Ирина Уланова - Моё чужое имя
К десяти часам утра Астафьева твердо была уверена, что что — то случилось, что — то у ребят пошло не так. Если бы все прошло, как задумали, то, согласно плану Юрия Николаевича, и посредник, и исполнитель были бы уже задержаны, и Максим, конечно, давно бы уже позвонил — похвастался.
И почти в этот же момент раздался звонок ее сотового. Молчаливый опер мгновенно материализовался возле трубки и лишь убедившись, что звонить Салтыков из Москвы, позволил ответить.
— Ты одна? — не поздоровавшись, спросил Сергей.
— Почти, — покосилась Катя на опера.
— Офис «Оникса» опечатали, их документации у нас. Младшего Левченко задержали.
— А старшего? — Катя готовилась к худшему, потому что голос у Сережи был невеселым.
— А старший умер. Сердечный приступ.
Сперва Катя почувствовала даже какое — то облегчение, но через мгновение вдруг сообразила, что это значит. До суда дело теперь не дойдет — объединить в одно убийство ее отца, убийство Патрова и Тани Шороховой, не говоря уже об аферах с «Алюминием» без показаний Левченко невозможно. И на его подручных, в первую очередь на Перугудова выйти не удастся.
— Я уже звонил Ваганову, — продолжал Сергей, — операции никакой не будет.
— А киллер?..
— Кое-что о нем уже есть — пусть с этим и работают. Без тебя.
— Но…
— Я сам за тобой приехать не смогу, пришлю кого — нибудь, чтобы тебя отвезли домой. Киллер о заказе на тебя еще не знает, Левченко уже нет в живых — тебе сейчас бояться нечего.
— А Патрова и Перегудов?
— Ты им не нужна, Кать, и документы никакие уже не нужны. Это были всего лишь бумаги, цифры, которые были интересны, только пока Левченко был жив. Доказательства, пусть и ничтожные, что Левченко на пару с Патровым фактически обкрадывали «Алюминий», очень заинтересовали бы остальных акционеров «Алюминия».
— Так значит, это все — обыск, убийство Шороховой — устроила Патрова? — невольно вырвалось у Кати.
— Точнее Перегудов по распоряжению Патровой: оба непосредственных исполнителя — сотрудники «Брэнда» — мертвы, но у нас есть Зорин. Я уверен, мы с ним договоримся — он мне много про своего приятеля расскажет.
У Сережи в голосе мелькнула усмешка, хоть и мрачная.
Катиного не в меру исполнительного телохранителя звонок неизвестного ему Салтыкова не убедил оставить ее в покое — он ждал распоряжения Ваганова. К счастью, вскоре его сменил Ваня Соколок, а еще через тридцать минут в СК вернулись Юрий Николаевич и Максим. Молча Ваганов прошелся по своему кабинету, сел за рабочий стол и, не смотря на не сводящую с него глаз Катерину, и все еще не спешил говорить.
Федин, видимо соскучившись стоять молча, сказал сам:
— Все, сворачиваемся, Кать, — он беспечно развел руками и улыбнулся, — если хочешь, отвезу тебя в Москву…
— Катерина Андреевна, так вы уже слышали о Левченко? — на полуслове перебил его Ваганов, взглянув при этом на Максима так, что тот мгновенно замолчал.
— Да, я все знаю, — призналась Катя. И так как снова повисло молчание, сочла нужным спросить: — Но ведь киллер еще не взял заказ? Вы же собирались взять его, как только у него в руках окажется оружие — так в чем проблема?
Ваганов только мученически поморщился, как будто Катя сказала глупость, так что снова ответил Максим:
— Наш киллер — это Илья Агеев.
— Тот Агеев, который проходил свидетелем по делу Каравчука? — невольно ужаснулась Катя. Свидетель ей казался слабовольным и даже трусоватым человеком — она и представить не могла… — И по фотографии, которую передал Левченко, он сразу опознает меня, решит, что я подсадная и оружие не возьмет. Но ведь можно подменить фотографию, можно просто написать адрес на чистом листе.
— Да мы так и сделали… — Катя подняла на него взгляд удивленный и испуганный — она и подумать не могла, что киллер уже получил заказ. — Не волнуйся так: в записке указан только адрес. Но Агеев разобрал пистолет, его не с чем теперь задерживать. Так что сворачиваемся — до лучших времен, — он еще раз развел руками.
Ваганов на этот раз его не перебил, но продолжал сидеть, постукивая в кромешной тишине пальцами по столешнице. Может, конечно, он ждал, что Астафьева тихо и без лишних расспросов уберется из кабинета, но Кате почему — то показалось, что он ждет от нее другого.
Максим ясно дал понять, что иного способа привязать Агеева к другим убийствам, кроме как взять на месте преступления, нет. Кроме того, Катя подумала, что Агеев, скорее всего, выполняет для Левченко такого рода заказы уже долгое время, и вполне вероятно, что в феврале прошлого года именно Агеев убил ее отца.
— Юрий Николаевич, в записке указано, что объект — женщина?
Тот кивнул:
— Это моя вина, я был уверен, что мы задержим его в той квартире.
— А среди ваших подручных нет ни оной женщины, кого можно было бы отправить в ту квартиру. Кроме меня.
Ваганов снова кивнул:
— Если бы времени было чуть больше, я бы обязательно кого — нибудь нашел, но у нас всего пара часов, чтобы его взять. Позже Агеев узнает, что Левченко мертв и исчезнет из города.
Он оторвал взгляд от папки, которую с повышенным вниманием изучал все это время, и посмотрел Катерине в глаза. Астафьева только почувствовала, как под этим взглядом — прямым и бесхитростным — сердце ее чуть екнуло. Она видела, что Ваганова сам мечется, задействовать ли ее в операции или отправить домой — и это только добавило ей уверенности, что она должна ехать в ту квартиру.
— Это опасно, Катя, — негромко заметил Юрий Николаевич.
Астафьева смогла только улыбнуться — он в первый раз назвал ее просто по имени.
— Работаем! — скомандовал Ваганов и резко сорвался с места.
* * *
Ночь у меня выдалась неспокойной. Когда Таня вернулась после «визита к тетушке», и вернулась невредимой, все мое беспокойство о ней и ненависть к Ваганову улетучились мгновенно. По милости Тани я, похоже, был единственным во всем Старогорске, кто не знал, в какую передрягу она попала. И рассказывать ничего она по-прежнему не собиралась. Наверное, мне стоило разозлиться на нее, но как можно злиться на человека из-за того, что он тебе не доверяет?
Мне очень кстати позвонили, и я быстро покинул квартиру.
А звонили мне не по очень приятному поводу: кто — то взломал дверь в квартиру Севухина. Если бы свидетель в тот момент был в квартире, то вероятно, сейчас был бы уже мертв, но Севухин находился в изоляторе временного содержания, потому ничего с ним не случилось. Зато слова его о виновности Рыкова в убийстве компаньона подтвердились сразу — сомнений у меня уже не было и оставалось только подивиться, как оперативно работают люди Рыкова: только вчера отчет с точным адресом Севухина я отправил в Питер, а той же ночью взломали его дверь.
Мне хотелось бежать из этого города в ту же минуту, тем более что от моего бывшего клиента Рыкова я теперь независим — после того, какую свинью он мне подложил, от дела я откажусь сразу по возвращении. Но уехать вчера не получилось: оперативники определили Севухина в изолятор хоть и благодаря мне, но все — таки по закону, так что ушло время, чтобы его оттуда вытащить.
Едва я проснулся, снова начала меня грызть навязчивая идея — увидеть Таню. Понятия не имею зачем, но к ее улице меня влекло как магнитом. Я тянул время сколько мог — не спеша завтракал, потом поехал к журналисту, который все еще ждал, когда будет реакция на фотографию Севухина в газете; зашел в библиотеку и душевно распрощался с Линой — Тани там, как я и догадывался, не оказалось. Часам к двенадцати поехал в СК, привез бутылку дорогущего коньяка для Ваганова — мою благодарность в денежном эквиваленте он бы наверняка не принял, а вот бутылкой — вполне.
Только вот Юрия Николаевича я на рабочем месте не застал:
— Так он с этой… со свидетельницей опять возится, — пояснила Наташа из приемной.
Мне даже не требовалось пояснения, с какой свидетельницей конкретно.
На ближайшем от СК перекрестке меня самым хамским образом «подрезал» невзрачный микроавтобус — такой, в каких во всех городах России выезжают ОМОН или СОБР на задания. А когда микроавтобус, нарушая все возможные правила, свернул в сторону Таниной улицы я, похолодев, все понял. В голос матерясь и посылая проклятья в адрес Ваганова, я, следом за автобусом, нарушил те же самые правила и через три минуты уже въезжал в Танин двор.
Мне приходилось видеть столько полиции сразу: наряд СОБРа организованно покидал только что подъехавший микроавтобус, а парень в штатском — видимо оперативник — что — то торопливо говорил их начальнику. Территорию вокруг подъезда вот — вот должны были оцепить — находиться гражданским поблизости было просто опасно — но дверь подъезда сейчас никто не охранял, и у меня была всего пара секунд, чтобы решиться туда зайти. Умом я понимал, что нельзя этого делать — даже не потому, что меня могла задеть шальная пуля. Там, в парадной, сейчас проходило задержание, и кто знает, как отразится на этом мое появлении. Запросто у засевшего где — то преступника могут сдать нервы, и он вдруг начнет палить уже по всему, что движется…
![Ирина Сыромятникова - Город, которого нет [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
