два мента в касках и бронежилетах. Нажимая на спусковой крючок, Крендель успел заметить и третьего. Надо успеть его достать, мелькнуло в штормящей голове.
Первые несколько пуль накрыли цель – мент слетел с копыт и рухнул под колеса джипа. Не снимая палец со спускового крючка, Крендель перенес огонь на второго мента. Подключились и пацаны. А это еще два «коротыша» и пистолет. Крендель своими глазами видел, как одна пуля угодила менту в голову.
Первые два ментовских автоматчика не смогли оказать сопротивления. Зато третий успел открыть огонь. Боковым зрением Крендель увидел, как падает, хватаясь за живот, Огурец. А мент продолжал стрелять. Но его же не видно. Цель закрывает Перец – с дикими воплями несется на мента. Снова пацана пробило на шизу. Пистолет на вытянутых руках. Бах! Бах! Бах!.. Тра-та-та!..
Мент и Перец рухнули на землю одновременно. Оба замертво. Доигрался психопат...
Крендель головы не терял. Он знал, что делает. Быстро подошел к джипу, глянул на первого мента. Тот был жив. И к тому же совершенно здоров. Все пули попали в бронежилет, и ни одна не смогла пробить его. Только сильная контузия, больше ничего. Это не смертельно. И мент уже превращается в опасного бойца. Еще немного, и он поднимет свой автомат. Но Крендель уже возле него. Он не позволит менту открыть огонь... Он нажал на спусковой крючок, и лицо ментовского автоматчика превратилось в кровавую кашу. Сплошные превращения....
Крендель заглянул в машину. Ментов больше нет. Только профессор... И ментов натравил, и сам подъехал. Видно, хотел посмотреть, как мусора Кренделя будут унижать.
– Ну ты и сука! – зло, сквозь зубы процедил он.
– Я... Я не хотел... – в нелепой попытке отгородиться от него руками пробормотал профессор. – Они сами...
– Бабки привез?
– Не-ет!
– Ты, ботан гнойный! – заорал Крендель. – Ты чо, нормального языка не понимешь, да? Тебе же сказали, двадцать штук, и никаких проблем... А ты проблемы любишь, да?
– Я... Нет...
– Под ментов меня подставил, гнида? На тебе за это!
Крендель нажал на спусковой крючок и убрал с него палец, когда магазин опустел.
Расстрелянный профессор с укором смотрел на него единственным уцелевшим глазом. Все, больше он никому не поставит двойку в зачетку. Нет больше профессора...
И фарта тоже нет. Теперь Крендель знал, почему у Фортуны такое лицо. Распухшее, в две доли... Это не лицо вовсе. Это большая жирная задница...
Крендель сменил магазин, подошел к своему дружку. Был тот Перцевым, а стал Готовченко.
Зато вот Огурец был еще жив. Он лежал на спине, держась руками за простреленный живот. В глазах боль и предсмертный туман.
– Хреново тебе, братан, да? – участливо спросил Крендель.
Огурец умоляюще посмотрел на него. Он хотел что-то сказать, но, видимо, отказали голосовые связки.
– Помнишь анекдот, да? Это, Анка палец порезала, а Петька пристрелил ее, чтобы не мучилась... Смешно?
Огурец мотнул головой. Ему не смешно. Ему страшно. Он уже понял, что задумал Крендель.
– Мне тоже не смешно, – кивнул тот.
И упокоил Огурца выстрелом в голову. Чтоб не мучился...
Еще жива была тетка, из-за которой и начался весь этот сыр-бор. Она сидела в машине, забившись в угол. В глазах паника.
– Из-за тебя все, – зловеще протянул Крендель.
В голове мелькнула умная мысль. Свалить все на эту гадюку. Пристрелить ее из ментовского автомата, а в руки ей сунуть паленый «коротыш». Типа, она всех положила...
