Картер Браун - Том 17. Убийца среди нас. Непристойный негатив. Звездой помеченный любовник. Начни все сначала,Сэм
Форест последовал за мной, прижимая к моей спине между лопатками дуло пистолета. Глаза Мариан Бирнс расширились, когда она увидела нас, и тотчас давление на мою спину ослабло. Форест вдруг остановился:
— Вы не предупредили меня, что у вас гостья, Холман.
— А вы и не спрашивали. Хотите выпить?
— Не пью, — бросил он. — Ступайте к бару и держите руки на виду.
Я повиновался. Мариан начала тихо всхлипывать, заметив в его руке пистолет. Форест дьявольски долго таращился на нее, потом ухмыльнулся:
— Не помню вашего имени, но титьки знакомые! Вы — приятельница Аманды. Та самая, к которой она ушла, когда бросила меня?
— Я — Мариан Бирнс, — напряженно отозвалась брюнетка.
— И у вас был любовник, — продолжал он. — Напомните, как его зовут?
— Чак Адамс. — Мариан облизнула губы. — Почему бы вам не убрать оружие, мистер Форест?
— Потому что я еще не решил, убивать ли сейчас Холмана. Как я слышал, Аманда прихватила с собой вашего Чака Адамса, верно?
— Но теперь он вернулся в город, — вставил я, — и недавно позвонил Мариан. По ее словам, у него изменился голос, но, может, он и сам выглядит теперь иначе?
— Кто вас спрашивает? — рявкнул Форест.
— Это совпадение показалось нам странным, — продолжал я, проигнорировав его выпад. — Чак вернулся так неожиданно. А что, если он привез с собой Карла, Отто и Касси?
Заметив, как окаменело лицо Фореста, я подумал, что он вот-вот спустит курок пистолета, все еще направленного на меня.
— Вы продувной негодяй, Холман, — прошипел он, — поскольку чуть не заставили меня броситься к ним. — Форест посмотрел на брюнетку. — Вы договорились о встрече с Адамсом?
— Он зайдет ко мне завтра в одиннадцать утра, — ответила она.
— Скажите ему, чтобы позвонил мне. Дело очень срочное, и я буду ждать его звонка.
— Передам, — прошептала Мариан.
Форест подошел к стойке бара и уставился на меня:
— Я выпью, налейте мне в высокий бокал.
Ставя перед ним бокал, я мечтал, чтобы бандит Билли проехал в этот момент по дороге и всадил ему пулю между лопатками.
— Бренди, — бросил Форест.
Я достал с полки бутылку и начал наливать.
— А теперь водки, — рявкнул он. — Потом добавьте немного ржаного виски и шотландского.
Продолжая наливать спиртное, я решил, что Форест совсем спятил. Наполнив бокал почти до краев, я осторожно подвинул его к Форесту. Он поднял его свободной рукой, ухмыльнулся и выплеснул содержимое прямо мне в лицо. Резкая боль обожгла мои глаза, и я чуть не закричал, лихорадочно вытирая их. Перед тем, как свет померк, я услышал хохот Фореста.
Очнувшись, я увидел над собой широко расставленные серо-зеленые глаза.
— С вами все в порядке? — встревоженно спросила Мариан Бирнс.
— Нормально. — Я заскрежетал зубами, когда почувствовал острую боль в голове. — Что случилось?
— Он ударил вас по голове пистолетом после того, как плеснул спиртное вам в лицо, — сообщила Мариан. — Мерзавец!
— А куда он делся?
— Ушел. Просил передать, что если опять полезете к нему, то он убьет вас. И я думаю, этот негодяй не шутит.
Я сел, потом осторожно поднялся на ноги. Комната перед моими глазами не закружилась, поэтому я не торопясь подошел к дивану и опустился на него. Здоровый и храбрый Холман чувствовал себя как девяностошестилетний старик после ночи, проведенной в борделе.
— Может, что-нибудь примете? — спросила Мариан. — Таблетку аспирина, например?
— Меня вполне устроит стопка.
Она налила мне, принесла стакан и села рядом со мной.
— Откуда ему известно о Чаке? — размышляла вслух Мариан.
— И что ему известно о Чаке, а также об Отто, Касси и Карле?
— Какая-то чушь, — проговорила она. — Как же мне поступить с Чаком завтра утром, если это действительно он?
— Не уходите из дому, раз он собирается наведаться к вам, — посоветовал я. — Я тоже приду.
— Спасибо. — Мариан с облегчением вздохнула. — Теперь меня беспокоит лишь остаток этой ночи.
— Оставайтесь здесь, — предложил я. — Располагайтесь в спальне, а я лягу здесь, на диване.
— Вы решили почти все мои проблемы, Рик Холман. — Мариан слегка коснулась моего лба, и я поморщился от боли. — У вас большая ссадина, но к утру она подсохнет.
— Кстати, я забыл спросить, — встрепенулся я. — Чем занимается Чак Адамс?
— То есть чем он зарабатывает на жизнь?
— Понятно, не на развлечения.
— Мне этого так и не удалось узнать. Казалось, у него всегда достаточно денег, и он отвечал уклончиво, когда я пару раз, собравшись с духом, спросила его об этом.
— А вы чем занимаетесь?
— Оформляю журналы мод. Внештатно. Каталоги и прочую подобную литературу.
— Хорошо зарабатываете?
— Мне хватает. — Она поморщилась. — Денег не слишком много, зато полно свободного времени.
— Как вы познакомились с Амандой Уэринг?
— На вечеринке у нее дома. Парень, с которым я пошла туда, был одним из ее случайных знакомых. Мы с ней вроде бы с самого начала нашли общий язык.
— Тогда она была замужем за Дейлом Форестом?
Мариан кивнула:
— Но в то время он отправился на натурные съемки за границу, поэтому я увидела его значительно позже.
Осушив стакан, я поставил его на низенький столик возле дивана.
— Пойду приму душ.
— Как угодно. Голова беспокоит вас?
— Меньше.
Мариан опять осторожно коснулась моей ссадины:
— Вам следует остерегаться физических нагрузок. Я налажу душ. Через пару минут приходите в ванную.
Она быстро удалилась. Я удивленно смотрел ей вслед. Что за физические нагрузки в душе? Повернуть один кран, потом другой, потом, положим, и третий кран, чтобы отключить душ, но ведь Форест стукнул пистолетом по моей башке, а не по запястьям. Видно, Мариан Бирнс милая чудачка, всегда готовая прийти на помощь. Возможно, ей следовало бы стать медсестрой.
Я медленно вышел из гостиной и, спустившись по трем ступенькам, попал в ту часть дома, где находились ванная и спальня. Дверь в ванную была открыта, поэтому я сразу вошел и тут же остолбенел. До меня смутно доносился шум воды, но в этот момент мне было не до него.
— О, привет! — весело воскликнула совершенно нагая Мариан Бирнс. — Я как раз собираюсь помочь вам принять душ.
— Помочь мне принять… — У меня перехватило дыхание.
— Вы должны избегать физических нагрузок, — серьезно повторила она. — Кто знает? Может, у вас сотрясение мозга или что-то еще.
Я не мог оторвать глаз от ее шелковистой кожи, большой пышной груди и крупных коралловых сосков. Она казалась мне воплощением женственности! Взгляд мой скользнул по плавному изгибу ее живота и кустику черных волос под ним. Мариан подошла ко мне. Ее тяжелые груди колыхались при каждом шаге.
— Я помогу вам раздеться, — ласково предложила она.
— Я и сам это умею. — Голос мой дрогнул.
— Рик, не надо упорствовать. Не хотите же вы заработать неизлечимую болезнь мозга или еще какую-нибудь гадость.
Мариан действовала так умело и ловко, что я в мгновение ока тоже оказался совершенно нагим. И тогда она взяла меня за руку и повела к душу, как несмышленыша. Секунд пятнадцать я покорно стоял под струями воды, после чего Мариан вдруг выключила душ, руки ее опять пришли в движение, и она осторожно намылила меня всего. Секунды три я держался, но потом неизбежное все-таки произошло.
— Ах! — одобрительно воскликнула она и игриво щелкнула по нему. — Видите, ваши жизненно важные функции не пострадали. Не правда ли, это замечательно!
— Могу сообщить вам и еще кое-что, — пробормотал я. — Пульсирующая боль переместилась теперь из головы в другое место.
Мариан неопределенно улыбнулась, продолжая намыливать меня. Потом опять включила душ, и, смыв все мыло, насухо вытерла меня банным полотенцем, позаботившись о каждом квадратном дюйме моего тела.
— А нельзя ли отплатить за вашу любезность, вымыв и вас под душем? — с надеждой спросил я.
— Я наскоро ополоснулась перед вашим приходом, — возразила она. — Зачем же без конца повторять, что вам нельзя напрягаться?
Мариан опять взяла меня за руку и осторожно отвела в спальню.
— Ложитесь, — распорядилась она. — Расслабьтесь и предоставьте все прочее мне. — Ее голос стал более повелительным. — Очень прошу вас, позвольте мне позаботиться обо всем остальном!
Итак, я опустился на кровать, а Мариан выключила верхний свет, оставив только настольную лампу под абажуром. Причудливые тени падали на нее в полумраке. Она не спеша пристроилась рядом со мной, потом оседлала меня, нагнулась так, что накрыла своими большими грудями мое лицо, а я тут же начал ласкать их, чувствуя, как под моими пальцами наливаются и твердеют соски.
— Как хорошо! — шептала Мариан.
