Евгений Сухов - Непримиримые
– Почему будет отдана такая команда?
– Нам не удалось договориться о сотрудничестве с Шевцовым, поэтому было решено уничтожить всю систему.
– Сколько у нас времени на устранение неполадки?
– Его уже нет... Код заработал. Взрыв может произойти в любую минуту.
– А если поменять дефектное оборудование?
– Процесс уже запущен, взрыв произойдет даже в том случае, если поменять дефектные турбины.
– Взрыв можно отсрочить, если прекратить подачу газа?
– Прекратить подачу газа придется на очень значительное время и по всему отрезку «Западная Сибирь – Урал – Поволжье». Но в этом случае вы понесете значительные экономические потери.
– Ты кадровый разведчик?
Майкл молчал.
– Я слушаю! – громко произнес Петляков.
– Да.
– Кто твой начальник?
– Джон Бейкон.
Петляков усмехнулся.
– Глава восточного отдела, директор национальной охранной службы, не так ли?
– Откуда вам это известно? Так вы все-таки...
– Кому ты должен отдать распоряжение? Он работает в правительстве? Ну?! – рявкнул Петляков, удивив стоявших рядом охранников.
– Я и так вам многое сказал.
Вытащив фотографию, Петляков протянул её задержанному. Теперь важно не ошибиться в своих выводах. Судорожный глоток невольно выдал волнение Майкла. Вадим понимал, что находится на правильном пути, вот только ступать по нему было крайне опасно.
– Да, это он, – негромко произнес пленник.
– В машину его! – распорядился Петляков.
Когда пленника затолкали в машину, Петляков распорядился:
– Мне нужен Паушкин из отдела электронной разведки. Он в городе?
– Да, – кивнул Ковалев.
– Он сумеет перепрограммировать код автосигнализации?
– Для него это пустяки, – уверенно ответил Ковалев.
– Чтобы через час был у меня, я ему объясню, что нужно делать.
– Хорошо.
Отступив на несколько шагов в сторону, Петляков набрал номер и негромко произнес в трубку:
– Михаил Иннокентьевич, у меня есть серьезный разговор.
* * *В «минивэне» было жарко, но Шелест и не думал открывать окно. Он вообще забывал обо всем, когда находился за аппаратурой. Его взгляд был устремлен на небольшую неоновую лампочку, вкрученную в панель.
– Как ты нашел нужную линию? Я бы просто запутался во всех этих проводах.
Шелест даже не улыбнулся.
– Все очень просто, когда телефонная трубка положена, то лампа горит в прямом направлении, но не горит в обратном. Когда же идет вызов, то происходит вспышка при противополярности.
Опять китайская грамота, но, видно, парень знает, о чем говорит. Он был богом специальной аппаратуры. Именно за это его и держали.
Сейчас, постриженный едва ли не под ноль, он совсем не походил на себя прежнего и напоминал студента-отличника, корпящего над трудной задачей. От прежней роскоши у него осталась лишь серьга. Но не делать же ему внушений по такому дурацкому поводу!
– Разговор хорошо будет слышен? – спросил Толкунов.
– Можно не сомневаться.
Неожиданно лампа дважды вспыхнула.
– Возьмите наушники, – указал Шелест. – Ему позвонили.
Антон послушно надел наушники и услышал:
– Твоего звонка я ждал пятнадцать минут назад.
Голос говорившего Карась узнал тотчас и невольно напрягся, вслушиваясь.
– Не было возможности позвонить сразу, а с мобильного не хотел, могли запеленговать.
– Тоже верно, – интонации значительно смягчились. – Он ни о чем не подозревает.
– Если бы он что-то почувствовал, то я бы уже не звонил.
– Пожалуй, ты прав, Антоша не из тех людей, что обременяют себя сомнениями. Ты знаешь, где живет Карась?
– Был у него дважды.
– Вокруг меня начинается какая-то очень нехорошая возня. Кто-то под меня очень серьезно копает. Пробивают все мои связи. Могут выйти и на Карася. Убери его, он мне не нужен!
– Чисто технически это сделать очень трудно. Карась очень осторожен и не доверяет даже своему ближайшему окружению.
– Сделаем вот что, я ему сейчас позвоню и скажу, чтобы он приехал ко мне. Если через пять минут перезванивать не буду, значит, он дома. А ты сразу же езжай к нему! Когда он будет выходить из подъезда, тогда и уберешь его.
Шелест испуганно покосился на Карася, сидевшего неподвижно. Антон продолжал пристально смотреть на лампу: теперь для него не было большего врага, чем эта тоненькая нить накаливая. В услышанное Карасю не хотелось верить. Его предали, предали уже в который раз. Теперь его сдал человек, которому он верил безгранично, ведь когда-то именно он помог ему скрыться от трибунала, предоставив возможность начать новую жизнь. Все это время над Карасем дамокловым мечом висели обязательства перед этим человеком. И чем выше тот поднимался по служебной лестнице, тем грязнее становилась работа. В какой-то момент Антон почувствовал облегчение: теперь все обязательства сошли на нет.
В разговоре возникла пауза. Антон, затаив дыхание, дожидался ответа.
Ответ прозвучал будто выдох:
– Хорошо… сделаю.
Карась судорожно сглотнул. Еще одно предательство. Два раза подряд, это уже много, даже для такого крепкого человека, как Карась. Нужно обладать по-настоящему железными нервами, чтобы достойно выдержать все это.
– Я потом позвоню тебе, узнаю, как все прошло. Так что будь на связи.
– Я понял.
В этот раз голос прозвучал несколько тверже. Раздались короткие гудки. Карась медленно снял наушники и бережно положил их на сиденье.
– Что вы будете делать? – озадаченно спросил Шелест.
– Честно?
В ответ Шелест лишь пожал плечами: откровенности от своего босса он не требовал. Он не священник, а Карась не из тех людей, что любят исповедоваться.
– Если честно, то не знаю. Позвони Третьему и скажи, чтобы ждал меня на нашем месте. Где именно, он поймет!
– Хорошо.
– Уезжай отсюда и смотри не запались! Через пару часов ты мне понадобишься.
Распахнув дверь, Антон вышел из машины и растворился во тьме. Еще через минуту он услышал шум отъезжающего автомобиля.
* * *Карась сжал пальцы на подлокотниках кресла. Неужели он ошибся в своих расчетах и все должно произойти как-то по-другому? Телефонный звонок Карась встретил едва ли не с облегчением. Не ошибся!
– Слушаю, – безмятежно отозвался Антон.
– Давай встретимся через полчаса. Нужно обсудить кое-какие детали.
– Я сейчас в ванной.
– Сколько тебе нужно времени?
– Хотя бы час. Не бежать же мне нагишом!
– Хорошо. Давай через час. Встретимся на нашем прежнем месте.
– Договорились.
Раздались короткие гудки. Антон бережно положил трубку.
Карась надел темно-серую рубашку и такого же цвета брюки. Подумав, достал из шкафа шляпу – тоже подходящая деталь туалета, наверняка у его соратников столь широкие поля вызовут улыбку, для него же это важнейшая деталь – в случае необходимости в тени полей можно спрятать лицо.
Антон подошел к зеркалу. Интересно было смотреть на собственное изображение в добротном и дорогом костюме. Так изысканно он не одевался давно. А изысканные костюмы с дорогими галстуками ему нравились всегда. Толкунов поймал себя на позабытом ощущении комфорта. В такой одежде его не сумеет узнать даже Второй.
Тщательно задернув занавески, Толкунов прошел в темную комнату, служившую гардеробной. Сорвал обои со стены и, открыв ключом небольшую узенькую дверь, что вела в соседнюю квартиру, уверенно распахнул её. Меры безопасности были приняты надлежащие – слишком много людей стало интересоваться его делами. Важно не только найти безопасное жилище, но куда важнее покинуть его неузнанным.
Одинокие старики, у которых он снял по квартире, – милая активно молодящаяся женщина и крепкий дедок – даже не подозревали о том, что он сделал из их однокомнатных жилищ общую жилплощадь и теперь они могут запросто ходить друг к другу в гости через потайную дверцу. А там кто знает, как у них сложатся отношения? Авось и сойдутся! Получится вполне неплохая пара.
Даже если им придется не по вкусу эта дверца между квартирами, и они надумают обратиться в милицию с жалобой на несанкционированную перепланировку, то вряд ли они сумеют навредить ему. В свое прежнее жилище Карась не собирался возвращаться.
В районе Хорошевского шоссе Антон успел снять угловую квартирку на первом этаже небольшого кирпичного дома. Преимущества этого жилища заключались в том, что одна стена здания упиралась в деревянный забор, в котором он предусмотрительно проделал лаз, а окна выходили на пустынный проезд, уходящий в дебри промзоны.
Карась вышел из смежной квартиры, заперев за собой дверь на два замка. Единственным свидетелем его перевоплощения был серый кот с огромными карими глазами, смотревшими пристально и весьма недоверчиво.
