Виктория Платова - Битвы божьих коровок
…Попасть в кегельбан оказалось непросто.
"Бухта Провидения” была заведением с размахом. В холле, затянутом зеленым сукном, среди обилия никелированных ручек, поручней, зеркал и чучел представителей северной фауны скучал охранник, сам похожий на чучело. Прежде чем подойти к свирепому смотрителю, Пацюк критически осмотрел себя в зеркало.
Н-да…
Остается утешать себя тем, что в Америке уже давно никого не встречают по одежке. И дети миллионеров могут позволить себе щеголять в рваных джинсах.
Он, конечно, не сын миллионера, но попытать счастья стоит.
Пацюк придал лицу выражение известной денежной независимости (в пределах двухсот-трехсот баксов на выпивку, наглеть не надо) и двинулся к охраннику.
— Здравствуйте, — бодрым тоном начал он.
— Рановато пришел, — не сразу откликнулся охранник.
— Да? А когда приходить?
— Часам к шести утра. Тогда и соберешь. Последняя фраза заинтриговала Пацюка.
— Что именно?
— Бутылки… Ты же за бутылками пришел? Рановато, брат. Еще и посетители не собрались, а ты уже приперся, воздух портишь. Сказано тебе…
Неожиданно охранник замолчал. Он молчал так долго, что Пацюк не на шутку забеспокоился. И только когда ему удалось перехватить взгляд тупорылого тюленя, вскрылась и причина его молчания.
Лампа “Грешница”.
Подарок на внеплановое Рождество.
Мозги Пацюка заработали с бешеной скоростью. Лампа “Грешница” — вот его пропуск в закрытый сад наслаждений!
— Вот, — самым независимым тоном произнес Пацюк. — Продаю.
— Почем? — Пудовая лапа охранника потянулась к произведению искусства.
— Пятьсот.
— Рублей?
— Долларов. — Пацюк затаил дыхание.
— Краденая небось?
— По наследству… досталась.
— Дорого.
— Дешевле только в Иностранном легионе.
При чем здесь Иностранный легион, Пацюк объяснить не мог, но его последние слова произвели на охранника благоприятное впечатление.
— Дорого… Не потянуть, брат.
— Может быть, кто-нибудь из ваших возьмет? Из обслуги? — робко предложил Пацюк.
— Может, и возьмет. Ты рискни.
— А куда идти-то?
— Сейчас прямо и вверх по лестнице. Дверь там одна, не ошибешься.
Прижав спасительницу-лампу к груди, Пацюк бросился выполнять инструкции охранника. Если бугай передумает и решит вырвать у него не только “Грешницу”, но и яйца, — шансы Пацюка невелики.
Никто за ним не последовал. Должно быть, в “Бухте Провидения” уважали частную собственность. Даже таких отстойных типов, как обладатель старой гоночной куртки с номером “21”.
Добравшись до второго этажа, Пацюк потоптался на малиновом ковре и осторожно распахнул дверь. Никогда прежде ему не доводилось бывать в кегельбанах, и открывшийся Пацюку попсовый ангар поразил его воображение.
Это было нечто среднее между школьным спортзалом и палубой большого прогулочного корабля. Для того чтобы попасть на эту палубу, Пацюку пришлось спуститься вниз по крутой металлической лестнице, увешанной шкурами животных. Вряд ли все они были подстрелены в настоящей бухте Провидения, но их обилие впечатляло.
Скатившись по лестнице, Егор прошествовал мимо закутка с металлическими шкафчиками, ячейки которых были заполнены совершенно одинаковыми ботинками. Стандартная обувка для боулинга, не иначе. Пацюк с удовольствием поменял бы покоцаные шузы Бороды на любую из этих пар. Но…
Впереди его ждали стойка бара с барменом, пара слоняющихся без дела охранников и разгоряченные метанием шаров посетители. Воздух кегельбана сотрясался от уханья и эханья, а также от торжествующего визга смазливых спутниц игроков.
Пацюк вздохнул: что ж, такое место вполне подходит для ангела. Мицуко, грациозно изгибающаяся, чтобы запустить шар, — на это зрелище, должно быть, собрался бы весь состав Страшного суда! Понаблюдав за игроками несколько минут, Пацюк отправился к стойке.
За стойкой орудовал колоритный тип с лицом кинозлодея. Совсем недавно он видел точно таких же кинозлодеев в фильме (чтобы ему пусто было!) “Падшие ангелы”. Вот только киношные плохиши были китаезами, а крошечный бармен, судя по всему, провел детские и юношеские годы в яранге на окраине Чукотского автономного округа.
Волосы бармена были забраны в хвост, а голый птичий торс украшала кожаная жилетка. А уж в количестве амулетов и медальонов, густо окольцевавших шею чукчи, Пацюк запутался, как в девственном лесу. Картину дополняли татуировки, от которых тело Хранителя Стойки блестело, как рыбья чешуя. Если бы малыш-нацмен вытащил скорострельный “узи” и принялся бы палить в белый свет, как в копеечку, Пацюк нисколько бы не удивился.
Сделав первые психологические прикидки, Пацюк осторожно присел на высокий стул перед чукчей и торжественно объявил:
— Стакан воды.
— Огненной? — осведомился чукча.
— Просто воды.
— “Просто вода” в кране течет.
Поделившись таким ценным наблюдением, чукча потерял к Пацюку всякий интерес. Он занялся протиркой стаканов и приготовлением коктейлей. И чтобы снова привлечь внимание татуированного колибри, Пацюку пришлось долго и надсадно кашлять.
— Я ищу девушку по имени Мицуко, — сказал стажер, когда бармен, звякая амулетами, приблизил к нему блинообразное, изрытое кратерами оспы лицо. В каждом таком кратере смело мог поместиться сам Пацюк вместе со своим начальником Забелиным и начальником начальника — районным прокурором…
Ничего не изменилось от того, что он произнес имя ангела вслух; вот только пальцы малыша принялись барабанить по стойке.
— Она бывает здесь?
— Зачем вам она? — У бармена была странная особенность говорить, не разжимая губ.
Слава богу, хоть какие-то подвижки! Расчет Пацюка оказался верным: Мицуко бывала здесь, и не только бывала, если бармену знакомо ее имя.
— Кое-что передать.
— Оставляйте, я передам.
— Нет. Я должен передать ей лично в руки. Некоторое время чукча соображал.
— Она назначила вам встречу?
— Да, — соврал Пацюк. — Она назначила мне встречу.
— На сегодня? — уточнил бармен.
— Да. — Если уж врать, то врать до победного конца. Глаза бармена за узкими бойницами век угрожающе блеснули. Это было предупреждение: жалких врунов закатывают в цемент, предварительно отстрелив выступающие части тела. Будь осторожен, парень. Тем более когда у тебя в руках такая глупая лампа.
— Не думаю, что она сегодня придет, — осторожно сказал бармен.
Он смотрел не на самого Пацюка, а на заветную точку на лбу, облюбованную не одним поколением снайперов. У Егора сразу же возникли неприятные ощущения в животе. Но отступать было поздно.
— А когда она придет?
— Когда захочет, тогда и придет. У нас вход свободный.
Пацюку до дрожи в коленях захотелось спросить: “А выход?”, но он сдержался. В конце концов, ничего предосудительного он не совершил, просто поинтересовался знакомой девушкой. Вот и все. Можно даже поблагодарить чукотского деятеля за исчерпывающую информацию.
— Спасибо, — сказал Пацюк и покачнулся на стуле.
— Что ей передать?
— Передайте, что заходил Егор.
— Егор. — Чукча пошевелил губами, запоминая имя. — Хорошо. Выпить не хотите?
— Нет. Я пойду.
— Может быть, сыграете? — не унимался бармен. — У нас не только боулинг, но и бильярд.
— Как-нибудь в другой раз.
— Смотрите, другого раза может и не быть. — Он не угрожал, он просто клал вишенки в стаканы с пойлом. И цеплял крошечные бумажные зонтики за мясистую плоть лимона.
— Ничего, я переживу.
Пацюк неловко слез со стула и направился к лестнице, затылком чувствуя, как его буравят глаза вытатуированной рыбы, нашедшей тихую заводь на бледном плече чукчи. И зачем он только вообще обратился к кургузому линчевателю с вопросом о Мицуко? Совсем нюх потерял! Хорошо еще, что при нем нет удостоверения — таких типов, как этот оленевод в отставке, любые удостоверения заставляют хвататься за моржовый клык!
Спустя секунду Пацюк понял, что петляет как заяц и к тому же движется на полусогнутых. А спустя еще две секунды его окатил острый приступ ненависти — и к себе, и к бармену. Сидел бы ты в чуме, Кола Бельды, а не пугал среднестатистического обывателя!
Впрочем, приступ расизма прошел, как только Пацюк добрался до спасительной двери и выскользнул из кегельбана.
Охранник у входа встретил его как старого знакомого.
— Ну что, втюхал, братан? — спросил он.
Вопрос был риторическим, поскольку “Грешница” факелом маячила в потной пацюковской руке.
— Говорят, что дорого.
— Кто говорит-то?
— Ваш парень за стойкой. Бармен.
— Вася? Нашел кому предлагать! Ему даже туалетную бумагу купить дорого!
Пацюк едва не сплюнул от досады. Неужели его мог напугать человек с простецким и ласковым, как теленок, именем Вася? На такое имя даже рыбы не клюнут. Татуированные. Ладно, черт с ним, с Васей… У него есть еще одна попытка, и он ее использует, даже если придется расстаться с таким ценным подарком.
