Данил Корецкий - Привести в исполнение
— А вот где подходящую машину взять? — продолжал майор. — У генерала черная «тридцать один», приманка что надо, но ведь, наверное, не даст? Как думаете, товарищ полковник? Вдруг стрельба: а это почти сто процентов, вот машине и конец!
Попов видел, что после последней операции «Финала» Саша здорово изменился. И сейчас нервничает и лезет на рожон, балансируя на самой грани дозволенного, а иногда покачиваясь за эту грань, именно новый Сергеев, которому по фигу и служба, и субординация, и начальство. Чуть что — удостоверение на стол, ключи с личным жетоном и печатью — на стол, и будьте здоровы, товарищи полковники с генералами!
Однако и Скляров, и насторожившийся было Ледняк восприняли замечание майора как серьезный и дельный «гвоздь», забитый по самую шляпку в начавшийся вырисовываться план предстоящей операции.
— К генералу мы за этим не пойдем, — решительно сказал Скляров. — Надо придумать что-то Другое.
— Где-нибудь договориться… В автоколонне, например, — предложил Ледняк.
— Хорошую не дадут, а какую дадут — на такую не позарятся, — выразил кто-то общее мнение.
— Да, вот незадача… — Скляров выглядел обескураженным.
— Разве это незадача? — бодро воскликнул Сергеев. — Я достану машину — люкс! Черная «Волга», новенькая, с люком в крыше, на тридцать первой резине, с желтыми противотуманками! Пальчики оближете! Если меня из-за нее не убьют, можете увольнять!
— Что ты болтаешь, Александр, — отечески строго пожурил Ледняк. — Где ты возьмешь такую машину?
— Одолжу, — буднично ответил майор. — У моего друга Ашота. Знаете пельменную на Вокзальном спуске? Он ее хозяин. Очень вкусные пельмени, между прочим. Рекомендую попробовать.
— Ладно тебе с пельменями, — отмахнулся Скляров. — Точно будет машина?
— Сто процентов. Если, конечно, Ашот не уехал. Или «Волгу» не угнали.
На этом оперативное совещание закончилось.
— Ты что, Александр? — спросил в коридоре Ледняк. — Какой-то нервный, взвинченный, серьезные дела шуточками разбавляешь… Переутомился? Нервы сдают?
— Да нет, я в порядке. — Сергеев отвернулся и пошел по коридору. Начальник отдела пристально смотрел ему вслед.
На следующий день в восемь утра Гребешков вышел из дома, чем привел в движение бригаду наблюдения и фиксации. По дороге в магазин зашел в будку телефона-автомата, набрал номер, зафиксировать который не удалось. Зато заимствованная на время в КГБ система «Звук» фиксировала лазерным лучом колебания стекла кабины и вновь преобразовывала их в слышимую речь. Несмотря на расстояние (около ста метров), качество записи было отличным, если не считать кратковременных провалов, когда линию лазерного луча перекрывал случайный прохожий.
— Доброе утро, Николай, это я. Звонил вчера, как договорились. Ругается, кричит, говорит, уже аванс взял…"
Недостатком системы «Звук» являлось то, что она не воспринимала ответов собеседника.
— Я так и с… зал. Но сегодня надо сделать. Ага… чше попозже, мне надо левый… нитур отвезти. Ладно, в пять. Понял".
С этого момента отдел особо тяжких, да и весь УУР завертелись в стремительном круговороте дел.
Иван Гребешков неторопливо добрался до магазина, где важно выполнял свои служебные обязанности, которые заключались в погрузке купленной мебели, но в связи с отсутствием мебели и покупателей сводились к расхаживанию по залу, веселым разговорам с молодыми продавщицами да перешептыванию с какими-то людьми, возникающими время от времени из двери черного хода.
Тем временем Сергеев заглянул в пельменную и попросил у Ашота «Волгу» покатать девочек. Если просьба хозяину и не понравилась, то виду он не подал.
— Конечно, дорогой, какой разговор! Отдай когда захочешь, хоть всю жизнь катайся!
Правда, радушие в голосе казалось не вполне натуральным.
Сергеев загнал машину во внутренний двор УВД, снял заднее сиденье, примерился. Поместиться мог только он один. Валера Попов предложил, чтобы майор сел за руль, а сзади спрячутся они с Тимохиным. Попробовали, все выходило отлично. Но Ледняк этот вариант забраковал.
— Машина просела сильно, настораживает. Ну это Можно списать на загрузку багажника… Но Саша за рулем… Фигура огромная, да и физиономия отпугивающая. Могут не рискнуть. Или наоборот: сразу откроют огонь, чтобы наверняка…
— Да один я сяду, — презрительно сказал Сергеев. — И пусть попробуют выделываться, суки! Раскрошу!
В перерыв Гребешков с приятелями обедали в подсобке. Кассирши пожарили картошку и даже сварили подобие супа, мужчины выставили водку. Бутылка на четверых — компания явно знала меру.
В это время ОМОН и рота спецназначения полка ППС прочесывали прилегающие к Тиходонску трассы всех четырех направлений, знакомясь с местностью и выбирая удобные места для засад.
Ровно в три продавцы мебельного закончили обед. Гребешков с двумя напарниками загрузил в грузовик кухонный набор и отвез в новый микрорайон.
Когда они возвращались обратно, снайперы спецназа получили винтовки и патроны и выставились в начале Северной, Южной, Западной и Восточной магистралей. А Сергеев готовил фасонистую «Волгу» Ашота к предстоящей работе, привязывая тонкие, но надежные тросики к защелкам дверных замков. Попов должен был распахнуть дверцу водителя, одновременно дернув за свой тросик, и против ожидания противника выпрыгнуть в противоположную, правую дверь. Сергеев собирался тросиком распахнуть левую заднюю дверь, что должно было явиться для нападающих пугающей неожиданностью, немедленно приковывающей к себе все внимание, а сам тоже выпадал вправо. Таким маневром оперативники сбивали нападающих с толку, выигрывали несколько секунд и оказывались в тактически более выгодном положении — под прикрытием машины. Бедный Ашот!
— А если они станут сразу с двух сторон? — сам у себя спросил Сергеев и сам же ответил:
— Тогда — как повезет…
Потренировавшись выпрыгивать с оружием наизготовку, оба с проклятиями сняли десятикилограммовые бронежилеты, безнадежно сковывающие движения.
— Надо «Миражи» достать. В ОМОНе есть несколько штук, но они их своим не выдают: только почетным гостям демонстрируют.
Ледняк вызвался вырвать два «Миража» из горла командира ОМОНа и тут же пошел к генералу. Действительно, через полчаса лейтенант в высоких шнурованных ботинках, свободных шароварах, удобной куртке и спортивного вида головном уборе привез требуемое.
Попов надел легкий кевларовый жилет, будто из многослойной болоньевой ткани, обычный предмет гардероба — где в нем жесткость и строгость, обеспечивающая защиту? Но как-то на переподготовке он видел, как в такой несерьезный джемперок стреляли с десяти метров из «пээма», а потом удивленно катал застрявшую между слоями пулю. Поверх жилета надевалась фасонистая, с меховой опушкой синяя куртка типа «аляски», как раз по погоде, из ткани более грубой и жесткой, а сердце и живот прикрывали титановые пластины. Рукава были тоже из кевлара и совершенно не стесняли движений. Весила вся амуниция меньше трех килограммов.
— Другое дело! — Жилет на Сергеева не налез и куртка тоже не застегивалась, но он был доволен. Несколько раз провели генеральную репетицию. Вначале Ледняк, а потом Скляров останавливали медленно катящуюся по двору машину. Попов открывал левую дверцу, но выпрыгивал вправо и секунду спустя уже целился из пистолета, удобно уложенного на крышу «Волги». Сергеев тоже удачно выполнял обманный маневр и наводил автомат.
В начале пятого Гребешков отпросился с работы и двинулся к центру города. К этому времени Скляров наконец выбил вертолет без опознавательных знаков милиции и отправил двух сотрудников на аэродром.
Гребешков зашел в пивную, потом в кафе, занял очередь в кассу кинотеатра и вдруг резко развернулся и пошел к хвосту очереди.
Начальник ГАИ сформировал две маневренные группы, которые должны были задерживать черные «Волги», представляющие интерес для преступников.
Очень примитивно проверившись несколько раз, Гребешков зашел в ничем не примечательный дом на углу Каменногорского и Речного проспектов.
В семистах километрах к югу томился в вынужденном простое «Удар», нервничали местные и прикомандированные оперативники, ожидая вестей из Тиходонска. А тиходонская милиция, по крайней мере тридцать-сорок человек, непосредственно задействованных в операции, ждали неприметного грузчика Ивана Гребешкова и его приятеля Николая.
— Гребень вышел, — бесстрастно передал пост наблюдения. — На нем форма сержанта милиции. С ним второй, присваиваем ему псевдоним Волк. Тоже в форме сержанта милиции…
Наблюдатели очень точно ухватывали признаки внешности объектов наблюдения, и их псевдонимы, как правило, могли заменять словесные портреты.
— Гребень и Волк сворачивают с Речного на Малосадовую. Заходят во двор. Волк открывает гараж. Выезжают на «Жигулях», цвет «коррида», без номеров. Едут по Малосадовой. Свернули по Замковому. Свернули направо по Трудовой.
