Георгий Ланской - Смерть в ритме танго
Ровно в одиннадцать часов Андрей уже стоял у памятника. Нервничая, словно первоклассник. Вокруг было довольно людно. Погода стояла прекрасная, хотя по вечерам в воздухе уже чувствовалась осенняя прохлада. Скамейки были заполнены счастливыми парочками. В дальнем конце парка сидела компания молодых людей, преспокойно распивающих водку и бренчавших на гитаре. Неподалеку, под разбитым еще при перестройке фонарем, вдохновенно целовались два гомосексуалиста. Андрей скривился и отвернулся. Милена, которую на работе ценили за невероятную пунктуальность, опаздывала.
На часах было уже половина двенадцатого, когда Андрей вдруг понял, что Милена не придет. Втайне надеясь на лучшее, он вынул из кармана сотовый и набрал номер ее домашнего телефона. Снять трубку Милена не пожелала, а автоответчик замогильным голосом посоветовал Новикову оставить сообщение. У Андрея мелькнула мысль, что Милена, по всей вероятности, уже едет, и он решил дать ей еще несколько минут.
В полночь в парке остались самые стойкие. Два педика давно удалились. Парочки заметно поредели, и только разудалая компания по-прежнему орала песни, почему-то с большим удовольствием повторяя на бис хит Верки Сердючки «Я рождена для любви».
В четверть первого Андрей понял, что Милена не придет. Он устал, замерз и был очень зол. Выйдя из парка, он поймал такси и отправился домой. Отогнав назойливое желание сдать Богдана властям, Андрей решил потребовать у Милены сумму вдвое большую той, что запросил вначале. Так сказать – за моральный ущерб. Он снова позвонил ей домой, но с тем же успехом. Отозваться Милена не смогла по неведомой причине.
Дома Андрей первым делом поставил на жутко закопченную плиту чайник, а потом достал из холодильника коньяк и налил себе добрую порцию прямо в пивную кружку. Осушив ее содержимое, Новиков почувствовал, как в желудок ударила теплая волна, которая вскоре начала распространяться по всему телу. Желание наказать Милену стало еще более острым.
Чайник лихо свистнул и выплюнул столб пара. Андрей потянулся, чтобы выключить газ, и тут в дверь позвонили. Новиков подскочил, опрокинув табуретку. Воображение услужливо подсунуло ему картинку, на которой сорок разбойников усердно отпиливали ему голову. Прокравшись к дверному глазку, Новиков выглянул на лестничную площадку. Глазок у него был высококачественный, позволяющий рассмотреть не только стоящего перед дверью, но и всю лестничную площадку. За дверью стояла Милена в компании здоровенного пса. Ее лицо было сердитым. Новиков приоткрыл дверь.
– Добрый вечер, – вежливо произнесла Милена. Пес склонил голову набок.
– Как вы здесь оказались? – спросил Новиков.
– Вы же сами дали мне свой адрес, – пожала плечами Милена. – Я опоздала в парк, ко мне приходили из милиции, но я успела увидеть, как вы уходите и садитесь в такси, вот только догнать не смогла. Может, все-таки впустите меня или будем разговаривать через дверь?
Пес глухо гавкнул, Андрей невольно вскрикнул.
– Кусается? – поинтересовался он. Милена презрительно скривила губы.
– Без команды? Никогда.
Новиков посторонился, предварительно убедившись, что на лестнице не спрятались пресловутые сорок разбойников. Милена вошла внутрь, неловко села в кресло и болезненно сморщилась. Пес проследовал за хозяйкой, с недоверием покосился на вошедшего Андрея, но даже не гавкнул.
– Может чайку? – засуетился Новиков.
– Спасибо, не стоит, – холодно ответила Милена. – Для чая сейчас не слишком подходящее время. Давайте уж прямо к делу.
Андрей торопливо смахнул с журнального столика на пол кучу газет, огрызок от яблока и пепельницу. Милена искоса наблюдала за его маятой, но не высказывалась. Андрей бухнул на стол папку с подготовленными материалами. Пес глухо рыкнул, но Милена поцокала языком, и тот, недовольно ворча, снова сложил лобастую голову на сложенные лапы.
– Итак, – преувеличенно бодро начал Новиков, – что мы имеем? А мы имеем труп неизвестного мужчины, обнаруженный в квартире Эдуарда Соловьева, мир его праху. Поначалу следствие считало, что это и есть ваш брат Богдан Тихомиров, но мне удалось установить, что…
Андрей смачно швырнул на стол пачку глянцевых фотографий. Милена подалась вперед и взяла их в руки. На всех был изображен Богдан, в его теперешнем обличии, рядом с новой машиной, совершенно новый, чужой, но все-таки узнаваемый.
– Как видите, Богдан жив, – торжествующе произнес Новиков и вынул из кармана сигареты. Милена даже не взглянула на него, а вот пес снова поднял голову и одарил Андрея недобрым взглядом. Новиков закурил и выпустил в воздух красивое облачко, которое всем своим видом говорило, что осуждает Милену за ее нежелание раскошелиться. Девушка поморщилась.
– У меня аллергия на театральные эффекты. Ближе к делу. Где гарантия, что это не старые фотографии?
– Ну, Милена, за кого вы меня держите? Видите вот эту циферку на лобовом стекле машины? Вы же водите автомобиль, значит, понимаете, что эта тачка прошла техосмотр в текущем году. Листики на фото желтенькие, стало быть, на дворе осень.
– Подделка, – фыркнула Милена и ловко бросила фотографии на стол. Пачка снимков рассыпалась по поверхности стола причудливым веером. – Это не Богдан, либо просто очень хороший монтаж.
– Ну, милочка, не надо кипятиться, ведь есть еще и пленка. Думаю, эксперты без труда установят подлинность этих снимков.
– Кошмар какой-то, – выдохнула Милена и сдавила пальцами виски, – в голове не укладывается…
– Кроме того, – безжалостно продолжал Новиков, – в милиции могут сопоставить кое-какие факты. Богдана видели рядом с ныне покойной Ириной Черновой. Странное совпадение, не так ли? Он крутится вокруг нее, а через пару часов она погибает в автомобильной катастрофе. Причем в милиции считают, что тормоза в ее машине были испорчены преднамеренно.
– Я хочу видеть его, – твердо произнесла Милена. – Вы знаете, где мне его найти?
– Конечно, знаю, дорогая, но эта информация стоит денег. Вы принесли десть тысяч, как мы договаривались?
Милена отрицательно покачала головой.
– Я принесла тысячу, это задаток. Остальное вы получите, когда я удостоверюсь, что это действительно Богдан.
Новиков удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Дело поворачивается как нельзя лучше. Теперь эту дурочку можно будет доить до бесконечности. А потом можно пощипать и ее братца.
– Вы же понимаете, – беспомощно произнесла Милена, – что в свете открывшихся фактов я не заинтересована в огласке. Что там произошло на самом деле, знает только Богдан. Поэтому я вас прошу держать язык за зубами. Кстати, где пленка?
И тут выдержка на короткое мгновение изменила Новикову. Он, естественно ожидал, что Милена задаст этот вопрос, но прозвучал он как-то неожиданно. Новиков против воли бросил взгляд на старенький сервант, в котором хранил всякую мелочь. От Милены этот взгляд не укрылся.
– Знаете, – вдруг произнесла она, – я все же рекомендовала бы нам разойтись по-хорошему. Отдайте пленку и забудьте эту историю.
Мягкость ее тона была зловещей. Собака вдруг подняла голову, ее глаза загорелись азартным зеленым огнем. Новиков почувствовал, что по его коже пробежали мурашки. Темные глаза Милены тянули его к себе, словно космические черные дыры. Усилием воли Андрей стряхнул с себя охватившее его оцепенение.
– Нет уж, милочка, за свои поступки нужно отвечать! – воскликнул он. Милена тяжело вздохнула.
– Как хотите, – произнесла она обыденным, немного равнодушным тоном, и вдруг, резко поднявшись с кресла, она выкрикнула:
– Бой, фас!
Громадный ротвейлер вскочил с места. Андрей успел соскочить с кресла и даже поднять руку для защиты, однако все его попытки потерпели полное поражение перед семидесятикилограммовой тушей. Ротвейлер с молниеносной скоростью сбил его с ног и вцепился клыками в плечо. Андрей взвыл от боли, и это, казалось, только подзадорило пса. Он зарычал и принялся терзать тело Андрея.
– Бой, фу! – приказала Милена.
Однако пес даже и не подумал ослабить хватку. В ответ на приказ хозяйки он начал мотать головой из стороны в сторону, вырывая из Новикова целые куски плоти. Андрей взвыл от боли, по его телу бурными потоками потекла кровь.
Внезапно кто-то начал тихо царапаться в дверь. Милена насторожилась, даже пес замер. Андрей получил короткую передышку и попытался освободиться, но пес снова сжал челюсти. Милена тихо выскользнула в прихожую, ничуть не хромая. Андрей заорал, моля бога, что крики услышали соседи и явились на помощь, но, увы, чуда не произошло. Вслед за вернувшейся Миленой, в комнате появился Богдан.
– Ну, что? – обыденным и деланно равнодушным голосом спросил он. Милена столь же апатично пожала плечами.
– Не хотят они по-хорошему, – вяло произнесла она, вытаскивая из кармана тоненькие резиновые перчатки.
Богдан наклонился над Андреем и погрозил пистолетом. Насколько мог судить Новиков, пистолет был вполне настоящим.
