Георгий Ланской - Не умирай в одиночку
– Вы там что-нибудь трогали? – хмуро осведомился Кирилл.
– Осмотрелись. Но руками ни к чему не прикасались, кажется. Впрочем, свежие пальчики будут нашими. Покойник лежит вот так уже пару недель, если по вони судить. Поднимайтесь осторожнее, там ступеньки нет. Можно вниз загреметь со всей охотой.
Пробурчав что-то нечленораздельное, Миронов удалился наверх. Я повернулся в сторону лавочки и обнаружил, что Никиты на скамейке нет. Покрутив головой, я увидел его, оживленно беседующего с каким-то пейзанином в ватнике, треухе и спортивном трико с вытянутыми коленками. Я подтянулся поближе.
– Дык я и говорю, – шепеляво произнес мужчина, – Виталя то уж давно не показывался. Мы и думали, что работу наше и уехал. Он же журналист был, его по телевизору показывали. А с месяц назад я к нему зашел литрушечку раздавить…
Мужчина заметил меня и явно приободренный прибавившимися зрителями, продолжил декламацию.
– Виталя радостный такой был. Сказал, работу нашел, кино снимать будет. Ну, мы с ним и выпили на радостях.
– А когда это было? – спросил Никита. В руках он ничего не держал, но на шее отчего-то совершенно открыто, а отнюдь не под дубленкой болтался МП-3-плеер. Я тихо фыркнул. В такие вот крохотулечки теперь стали вставлять диктофоны, так что Никита, скорее всего, записывал свидетеля.
– Когда? Да уж с месяц или с два. Давно было. Я как раз на сараюшке крышу перестилал, еще помню, дождь шел накануне. Значит, где-то в конце октября. А потом Захаровна видела, как к нему мужик приезжал.
– Какой мужик? – вскинулся я.
– Да пес его знает! Я и не видел. Захаровна видела. Сейчас у нее и спросим. Захаровна, – зычно позвал он, – подь сюды.
Привлеченные присутствием милиции, вокруг дома стали собираться его обитатели, а также жители окрестных домов. От толпы отделилась женщина лет пятидесяти, с лицом потомственного бухгалтера, закутанная в синее пальто.
– Ну, чего надо? – недовольно осведомилась она. – Опять чертей гоняешь, алкашня подзаборная?
– Ты не ори, – миролюбиво ответил мужик, – а лучше товарищам из милиции расскажи, что за мужчина к Витале приезжал.
Никита, очевидно, не стал просвещать пейзан, что мы отнюдь не в милиции трудимся, но это нам сыграло на руку. Женщина приосанилась, и, раздувшись от гордости, начала вдохновенно сплетничать.
– Да был тут один, – значительно сказала она, обращаясь ко мне. – Важный такой, вроде вас. В куртке кожаной, короткой. В кепке. На машине приехал.
– А что за машина? – торопливо спросил Никита. – Может вы марку запомнили или номер?
– Да я и мужика то не разглядела. Я его со спины видела, когда он уже в подъезд заходил. А машина такая… серая, блестящая. Иномарка. Я в них не разбираюсь. Длинная такая, ухоженная. И еще…
– Что?
– Ну, она такая… лупоглазая.
– Лупоглазая?
– Ну, да. Фары у нее круглые, выпуклые такие, как глаза рыбьи прямо. А впереди эмблемка – звездочка в кружочке.
– А номер вы не запомнили? – спросил я.
– Нет. Я и не глядела на номер. Машину вот увидела, а на номер не посмотрела. К нам такие машины не часто сюда заезжают, я потому и поинтересовалась.
– А мужчину вы не могли бы описать поподробнее?
– Не-е-е-е! – отмахнулась женщина. – Говорю же, не разглядела я его. Он спиной ко мне был. Ну, росту…. С вас, наверное, будет, а может и повыше. Куртка черная, кепка на голове.
– Брюнет? Блондин?
– Не знаю. Волосы под кепкой были. Короткие, не торчали. И вид у него был такой – богатый. Куртка дорогая, с мехом на воротнике. Уж не знаю, что за мех, лиса или енот, но такой, пушистый. В руках пакет был.
– А как он выходил вы не видели? – спросил Никита.
– Не видела, врать не буду. И как машина уехала, тоже не видела. Я ведь не знала, что это важно будет. Кабы знала, так присмотрелась повнимательнее.
– А почему вы решили, что он из машины вышел? – спросил я. – Вы же видели, как он входил в дом, а не как из машины выходил. И почему вы думаете, что он пошел к Виталию?
– Ну а к кому еще-то? – возмутилась женщина. – На первом этаже Смирновы живут, пьянь подзаборная, бабка Жульдикова, которой уже восьмой десяток и вон Лешка. – Женщина ткнула пальцем в мужика в треухе, а тот согласно кивнул. – Четвертая квартира сгорела, там Игнатов жил, пенсионер, так он там и задохнулся еще весной. На втором этаже, кроме Витали, Отраднова живет, женщина одинокая, инвалид, потом Чуйкины и Лаврентьевы, ни те, ни другие не работают. А Виталий, царствие ему небесное, хоть и пил в последнее время много, все ж таки работал на телевидении. Да и машина во дворе стояла, у этого подъезда. Откуда еще было такому мужчине тут взяться? Там сразу было видно – богатый. Кроме как к Виталию он и приехать не мог.
– А когда это было? – поинтересовался я.
– Да недели две назад. Уже темнело. Значит, часов в пять – полшестого…
– А в машине больше никто не сидел?
– Нет. Я бы заметила.
– А после этого вы Виталия видели?
Леха, почесав треух, отрицательно помотал головой, соседка тоже. Попытав словоохотливую женщину еще немного и ничего больше от нее не добившись, мы направились к машине, где Никита сразу завел мотор и включил печку.
– Так и околеть можно, – буркнул он, потирая озябшие руки. – И что мы имеем? Две недели назад сюда кто-то приезжал на шестисотом «Мерседесе» цвета «серебристый металлик» и по всей вероятности встречался с Ефимовым. После этой встречи Ефимов пропал и на глаза людей больше не показывался, скорее всего, медленно разлагаясь в собственной квартире. Не знаю, как ты, а я считаю эту встречу подозрительной.
– Я тоже, – согласился я. – Вот смотри, что получается. По описанию соседей, здесь был обеспеченный мужчина, от которого так и разило богатством. Мужчина, скорее всего, приехал сюда на «Мерседесе» – не самой дешевой тачке. За рулем он, опять же, скорее всего, сидел сам, раз больше никого в машине не было. У тебя, к примеру, есть «Мерседес»?
– Ага. Ты в нем сидишь, – фыркнул Никита. – А то, что на капоте написано «Фольксваген» – так это потому что его неграмотные китайцы собирали. А синий он и не лупоглазый просто по недоразумению.
– Вот-вот. У меня, к примеру, машина вообще дома, не говоря уже о том, что не «Мерседес». А это уже следочек, пусть слабый.
– Это при условии, если к Виталию приезжал убийца, а не, скажем, знакомый. И при условии, что он вообще приезжал к нему. Машина же может оказаться не «Мерседесом», а «КИА» или вообще обычной «Калиной». Женщины в машинах разбираются плохо, – скептически возразил Никита.
– Ну тебя, – обиделся я. – Ты всю малину вечно испортишь.
– А вон к нам Миронов бежит, – меланхолично произнес Никита, – ему и расскажи о своих догадках. Готов поспорить, он то же самое скажет, лишь бы не делиться подробностями.
К нам действительно вприпрыжку бежал Кирилл. Открыв дверь, он юркнул внутрь, с трудом переводя дыхание.
– Дайте закурить, – попросил он. – Давненько я такого не видел…
Я сунул Миронову сигарету. Он прикурил и с жадностью затянулся. Потом, откинувшись на спинку кресел, он посмотрел на нас с гримасой невероятного отвращения, и процедил сквозь зубы:
– Ну, Пинкертоны недоделанные, колитесь, чего накопали? Я ни в жизть не поверю, что вы сюда просто так заявились. Он тоже из ваших чатлан?
– Нет, – выпалил Никита, прежде чем я подал ему знак помолчать. – Он как раз не из наших. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно.
– Тогда какого хрена вы тут забыли? – взвился Миронов. – Это, между прочим, территория не нашего отдела. Зачем меня вызвали?
– Ну, извини, что мы не согласовали с убийцей этот щепетильный вопрос, – ядовито ответил Никита. – В следующий раз непременно скажем ему, чтобы убивал непосредственно на территории Управления внутренних дел. А если он решит поиграть с расчлененкой, то куски пусть разбрасывает по территории участка вашего отдела.
– То есть, этот обглоданный крысами бомжара тоже фигурант по нашему делу? – скривился Кирилл.
– Скорее всего, да, – вмешался я. – И мы готовы поделиться информацией. Естественно, не за просто так.
– Что вам нужно?
– Нас интересует, как и когда он умер. А взамен мы можем сообщить приметы человека, который посещал Виталия незадолго до его кончины.
– Хорошо, – согласился Миронов, ненадолго задумавшись, – при условии, что до окончания расследования ни слова в ваших газетах и на телевидении не появится.
– Зуб даю, – произнес Никита.
– Согласен, – кивнул я. – Так что там с Виталиком случилось?
– На первый взгляд никакого криминала нет, – пожал плечами Миронов. – Типичное алкогольное отравление. Напился водяры паленой, вот коньки и отбросил. На приличную то денег не было. В бутылочке, судя по запаху, спирт чистейший. Так что отбросил тапки ваш приятель от обильных возлияний, а отнюдь не потому, что был замешан в этой истории… Так что, ребята, не получится у вас сенсации из этой истории!
