Татьяна Полякова - Мавр сделал свое дело
Кирилл вдруг сделал резкое движение и нырнул под его руку. Молчанов не удержался на ногах, упал на спину, и в то же мгновение грохнул выстрел. Я отчаянно завизжала, закрыв глаза.
Когда я их снова открыла, Кирилл стоял живой и невредимый, а у его ног лежал Молчанов с пистолетом в руке. Только вряд ли он теперь мог им воспользоваться. Пулей ему снесло подбородок, изувеченное лицо было залито кровью. Кажется, он был еще жив. Я завизжала отчаяннее, но Кирилл шагнул ко мне и сказал:
— Прекрати. — Отвязал меня, потом нашел в кармане Молчанова ключ и освободил от наручников. — Сматываемся.
— А как же он?
— В его интересах скорее скончаться. Надо же, и рук пачкать не пришлось.
Кирилл вынес меня на руках из домика.
— Значит, ты явился сюда через девять лет за своими деньгами? — не удержалась я.
— Какие деньги? Что за бред? Я был уверен, что за эти годы от них ничего не осталось.
— Но ведь он сказал… Разве Анна не вернула их тебе?
— Я не видел Анну с того вечера.
— Но ты не удивился, застав здесь Молчанова? Тебе Анна о нем сказала?
— Еще раз повторяю, Анну я не видел. А удивляться тут нечему, достаточно пошевелить мозгами. Садись в машину.
Я покорно села и молчала всю дорогу, пытаясь прийти в себя.
— Куда мы? — спросила я, заметив наконец, что мы въезжаем в город.
— Ты в милицию.
— А ты?
— А мне лучше оказаться подальше от этих мест. Девять лет — большой срок, только вот дело еще не закрыто. Сможешь сама добраться отсюда?
— Смогу, конечно. Но…
— Никаких «но», — покачал он головой.
— Но ведь ты приехал… — жалобно сказала я, не находя нужных слов. — Ты приехал…
— В сторожку? Куда же мне было деться? Жалко дурочку. Кстати, по этой самой причине я и тороплюсь с тобой проститься.
— У тебя ведь есть мобильный? — спросила я очередную глупость.
— Хочешь поздравить меня с Рождеством? Хорошо, запиши. — Он продиктовал мне номер, а я подумала, что могла бы его и не записывать, вряд ли Кирилл отзовется.
Он высадил меня на площади и уехал. А я заревела, устроившись на скамейке. Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы сначала ко мне не пристали какие-то парни, а потом мне не пришла в голову мысль о деньгах. Молчанов утверждал, что Анна отдала их Кириллу, Кирилл сказал, что даже не видел Анну, при этом выглядел вполне искренним. Так где же тогда деньги?
— Чемодан, — пробормотала я. Ну конечно. Она спрятала чемодан и стала ждать возвращения мужа. А когда он вернулся из города, поставила его в известность, что уходит от него. Наверное, она и вправду сумасшедшая. Или была так уверена, что он ее не тронет? Позволит ей уйти? Но он убил ее, а потом обнаружил пропажу денег. И решил, что жена успела отдать их Кириллу. Мы не знали, кто тот самый таинственный любовник Анны, а вот Молчанов обратил внимание на нового жителя Озерной. Странно, что его он не пытался убить. Или пытался? Впрочем, расправиться с таким парнем труднее, чем огреть поленом старика, беззащитную женщину или утопить карлика. Сдать его милиции он не мог, не подставив жену и себя в конечном счете. Но деньги-то должен был спрятать ненадежнее… Может, так и поступил, только Анна оказалась хитрее и выследила его. Конечно, все это лишь мои догадки. Но их надлежало проверить. Я набрала номер Кирилла и убедилась, что он находится в зоне недосягаемости. Чертыхнулась и пошла искать такси.
* * *Я попросила водителя высадить меня возле остановки и от нее к дому пошла пешком. Подходя к погребу, почувствовала такое волнение, что поневоле вспомнила Таньку. Золотая лихорадка заразна. Я отодвинула засов и оглядела небольшое помещение. Здесь громоздились какие-то ящики, по большей части сгнившие. В земляном полу виднелся люк с крышкой, обитой фанерой, вместо ручки дыра. Я приподняла крышку и перегнулась вниз. Пахло из погреба скверно. «Вдруг там еще труп?» — в ужасе подумала я, потом нащупала деревянную лестницу. Перекладины угрожающе скрипнули. Хорошо, что погреб оказался неглубоким. Я замерла, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. В углу стояла рассохшаяся бочка, и все. Погреб был пуст. Я заглянула в бочку, а потом отодвинула ее. И увидела чемодан. Он оказался довольно тяжелым, и подниматься с ним по лестнице было нелегко. Не выходя на улицу, я расстегнула его «молнию» и тихо ойкнула. Потом испуганно огляделась, застегнула чемодан и заспешила к дороге, чтобы поймать такси.
По дороге домой я думала: что делать с этакой прорвой денег? И вдруг мне стало очень грустно. Я во всем разобралась и даже заимела чемодан баксов. И что? Да ничего. Самое время сказать: не в деньгах счастье.
В город я вернулась уже поздно и свой визит в милицию отложила до утра. Была мысль, что меня ожидают в собственной квартире, но, как видно, в милиции не сочли меня особо опасным преступником, чтобы устраивать засаду.
Я затолкала чемодан на антресоли и проревела всю ночь. А когда утром пошла в милицию, уже твердо знала, что ничего не скажу о Кирилле. Появляться у следователя было все же страшновато, и для начала я поехала к Марку. Он сурово взглянул на меня и с чувством заявил:
— Убил бы тебя.
А я ответила:
— С восторгом предаюсь в руки родной милиции.
И мы поехали. Рассказ мой сводился к следующему: рисунки я нашла в папке Анны и, удивившись ее реакции на мое любопытство, передала их Марку. Когда меня посетил следователь, я, испытывая к Анне добрые чувства, для начала решила поговорить с ней, вот и удрала через окно. Но Анну к тому времени уже искали в озере. Ее внезапная кончина здорово меня испугала, а заодно сподвигла заглянуть в дом около Сергеевки, возле которого я и познакомилась с Анной и который, из-за ее странного поведения, меня тоже весьма интересовал. После того, как я проникла в дом Костолевского, мои способности взламывать двери у милиционеров сомнения не вызвали. Обнаружив трупы в гараже, я впала в прострацию, вызвала такси и поехала в город, по-прежнему находясь в шоке. В милицию позвонить я не догадалась, но, когда возле магазина увидела Молчанова, все рассказала ему. Мы поехали в Сергеевку, но по дороге Молчанов повел себя как-то странно: отвез меня в сторожку и зачем-то привязал веревкой к окну. Он уехал, а мне с трудом удалось освободиться и бежать. Я вернулась домой и всю ночь думала, что мне теперь делать? А утром пошла к Марку.
После моего сообщения о трупах в Сергеевке началось нечто невообразимое. А дальше все развивалось как в американском триллере. Трупы опознали, вспомнили, что жена Молчанова — родная сестра одного из грабителей. Стали искать самого Молчанова, но тут выяснилось, что еще утром его машину, а затем и его самого, обнаружили мальчишки, отправившиеся на рыбалку. Прибежали в село Ковригино, что было неподалеку, и собрали всех местных жителей. Весть о том, что милицейское начальство застрелилось от тоски по жене, повергло всех в трепет. К сторожке началось настоящее паломничество. В результате к приезду милиции все возможные следы были затоптаны. Так что в моих словах никто не усомнился, а главное, о Кирилле никто не вспомнил. Не считая меня, конечно. Я о нем в эти дни ни на мгновение не забывала. И когда интерес милиции ко мне значительно ослабел, я набрала заветный номер. То есть набирала я его раз пятьдесят, прекрасно понимая, что могу развлекаться этим до бесконечности с одним и тем же результатом. Я ревела и набирала номер снова и снова, не желая угомониться. И вдруг телефон зазвонил сам.
— Разве на дворе Рождество? — спросил Кирилл, а я ответила:
— Я нашла деньги.
— Поздравляю.
— Там целый чемодан баксов.
— Считай, что тебе повезло.
— Ты что, не хочешь их забрать?
— Вместе с тобой не хочу, — ответил он.
— Ты думаешь, это ловушка? — озарило меня. — Я ничего о тебе не рассказала.
— Верю, — вздохнул он, — Ладно, говори адрес.
Он приехал вечером, я указала ему на антресоли, он достал чемодан. Посмотрел на пачки денег и покачал головой.
— Надо же. Выходит, мент даже не попользовался ими как следует… — И перевел взгляд на меня. Вздохнул и начал с печалью:
— Ты ведь знаешь обо мне достаточно, чтобы понять.., могла бы найти парня и получше. Особенно с этими бабками. Купишь себе тачку, все, что угодно, купишь…
— Мне не нужны эти деньги, — сказала я.
— Значит, все-таки надеешься, что я заберу тебя с собой? — опять вздохнул он. — Ты бы хоть спросила: куда и есть ли там что хорошее?
— Я в семье дурочка, — ответила я.
— Это я уже понял,
— И я ни на что не надеюсь. Просто очень хотелось увидеть тебя еще раз.
— Ты готова отдать чемодан баксов за то, чтобы еще раз взглянуть на мою физиономию? — засмеялся он.
— Я тебя люблю. Для тебя это ничего не значит, а для меня — очень многое.
Он с минуту очень серьезно смотрел на меня, потом пожал плечами.
— Ну что ж ты увидела? Оставь деньги себе. — Я покачала головой. Он выждал немного и кивнул:
