Татьяна Моспан - Ловушка для дураков
Всю дорогу думала не о предстоящем разговоре, а о том, что делать дальше. До сих пор случались неприятности, связанные с работой, ей и раньше угрожали, но все это пустяки по сравнению с тем, что произошло теперь. Серьезная дама, и угроза тоже серьезная. Они знают ее адрес, если возле самого дома караулили. Это Елене не понравилось больше всего. Было над чем задуматься.
Доехав до станции метро Комсомольская, она немного успокоилась.
О малолетних проститутках писали много. Сейчас никого ничем не удивишь. Собирая материал, она выяснила интересную деталь. Одна из малолеток, обретавшаяся по вокзалам, под большим секретом сообщила ей, что ходит среди них страшный слушок про некую Сусанну, которая снимает девочек для богатых клиентов. Красивых выбирает и тут же увозит на иномарке. А потом те девчонки, как в воду канули. Никаких следов. Последний раз двоих увезла. Одна из них — Людка Петрова из Клина, она Наташей себя называла, была подружкой этой самой девицы, которую удалось разговорить Лене.
— Особняк, говорила, за городом, шептала малолетка, боязливо оглядываясь по сторонам.
— А тебя что же не взяли? — спросила Лена.
— Я некрасивая, кожа да кости, пью много, а Людка хоть и худая, да ладненькая, все при ней. Знаешь, как мужики на нее заглядывались? Увезли уже давно на темно-синей иномарке, и ни слуху, ни духу. Неспроста это…
— Так, может, твоя Людмила денег заработала и в Клин махнула?
— Нет, — затрясла головой девчонка, — Людка не такая. Если сказала, что меня не бросит и вернется, значит, правда. А в Клину что ей делать? Отчим — сука, на нее залезть хотел, еле отбилась. Она обещала без меня никуда не уезжать.
Лена нашла плохо одетую девчонку в зале ожидания Ярославского вокзала. О Людке Петровой ничего не было известно.
— Боюсь я… — В глазах малолетки застыл ужас. — Пропала девка. И я скоро пропаду…
Глава 24
Людка Петрова, услышав звонок в дверь, вытерла мокрые руки о кухонное полотенце, — она возилась на кухне, — и неслышно подошла к двери.
Ее уже не пугали случайные звонки в дверь. Она заглянула в круглый глазок и поджала губы. Опять эта баба приперлась!
Перед дверью стояла соседка по лестничной площадке. Людка даже знала, как ее зовут. Элла, Элла Семенова, иногда ее называли Элеонора.
И чего ходит, чего шляется без конца? — с гневом думала девушка. Третий раз уже приходит, хорошо, Вадима дома нет.
Красивая… Она несколько раз видела эту даму из окна. Идет, головы не повернет, одета, как королева, налитое тело, ухоженное лицо. Сейчас стоит в халатике, из которого сиськи выскакивают. Людка безошибочно определила цель визита Элеоноры.
— Перебьешься, — тихонько произнесла она, прикрывая дверной глазок. — И не подумаю Вадиму про тебя рассказывать.
Она вздохнула. Никогда у нее не будет такого красивого тела, она по сравнению с этой телкой, как цыпленок. Людмила лукаво улыбнулась и тряхнула волосами. Ну и что? У нее есть Саша Грабнев, который с нее пылинки готов сдувать. И Вадим. Вадим, как брат. Она не хочет, чтобы он связывался с пышнотелой секс-бомбой. Эту красавицу насквозь видно. Хищница. От таких баб мужику только неприятности наживать. А Вадим добрый и доверчивый, с бабами так нельзя.
Людка по-взрослому, так делала ее бабушка, подперла голову ладошкой и призадумалась.
Она слышала, как хлопнула дверь у соседки, и усмехнулась. Зря, мадам, топчешься, Вадика тебе не видать, как своих ушей.
Она снова, напевая, занялась домашней работой. Некоторые женщины это занятие терпеть не могут, а Людмиле нравится. Вспоминая холодные вокзалы, когда скиталась в поисках заработка, она поежилась. Как там ее товарка поживает, может, совсем спилась и пропала?.. Девчонка она неплохая, душевная, только вспыльчивая очень и водки много пила. Повидаться бы с ней…
На глазах у Людмилы показались слезы. Говорила ведь ей, не пей, да что толку! Всякую дрянь жрать будешь, тогда уж точно не выберешься из этого дерьма. Людка закрыла лицо руками, перед глазами встала страшная картина, когда они с Машкой валялись на холодном полу в карцере Сусанны.
Господи! Она размашисто перекрестилась. Уже несколько раз собиралась рассказать обо всем Вадиму и Саше, но всякий раз что-то останавливало ее. Она по-прежнему боялась. Страх накатывал неожиданно, и тогда она забивалась в угол дивана и сидела, сжавшись в комочек и тупо уставясь в никуда.
Она боялась такого состояния. В последнее время на нее накатывало лишь во сне.
Людка решительно поднялась.
— Чего нюни распустила? — прикрикнула на себя. — Так и будешь всю жизнь дрожать, как осиновый листок?
Она, проявляя характер, собралась сегодня первый раз выйти на улицу. В магазин спуститься надо, Вадим на самом деле не нянька, чтобы с ней возиться, как с маленькой.
Она накинула на красивый длинный свитер, который сама связала, верхнюю одежду — куртку Вадима. Сидельников давно тянул ее в магазин, чтобы купить что-нибудь из одежды, но Людка отказывалась.
— Потом, потом, — ругался Вадим. — Ну и черт с тобой, сиди так, если нравится. В конце концов пусть Сашка о тебе заботится. Я, как дурак, из лучших побуждений хотел, стараюсь для нее. Чего мне, спрашивается надо? Другой бабе только намекни насчет покупки, мигом соберется, а ты…
Вадим сердился, но быстро отходил.
— Вадимчик, пойдем на этой неделе, ладно? — шебетала Людка. — Мне и так неудобно… Я пока твои старые джинсы на себя переделала, ты не против?
— Не против, все равно выбрасывать, они мне малы. — Вадим сокрушенно качал головой. — Люда, с такой щепетильностью не проживешь. Ты очень не современная. Нынешние девицы на ходу подметки отрывают, а ты сказать стесняешься. Я ведь не знаю, что тебе нужно. У бабья тряпок всегда полно, вы без этого не можете.
— Мне не надо, — серьезно сказала она. — Куда его девать? Мы с бабушкой всегда скромно жили.
Людка, разговаривая, поставила на стол тарелку с овсяным печеньем, которое напекла сама.
— Попробуй, если понравится, еще сделаю.
Вадим захрустел свежеподжаренным печеньем. Вкуснотища! Не сравнится с готовым.
— Тоже бабушка научила?
— Нет. Рецепт на коробке с овсянкой есть. Все очень просто.
Вадим, перестав жевать, удивленно посмотрел на молодую хозяйку.
— Хорошо голова соображает, молодец. Думаю, на итальянскую дубленку ты уже заработала.
— Дорого, — ахнула Людка.
— Ничего, — усмехнулся Вадим. — Грабнев добавит. А то кормишь нас тут, понимаешь, поишь…
Сейчас она собиралась в магазин за продуктами и напевала понравившуюся песенку: «Ты скажи, ты скажи, че те надо, че те надо…»
Когда спускалась на лифте, опять почему-то вспомнилась Элеонора. И чего она взъелась на соседку? Приходила, значит, дело какое-то было. Ладно, вздохнула Людмила, расскажет она Вадиму сегодня про эту красотку. Пусть сам разбирается.
Дверцы лифта автоматически распахнулись, и она увидела здорового парня, стоявшего на лестничной площадке.
Он посторонился, пропуская ее. Что-то знакомое показалось ей в его фигуре.
Парень, не глядя на девчонку, шагнул в освободившуюся кабинку, и тут Людмила его окончательно узнала.
Это он приезжал в загородный особняк! Они с Машкой называли его верзилой. Он нажрался до чертиков, а потом насиловал ее и Машку по очереди на глазах у пьяной Сусанны, которая держала Машку за волосы, чтобы не дергалась, а ей, Людмиле, приказала…
Не-ет! Людка, помертвев, схватилась рукой за перила, чтобы не упасть.
Она застыла на месте. Дверцы лифта закрылись, и кабина поползла наверх. Девушка, как завороженная, следила за электрическим табло, на котором фиксировалось продвижение лифта. Огонек замер на двенадцатом этаже, там была квартира Вадима.
Людка замотала головой, не понимая, что происходит. Этот кошмар, который она пережила в загородном особняке, будет преследовать ее всю жизнь. А может, она сходит с ума?..
Перед глазами вспыхивали сцены, одна страшнее другой. Эти скоты не стеснялись девчонок, и она помнила каждое слово, сказанное при ней.
— …Только у тебя и можно оторваться по-настоящему. Девки на мой вкус хлипковатые, но в этом тоже что-то есть. Я привык, чтобы сиськи во какие были, — показывал верзила, — а тут подержаться не за что. Как бы она того, копыта подо мной не откинула. — Он хлопал потерявшую сознание Машку по щекам.
— Не бойся, не сдохнет раньше времени. — Сусанна сгребла Машку в охапку. — Вторая покрепче будет. — Она пихнула к верзиле голую Людмилу. — Развлекайся, не буду мешать. Надоест, позовешь.
Счастливица Машка! Людмила была рада потерять сознание, но, как ни старалась, ничего не получалось. Она помнила все, что этот пьяный подонок вытворял с ней. Он был еще противнее и злее подручных хозяина. Она не могла сопротивляться, гнев Сусанны был страшнее. Домоуправительница подносила дымящуюся сигарету к самому лицу и, наблюдая, как у девчонки от ужаса глаза ползут на лоб, кривила рот в страшной ухмылке: смотри у меня, тварь, шкуру попорчу. У Людки было несколько сигаретных ожогов на спине…
